Тайны старых подвалов - Вадим Агапов

начнет Вторую мировую войну. Генриху семнадцать лет, он живет с родителями и младшей сестрой.

Ася с Глебом с интересом слушали, в отличие от Арсения, нетерпеливо ерзавшего на стуле.

– Несмотря на то, что в стране правили нацисты во главе с Гитлером, родители Генриха были антифашистами, – продолжала Зоя Ксенофонтовна. – Генрих, как и большинство его сверстников, входил в «гитлерюгенд». Это молодежная военизированная организация, целью которой было вырастить из обычных детей фашистов.

– Если родители у него были антифашистами, то почему их сын входил в эту, как ее… – Арсений попытался щелкнуть пальцами.

– Гитлерюгенд, – напомнила Зоя Ксенофонтовна. – Страшное время, дорогие мои! Дети не могли не вступить в эту организацию, иначе бы они стали изгоями, врагами. Поэтому родители Генриха, как и многие другие, были вынуждены терпеть это…

– А я бы запретил своим детям! – сказал Арсений.

– Хорошая гражданская позиция, – улыбнулась Зоя Ксенофонтовна. – Увы, некоторые боялись, кому-то было все равно, а кому-то и нравилось. Тем более, что дети там занимались спортом, ходили в походы и вообще получали «правильное» патриотическое воспитание, – усмехнулась она. – Затем, после школы, Генрих поступил в Кенигсбергский университет – один из старейших в Европе. И изучал там искусство, философию и политику. Он, как и его отец, стал антифашистом, но вынужден был скрывать свои взгляды. А в 1942 году его призывают на фронт. Генрих не мог убивать других людей, но не пойти на войну было невозможно. Тех, кто уклонялся от призыва, называли дезертирами и уничтожали. Зато, благодаря полученным знаниям в университете, он не попал на передовую, а его взяли в команду, которая занималась поиском произведений искусства. Таких команд было довольно много. По всей Европе и в Советском Союзе они грабили музеи, дворцы, конфисковывали частные коллекции. И все похищенное свозилось в специальные хранилища, где находилось под надежной охраной. Участвуя в этих грабежах, Генрих чувствовал себя настоящим преступником, поэтому решил тайно записывать, что где украдено и куда переправлено. Он сильно рисковал, делая такие записи. Его запросто могли расстрелять, если бы кто-то из своих донес на него командиру.

– Вот фашисты! – прокомментировал Арсений.

– Согласна, – кивнула Зоя Ксенофонтовна. – Пока Генрих был в армии, с его родителями и сестрой произошла беда. Дело в том, что они приютили у себя еврейскую семью. Это были их друзья. Но кто-то из соседей донес на них, и их всех арестовали.

– За что? – спросила Ася.

– Ни за что, – помрачнела Зоя Ксенофонтовна. – Фашисты ненавидели евреев и просто уничтожали их. И тех, кто им помогал, тоже. Отец Генриха попал в концлагерь, где и умер через год. Мать тоже оказалась в тюрьме, ее освободили только после окончания войны. А его младшую сестру отдали в приют как дочь врагов народа.

– Какой кошмар, – тихо сказала Ася.

– Да, «времена не выбирают, в них живут и умирают», – процитировала стихотворение Зоя Ксенофонтовна. – Но Генрих не знал, что случилось с родными. Он был на фронте, продолжал собирать информацию про украденные сокровища, а также раздумывал, как передать ее нашему командованию. Теперь о Самсоне…

– О Самсоне! – обрадованно произнес Арсений.

– Генриха отправили в командировку в родной Кенигсберг, – продолжила рассказ Зоя Ксенофонтовна. – У него оказались свободными пара часов, и он, конечно, бросился домой. Но не обнаружил там ни родных, ни своих друзей… Как ни хотелось Генриху броситься на поиски семьи, но время военное, и он вынужден был отправиться выполнять поручение на Северный вокзал…

– Северный вокзал! – воскликнул Арсений.

– Да, и там он случайно обнаружил два странных вагона…

– Неужели из Петергофа? – не выдержал Глеб.

– Совершенно верно, – улыбнулась Зоя Ксенофонтовна. – Вагоны, охранявшиеся солдатами СС. Вагоны, которые должны были быть доставлены в Велау. Это местечко, куда свозились сокровища, похищенные Эрихом Кохом, и где тот отсиживался в своем бункере во время налетов на Кенигсберг. А по радио транслировали его речи, записанные на пластинки, как будто он находится в городе вместе с жителями.

– Вот трус! – сказал Арсений.

– Эрих Кох? – заинтересовался Глеб. – Кажется, я читал про него.

– Гауляйтер Восточной Пруссии Эрих Кох, – пояснила Зоя Ксенофонтовна. – Высокая должность в гитлеровской Германии. Этот Кох был страшным, жестоким человеком. По его приказам было уничтожено несколько миллионов человек. А скольких людей он угнал в Германию на работы! Словом, палач и военный преступник. И вор, поскольку награбил несметные сокровища и произведения искусства. Причем Кох умудрялся воровать не только у нас и у других народов, но и у самих немцев. А тут он собирался похитить статую Самсона. Однако с Самсоном ему не повезло, поскольку Генрих помешал ему.

– Молодец! – хлопнул в ладоши Арсений.

– Он сумел спрятать два вагона со статуями из Петергофа под носом у фашистов! – сообщила Зоя Ксенофонтовна.

– Куда? – в один голос поинтересовались ребята.

– Этого я не знаю, – она развела руками. – Но слушайте дальше. Прошел год, Генрих продолжал воевать…

– Никого не убивая? – спросила Ася.

– Да, – кивнула Зоя Ксенофонтовна. – Он уже собрал много информации про похищенные сокровища и носил все записи при себе, рискуя быть разоблаченным. Но как передать их по назначению, чтобы осуществить свой замысел? И вот, с очередным заданием он оказался в Петергофе, который в тот момент еще был захвачен фашистами. Пробравшись с риском для жизни в один из полуразрушенных дворцов, Генрих практически случайно встретился там с нашими разведчиками. Они чуть не убили его, но Генриху повезло, что один из наших солдат до войны был учителем немецкого языка. Поэтому смог перевести то, о чем говорил Генрих. Генриха допрашивали под дулами автоматов, но он сумел убедить всех, что ждал такой случайной встречи, чтобы исправить несправедливость и помочь вернуть награбленное фашистами. И передал им все свои записи о похищенных предметах искусства, чтобы эти сведения попали к нашему командованию.

– И про Самсона? – уточнил Глеб.

– К сожалению, нет, – всплеснула руками рассказчица. – Нелепая случайность помешала. Наши разведчики оставили Генриха в живых и ушли, забрав все записи. А листок, на котором было указано место, где спрятан Самсон, выпал из папки. Такое вот невезение… Когда Генрих обнаружил это, то стал думать, как сохранить эти сведения, больше не подвергая себя опасности? Тогда он зашифровал информацию про Самсона в своей записной книжке, которую постоянно носил с собой, а листок сжег. А когда он попал к нам в плен, то прятал записную книжку в тайнике подвала дома, который строил.

– Он рассчитывал, что мы ее найдем? – выдвинул версию Арсений.

– Нет, он собирался взять книжку в Германию, – пояснила Зоя Ксенофонтовна, – чтобы оттуда передать эту тайну нашей стране.

– А почему он не мог про Самсона сказать