Прыжок - Сергей Лукьяненко

идёт сквозь гиперпространство, стенки её — лишь проекция пространства-времени, а по сути — концентрированное ничто. Разбиться о них крайне сложно даже нарочно.

Сложно, но не невозможно.

Если приложить очень много усилий, к примеру, — отключить силовое поле, которое и включено-то по традиции, на минимальном режиме, а потом врубить двигатель на максимальную тягу…

И каким-то образом заглушить искину возможность вмешательства в управление…

А потом очень упорно прижиматься к стенке червоточины…

В какой-то момент движущийся корабль начнёт испытывать то, что называется эффектом Бернулли. Некое давление начнёт прижимать его к стенке, преодолевая силу отталкивания. Каким образом в вакууме идущей сквозь ничто червоточины могут действовать законы гидродинамики, объяснить никто так и не смог. Но после происшествия, в котором непроизвольное включение маршевых двигателей притянуло грузовой корабль к стенке червоточины и стесало один из шлюзов, проблему принялись изучать.

На самом деле учёных больше всего интересовало, нельзя ли выйти из червоточины посреди полёта, досрочно «пробить» её. Результатом стали несколько кораблей, добросовестно стесавших о стенки специально установленные датчики и зонды с микропередатчиками, уверенный вердикт: «Пройти сквозь стену невозможно, при длительном „прижимании“ есть риск повреждения корабля, хоть сколько-нибудь заметной вероятности серьёзного инцидента не существует» и особое мнение двух членов комиссии: «При крайне неудачном стечении обстоятельств очень хорошо подготовленный террорист-смертник способен нанести кораблю повреждения, которые не позволят благополучно выйти в обычное пространство».

Крайне неудачное стечение обстоятельств звали Анна Мегер.

Вначале она отключила Марка от всех цепей управления двигателями.

— Зачем вы это делаете, Анна? — укоризненно прошептал ей на ухо Марк.

— Я вам не верю, — так же тихо ответила она. — Вы предали нас. Видеть тебя не хочу и слышать тоже.

Марк не стал спорить. После сговора со «Стирателем» его возможности влиять на системы корабля были урезаны, отменить действия Мегер он не мог. Взывать к командиру было унизительно и вряд ли бы возымело эффект.

Если бы Марк мог в этот момент наблюдать за лицом Анны, его бы насторожила изменившаяся мимика, сузившиеся зрачки и слишком быстрые движения глазных яблок. Но пилотажный шлем не дал ему такой возможности. А в следующее мгновение Мегер отключила видео— и аудионаблюдение внутри рубки, чем поставила Марка перед серьёзной проблемой — устраивать тревогу или всё-таки признать, что мастер-пилот его терпеть не может.

Новенький искин решил бы перестраховаться.

Марк, однако, слишком очеловечился, испытывал комплекс вины перед экипажем и мучительно пытался понять причины поведения Мегер, прежде чем паниковать.

Анна отстегнулась от кресла и встала. Посмотрела на Вальца. Оружейник вдумчиво изучал свои «особые» пульты. Ракс опять модернизировали «Твен», снабдив земной корабль новым неземным оружием.

Мастер-пилот неспешно подошла к Вальцу. Спросила:

— Будешь кофе?

Вальц глянул на неё, пробормотал:

— Спасибо, конечно. Я бы сам принёс.

— Мне не сложно, — ответила Анна.

Она не совсем понимала, что с ней сейчас происходит. Зачем она отключила Марка от контроля двигателя? Почему решила сходить за кофе, кофеварка была прямо за креслом оружейника.

Не так уж она и хотела кофе…

А чего она хотела?

Анна подошла к кофеварке и заказала два капучино. Машина заурчала, нагревая воду.

Чего она хочет? Мегер сняла шлем и посмотрела в зеркальную поверхность аппарата.

Ну, пожалуй, чтобы Гюнтер, отвечающий за оружие «Твена», сдох.

И для гарантии, пожалуй, чтобы был уничтожен весь корабль.

Ауран не так важны. Если «Твен» погибнет, то их корабль не сможет самостоятельно выйти из червоточины.

Анна взяла стаканчик и в два глотка выпила кофе, не чувствуя ни вкуса, ни раскалённой жидкости во рту. Со вторым стаканчиком она подошла к Вальцу со спины. Замерла на миг, глядя на белобрысый короткостриженый затылок. Нормальный ведь мужик, привлекательный, почему она хочет его смерти? Собственные желания казались ей странными, даже пугающими, но…

И вдруг она всё вспомнила.

Всё сложилось.

«Через сорок секунд», — прошептала она мысленно, обращаясь к той, кого звали Лючия.

«Хорошо», — тоненько и как-то сонно ответила ей девушка.

— Держи, — сказала Анна и, борясь с желанием выплеснуть кипяток на голову Вальца, перегнулась и небрежно поставила стаканчик на пульт через плечо оружейника. Так, чтобы стаканчик начал скользить.

— Анна, ну ты что! — Вальц привстал, насколько позволили ремни, потянулся вперёд и ловким движением поймал стаканчик.

Не менее ловким и быстрым движением Анна расстегнула кобуру у него на поясе, вырвала пистолет и отступила на шаг.

На американских кораблях, кстати, было бы сложнее. Табельное оружие НАСА настраивалась на личность хозяина.

Впрочем, на кораблях НАСА мастер-пилот тоже имел право на ношение пистолета.

— Мегер! — Вальц застыл, повернул голову, но даже не попытался встать с кресла. Ремни отпустили бы не сразу, любое резкое движение спровоцировало бы выстрел… Так что Гюнтер, как и предписывалось инструкцией, застыл в неудобной и максимально подчинённой позе, полусогнутый вперёд. Осторожно повернул голову, искоса глянул на мастер-пилота. Сказал: — Ну что за глупые шутки!

— Не шутки, — сказала Мегер. Она наслаждалась ситуацией.

— Верни пистолет и мы вместе посмеёмся над…

Вместо ответа Мегер дважды выстрелила Вальцу в спину. Гюнтер дёрнулся, издал клокочущий звук и рухнул назад в кресло. Изо рта у него пошла пузырящаяся кровь.

Мегер с любопытством посмотрела на лицо оружейника. Потом глянула на рукоять пистолета. Увидела восемь красных полосок.

Ага. Валентин снарядил пистолеты умными пулями, про которые и не всем членам экипажа положено знать.

Значит, можно не беспокоиться, Гюнтер мёртв.

Быстрым шагом она прошла к своему креслу, села.

Марк молчал.

Анна нажала аварийную блокировку дверей. Те вздрогнули, но закрылись не до конца, оставив небольшую щель — Марк всё-таки ухитрился ей помешать. Мегер прикинула, решила, что протиснуться невозможно, и оставила эту проблему на потом.

— Анна, я не могу видеть и слышать тебя, но мне не нравится происходящее, — сказал Марк. — Я попрошу включить связь. Пять секунд, прежде чем я подниму тревогу.

Анна опустила руки в воронки нейроинтерфейса, гель хлюпнул, обволакивая кисти.

Она одновременно включила двигатели, бросив корабль к стенке червоточины, и погасила едва-едва тлеющее силовое поле.

Движение было почти неощутимым, компенсаторы гравитации справлялись.

А вот момент удара почувствовали все.

— Поехали, — прошептала Анна традиционный лозунг русских космонавтов.

У неё получилось с первого же раза, с невероятной точностью она преодолела отталкивающий эффект и подвела корабль к той точке, где сработала странная версия закона Бернулли. Несущийся в вакууме корабль врезался в стенки из абсолютного ничто, и удар прокатился по гигантской сигаре из металла, пластика и стекла.

Смеясь, Анна включила прожектора, бывшие скорее данью традиции. На экранах возникла чёрная стена, вдоль которой на условной скорости в пятьсот километров в час мчался