Операция без наркоза - Сергей Самаров

Основная проблема в том, что действия спецназа ГРУ чаще всего – ночные. Не случайно у нас на эмблеме изображена летучая мышь, которая ведет ночной образ жизни. А вообще благое дело – унифицированные системы энергетического обеспечения, примененные в «Ратнике».

Выключив тепловизор, я смотрел в простой бинокль, не передавая его подполковнику ментовского спецназа. И так же точно, не оборачиваясь и бинокль от глаз не отрывая, задал вопрос:

– Когда вас обещают в Росгвардию перевести?

– Ждем. Обещали еще в прошлом месяце. И все никак…

Я еще со школы помню, что от перемены мест слагаемых сумма не меняется. И не уверен, что с переходом в Росгвардию менты научатся воевать. Разве что спецназ полиции совместят со спецназом внутренних войск, разбавят, так сказать, до нужной концентрации. От этого может наступить положительный эффект. Спецназ внутренних войск воевать умеет.

Между тем к нам на позицию уже стали прибывать первые раненые. Это значило, что ментовская колонна завершала свой переход. Со своей позиции бандиты уже не могли достать нас прямой стрельбой. А те колонны, что перебрасывались в нашем направлении после обстрела их «Ночным охотником», частично остановились, частично вернулись на прежнюю позицию.

Бандитов на гребне видно не было. Хотя копать окопы мои солдаты уже заканчивали. Причем рыли их в полный профиль. Окопы копать они хорошо обучены, и делают это быстро и качественно.

– А окопы-то зачем? – поинтересовался Штеменко. Он, как все менты, работать не любил и никак не мог понять людей, которые работают.

А дело вот в чем. Солдатам нельзя было «остывать» после боя. Пусть и не подошли к нам бандиты, но мы же не можем оставить их свободно гулять по горам российского Кавказа. И при этом не важно, чья это операция – ментов или спецназа ГРУ. Бандитов отпускать было нельзя. Как пастушьи волкодавы при встрече не выпускают волков, так и «волкодавы» из спецназа ГРУ не могут отпустить от себя бандитов, пусть даже тех намного больше.

И сами бандиты по характеру – не промах. Видят, что мы не наступаем, значит, решат, что мы слабы и боимся их, будут сами наступать. Постараются нас окружить и уничтожить. Вот для предотвращения их действий и нужны окопы. И даже если атаки бандитов не будет, лучше иметь такие укрытия на всякий случай. Но объяснять это все было долго и сложно.

Не ответив подполковнику, я включил связь.

– Товарищ майор, – обратился я к командиру экипажа «Ночного охотника», как у вас с боекомплектом?

– Хреново, старлей. Кончается боекомплект.

– А связь у вас со своими есть?

– Конечно.

– Можете вызвать себе сменщика с полным боекомплектом?

– А ты, никак, дальше воевать намереваешься?

– Не отпускать же бандитов! Их потом долго искать по всему Кавказу придется. Мне же и придется за ними бегать. Менты плохо бегают, не догонят…

– Но их же здесь слишком много…

– Так это и хорошо. Когда еще все вместе соберутся!

– Уговорил! Сейчас с диспетчером свяжусь, результат тебе сообщу. По времени сейчас уже должны все вертолеты на базе собраться. Я бы и сам остался. Но у меня и с боекомплектом, и с горючим проблемы. Если что, выручу с базы. Или советом, или сам прилечу, выпрошусь. У нас с тобой совместная работа хорошо получается…

– Жду, товарищ майор.

Я повернулся к ментовскому подполковнику. Штеменко смотрел на меня с откровенным вызовом. Он слушал мой разговор с майором Рудаковским и, конечно, понял, что я намерен предпринять. Но в случае моего успеха особенно впечатляющим станет неуспех ментовского спецназа, которым подполковник как раз и командовал. И это для него станет большим и жирным служебным минусом. Не понимать это подполковник не мог и не желал такого допустить.

– Я так понимаю, ты собираешься продолжить боевые действия? – спросил подполковник меня напрямую. – Без команды из своего отряда и без согласия моего командования. Думаешь забрать под себя нашу операцию?

Я ответил вполне миролюбиво:

– Примерно так, товарищ подполковник. Приказать мне отступить вместе с вами вы права не имеете, поскольку вы можете командовать только своими людьми, но никак не спецназом ГРУ.

– А ты уверен, что мы намерены отступать? – Его вопрос прозвучал для меня несколько, признаться, неожиданно. Тем не менее услышать его было приятно.

– Это вопрос не ко мне, товарищ подполковник, а к вам. Если вы желаете продолжить уничтожение бандитов, то мы готовы к совместным действиям. Это означает, что мы пока будем удерживать эту позицию, а вы выведете за высоту раненых, вынесете убитых, загрузите их всех в вертолет, что вас дожидается, отправите на базу, после чего сами вместе с остальными бойцами вернетесь, и мы обдумаем наши дальнейшие действия.

– Раненые могут сами уйти к вертолету. Дорога не длинная. Они не дети…

– И убитых тоже они понесут? Нет уж, лучше пусть здоровые сопроводят раненых и отнесут убитых, там вы проведете проверку наличных сил, чтобы нам знать, чем мы располагаем, а уже после этого начнем действовать.

– Бандиты могут уйти, – высказал подполковник свои опасения. – Просто оставят позицию, и мы их больше не увидим…

Но мне эти опасения показались необоснованными.

– Могут. И это будет худшим для нас вариантом. Но не следует забывать, что это не доморощенные бойцы здешних горных сел и аулов. Эти парни прошли множество боев в Ираке и Сирии и имеют весьма неуступчивый характер. Они понимают, что вам следует отправить с вертолетом в первую очередь раненых, которых они прекрасно видели в вашей отступающей колонне. А для них уничтожить нас и при этом захватить вертолет – большая победа. Это успех, который окрылит остальных, кто возвращается домой с Ближнего Востока. И они, перегруппировавшись, обязательно постараются организовать ваше преследование. Только мы останемся здесь и преследования не допустим.

– Хорошо. Полагаюсь на твой, старлей, опыт. Я отдаю заместителю приказ к выводу раненых и выносу убитых. – Подполковник вытащил из нагрудного кармашка под бронежилетом переговорное устройство и дал команду. Как раз к этому моменту завершился выход на гребень всего ментовского отряда вместе с минометчиками. Ко мне сразу подскочил младший сержант Намырдин, хотел доложить, но меня вызвал по связи майор Рудаковский, и я, остановив младшего сержанта жестом, передал ему его шлем.

– Слушаю, товарищ майор.

– Я связался со своим диспетчером. Он сейчас доложит ситуацию начальнику штаба вашего отряда майору Лугановичу, если тот согласится, сюда вылетят два «Ночных охотника». Это все, что можно сейчас выслать. Но я думаю, этого достаточно. До их прилета я должен оставаться на месте и поддерживать вас огнем, пока есть чем поддерживать. Буду стрелять экономно. В здешних краях должны хорошо помнить «эффект Тандо»[21]. Надеюсь, бандиты его помнят…