Под сиренью - Луиза Мэй Олкотт

— Нет, нельзя! Что ты вечно между ног мечешься.

Санчо, возможно, и ответил бы: «И ты тоже», но будучи джентльменом, покорно сел и стал наблюдать за маленькими осликами, которые уже проснулись и, казалось, готовы для игр с мамами. Бэб так понравилось, как они резвятся, что она привязала наскучивший поводок к столбу и поползла под сетку, чтобы погладить одного из них. Осленок подошел к ней и тихо заржал.

О, счастливая Бэб! Зачем ты отвернулась! О, проворный Санчо! Зачем ты так ловко отвязался и сбежал, чтобы побеседовать с этим жалким бульдогом, стоящим на входе и приветливо вилявшим хвостом? О, слишком обеспокоенный Бэн! Где ты был, когда еще можно было спасти твоего любимца от грубого человека, наступившего на влачившийся по полу поводок и утащившего Санчо с собой?

— Это был Баскум, но он ничего не знает об отце. А где же Санчо? — сказал, обернувшись, Бэн. Его голос заставил Бэб обернуться, и она увидела, как Бэн ищет свою собаку с такой тревогой в глазах, будто его питомец был двухлетним ребенком.

— Я привязала его. Он где-то здесь, с пони, — запинаясь, проговорила Бэб, внезапно испугавшись. Она искала его везде глазами, но пса нигде не было. Бэн свистел, звал и искал, но все напрасно, пока один из бездельников не сказал:

— Если ты ищешь большого пуделя, то лучше поискать его снаружи. Я видел, как он убегал с другой собакой.

Не обращая внимания на дождь, Бэн и Бэб кинулись на улицу, все больше предчувствуя беду. Уже прошло много времени с момента его исчезновения. Но никто не обратил внимания на вой из крытой повозки, в которой его и увезли.

— Если он потерялся, я никогда, никогда тебе этого не прощу! — и Бэн не смог удержаться, чтобы не потрясти Бэб.

— Мне ужасно жаль. Он вернется, ты же говорил, что он всегда возвращается, — оправдывалась Бэб. Она была огорчена и очень напугана тем, что Бэн злился; он молниеносно терял терпение и иногда был груб с ней.

— Если он не придет, год не буду с тобой разговаривать! Я пошел домой, — и понимая, что слова не могли передать его чувств, Бэн ушел; он выглядел настолько мрачным, насколько вообще мальчик его возраста мог быть мрачным.

Бэб тоже была очень подавлена. Шлепая за ним по лужам, она все больше мокла и становилась грязной, будто этим можно было искупить свою вину. Она решительно шла за Бэном несколько миль одна, пока мальчик маячил впереди в одиночестве и молчании, которое через время тоже стало удручающим из-за своей необычности. Раскаивающаяся Бэб ждала лишь одного слова, одного знака; а когда ничего не произошло, подумала о том, как же она может вытерпеть, если он не будет разговаривать с ней целый год.

Но в настоящий момент ее собственные неудобства заботили ее больше. Она вся промокла и хотела есть.

Сейчас Бэб хотелось только упасть на землю и заснуть. Эта длинная дорога, теперь, когда возбуждение постепенно прошло, казалась ей намного длинней. Ливень перешел в сильный дождь. Дул холодный восточный ветер. Холмистая дорога, казалось, затянулась. Молчаливая голубая фланелевая фигурка впереди, не проронившая ни звука, не подарившая ни взгляда, добавляла девочке мучений.

Проезжали экипажи, но все были переполнены, и никто не предлагал подвести. Мужчины и мальчики проезжали мимо с грубыми шутками по поводу этой парочки. Из-за дождя оба вскоре стали выглядеть, как пара бродяг. Но рядом не было Санчо, чтобы разрядить обстановку. И эта мысль пришла в голову им обоим при встрече с ньюфаундлендом, который следовал за экипажем. Милое создание остановилось, чтобы молча поприветствовать их, глядя на Бэб доброжелательными глазами и уткнув нос в руку Бэна, перед тем как пойти дальше.

Бэн пристально смотрел вслед собаке сквозь пелену дождя. Но Бэб не выдержала, так как взгляд этой собаки напомнил ей о Санчо, и тихо зарыдала, желая снова увидеть своего старого приятеля.

Услышав ее рыдание, Бэн посмотрел через плечо и, увидев эту траурную картину, сказал сам себе, желая забыть свою недавнюю злость: «Она шаловливая девчонка, но, думаю, она очень сожалеет о происшедшем. Когда мы доберемся до почты, я заговорю с ней, но не прощу ей этого, пока Санчо не вернется».

Но он оказался лучше, чем говорил о себе, ибо еще до того, как они достигли почты, Бэб, попухшая от слез, споткнулась о корень дерева и, кубарем полетев вниз, попала в рассадник крапивы. Бэн вытащил ее оттуда и попытался утешить.

— Ой, мне везде колет! Я хочу кушать, и у меня болят ноги. Я замерзла, и все так отвратительно, — скулил бедный ребенок, лежа на траве. Это было такое жалкое зрелище, при виде которого у всех нормальных родителей екнуло бы сердце.

— Не плачь, Бэбби. Я действительно был сердит. Извини. Я тебя прощу прямо сейчас и больше не буду трясти, — заплакал Бэн. Он настолько был переполнен жалости, слыша ее всхлипывания, что забыл о своих собственных горестях — этот благородный маленький мальчик.

— Потряси меня снова, если хочешь. Я знаю, что очень плохо себя вела и потеряла Санчо. Я больше никогда так не буду, обещаю. Извини, — ответила Бэб, окончательно расстроенная его великодушием.

— Не обращай внимания. Лучше вытри слезы, и пошли. Мы все расскажем маме, и она сама с нами разберется. Я не удивлюсь, если Санчо уже дома, — сказал Бэн, подбадривая себя и ее заветной надеждой.

— Мне не верится в то, что я смогу дойти до дома, я так устала. Мои ноги не пойдут. И в моих туфлях вода — это ужасно! Если б тот мальчик хоть немного подвез меня. Как ты думаешь? — спросила Бэб, с трудом подымаясь, когда подошел высокий мальчик из соседнего двора.

— Привет, Джослин! — сказал Бэн, узнав мальчика, который приезжал в город на выходные по делу и ради развлечений.

— Привет, Браун! — ответил тот, немного удивившись.

— Куда идешь? — спросил Бэн по-мужски храбро.

— Нужно отнести это домой.

— А где ты живешь?

— Вон там, — мальчик указал на фермерский домик у подножья следующего холма.

— Идем туда.

— Для чего? — спросил благоразумный юноша, не доверяя таким необычным попутчикам.

— Она устала и хочет, чтобы ее подвезли. А я это превосходно умею. Клянусь своей жизнью, — объяснил Бэн.

— Ты понесешь ее на себе? Но ты не сможешь, ведь она тяжелая, — ответил мальчик, который был повыше Бэна.

— Я сильнее многих мальчиков моего роста, — Бэн выпрямился так, что Джослин последовал его примеру.

— Хорошо, посмотрим как ты это сделаешь.

Бэб попала в новый «экипаж» безо всякого страха, и Бэн уверенно нес ее, пока они не добрались до какого-то сарая и мальчик не остался там, радуясь, что избавился от этой парочки.

Впервые все шло хорошо, и Бэб благодарно улыбнулась своему «носителю». Бэн сказал, что на песчаной дороге груз кажется тяжелее, так как ноги вязнут в песке.

— Спасибо тебе. Но я знаю, что тяжелая.

— Сиди, — сказал Бэн.