С паном Беганеком по Эфиопии - Мариан Брандыс

предубеждении против императоров, уже готов был слушать любой, самый что ни на есть длинный рассказ.

К чему откладывать? Мы немедленно отправились к Кассе Амануэлю и без всяких дипломатических уловок изложили свою, просьбу.

— Нам уже известна история императора Лидж Ияссу, — заявили мы? — Только не хватает подробностей. Нет смысла играть в прятки. Расскажите нам все.

Наш эфиопский друг очень смутился и сделал еще одну попытку уйти от разговора. Но поняв, что от нас не отделаться, махнул рукой и сдался.

— Теперь я вижу, что Павел не напрасно предостерегал меня от вашего любопытства, — сказал он. — Но делать нечего. Раз уж мы поехали вместе, буду откровенен. Не забудьте только, что вы меня принудили. В Эфиопии запрещено даже упоминать имя злополучного Лидж Ияссу.

После этого предисловия все поудобнее устроились в креслах, и Касса Амануэль начал свой рассказ. Этобыла, несомненно, самая интересная из всех историй об императорах, какие мне приходилось слышать. Трудно было поверить, что все события произошли каких-нибудь пятьдесят лет назад.

— В тысяча девятьсот восьмом году великий император Менелик II упал с коня, да так неудачно, что тяжело заболел и не мог управлять страной. Полупарализованный монарх уже больше никогда не выходил из своего дворца, а во главе государства стала императрица Таиту.

Любимая жена Менелика в ту пору уже не была молодой, прекрасной и капризной Таиту времен строительства Аддис-Абебы. Годы превратили ее в старую, одержимую жаждой власти интриганку. По наущению своих советников — духовенства и наиболее консервативно настроенных расов — императрица одно за другим отменила все прогрессивные нововведения Менелика и восстановила старые, феодальные порядки.

Узнав об этом, Менелик впал в страшный гнев. Парализованный узник дворцовых подземелий решил напомнить эфиопам, что он — император и единственный правитель страны. По приказу монарха к его постели были призваны все расы Эфиопии. Преданные Менелику придворные ввели в подземелье внука императора от первого брака, четырнадцатилетнего Лидж Ияссу. Коснувшись руки мальчика, умирающий негус в присутствии всех расов торжественно произнес:

«Этот человек будет моим преемником, и кто откажется ему повиноваться, пусть будет проклят, пусть его сыном будет черный шелудивый пес». Следующая часть се была обращена к юному наследнику престола: «Если же мой внук изменит вам, пусть он сам будет проклят и пусть его сыном будет черный шелудивый пес».

Никто из расов не посмел воспротивиться воле Менелика и тем самым навлечь на свою голову страшное проклятие.

Так четырнадцатилетний Лидж Ияссу стал императором.

Двор и духовенство приняли нового правителя весьма недоброжелательно. Императрица Таиту сразу смертельно возненавидела его за то, что он занял трон, который, как она считала, принадлежал ее дочери — Заудиту. Духовенство и расы-христиане не могли примириться с тем, что отец нового негуса рас Микаэль — обращенный мусульманин, недавно именовавшийся Мохаммедом Али.

Ссылаясь на юный возраст Лидж Ияссу, Таиту не допускала его к власти. Она назначила временного опекуна — раса Тасамму.

Но умный и энергичный Лидж Ияссу быстро нашел выход из положения. В один прекрасный день он совершил дворцовый переворот, заточил в подземелье гебби императрицу Таиту вместе с дочерью и преданны ми ей расами и взял в свои руки государственную власть. Во время этих событий произошел эпизод, сильно подорвавший авторитет молодого правителя в глазах его народа. Рас Тасамма, особенно ненавистный Лидж Ияссу, спасаясь от гнева императора, спрятался в доме абуны Матеоса. Дом главы эфиопской христианской церкви предоставлял свято чтимое в Эфиопии право убежища. Однако, охваченный жаждой мести, молодой и горячий Лидж Ияссу не пожелал с этим считаться. Он ворвался в дом, оттолкнул абуну, который золотым крестом преграждал ему путь, и приказал арестовать беглеца. Абуна не простил императору святотатства. С этого момента восемьдесят тысяч эфиопских священников стали непримиримыми врагами нового правителя.

В последующие годы, краткого, но бурного правления Лидж Ияссу число его врагов возросло.

Из рассказа Кассы Амануэля можно было сделать вывод, что Лидж Ияссу, при всех его недостатках, несомненно, имел и много достоинств. Он был отважен, умен, отличался необычайно веселым и добродушным нравом. Однако юноша не терпел около себя постояв пых советников и с откровенным пренебрежением относился к надменным расам. Кроме того, он совершенно не считался с дворцовым этикетом, что часто приводило к недоразумениям.

Однажды, например, он отправился с официальным визитом во Французское Сомали. На вокзале в Джибути была подготовлена торжественная встреча. Собрались губернаторы, высшие чиновники, члены консульских представительств. Взвод почетного караула уже принял команду «смирно», оркестр готов был грянуть гимн, все ждут появления царя царей и Льва-победителя из племени Иуды. Но императора нет. Перепуганные министры ищут его по всему поезду и наконец находят… на паровозе — в грязном комбинезоне он ведет задушевный разговор с машинистом, потягивая из бутылки тедж.

Подобные истории происходили довольно часто. Молодой император не обращал внимания на укоры и смеялся до слез над возмущенными и негодующими придворными. Но все это были только цветочки. А ягодки ожидали его еще впереди.

Когда Лидж Ияссу исполнилось двадцать лет, он посетил завоеванный Менеликом мусульманский Харэр и там без памяти влюбился в дочь богатого купца Абудaкера, мусульманку из племени данакиль. Девушка, которую он полюбил, была необычайно красива. Для того, кто увидел ее однажды, переставали существовать все женщины на земле. Лидж Ияссу не посмотрел на то, что он — правитель христианской страны, и решил жениться на мусульманке, приняв ее веру.

Эфиопия была возмущена. Восемьдесят тысяч христианских священников объявили императора вероотступником и предателем. Но Лидж Ияссу не испугался священников. Ведь он был внуком великого Менелика, и его отец, рас Микаэль, стоял во главе сильной армии. Запальчивый юноша вступил в борьбу с эфиопской церковью. Он отнял у христианского духовенства подаренные Менеликом после завоевания Харэра поместья и передал их мусульманским монастырям. И это еще не все. Принимая в Харэре парад сомалийских войск, он подарил им двенадцать эфиопских знамен, на которых по приказу императора было вышито: «Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед — пророк его».

Лидж Ияссу, конечно, преследовал при этом вполне определенную цель: сделавшись правителем мусульманских провинций Эфиопии, стать со временем императором всей мусульманской Африки. Одержимый этой идеей, император отрекся даже от своего библейского предка — царя Соломона и надел тюрбан с изображенной на нем новой генеалогией, согласно которой он вел родословную от пророка Мухаммеда.

Чаша терпения христианских расов Эфиопии переполнилась. Они объявили о низложении императора-вероотступника и возвели на престол дочь Менелика Заудиту.

Один из расов, Тафари, член императорского рода Соломонидов, вступил в вооруженную борьбу с Лидж Ияссу. Впоследствии он стал