12 новых историй о настоящей любви - Джон Сковрон

– Можешь сказать это еще раз.

– Хорошо. Ну и хрень!

Дэни встала напротив меня. В отблесках пламени она напоминала ангела-мстителя из фильма, который я готов был смотреть снова и снова.

– На всякий случай спрошу: это все было на самом деле?

– Ага. Вроде того.

– Ладно, – сказала Дэни, обращаясь скорее к себе самой, чем ко мне. – Ладно.

– Безумие какое-то!

Дэйв безудержно делал селфи на фоне горящего кинотеатра.

– Меня уже сто пятьдесят три раза ретвитнули и больше шестидесяти раз добавили «в избранное»!

– Мне надо присесть. – Дэни открыла машину и уселась за руль, оставив дверь открытой, чтобы выпустить горячий воздух. Я сел на пассажирское сиденье. В машине пахло Дэни: попкорном, ванильными духами и чем-то еще, чего я не узнавал, но очень хотел узнать.

Дэни сжимала в руке ключи от машины.

– Значит, технически это наше первое свидание?

Теперь, когда адреналин выветрился, меня охватил страх совершенно иного рода. Я думал, что вот-вот погибну, и вывернул душу наизнанку. Теперь настало время разбираться с последствиями этой откровенности. Но меня это как-то не беспокоило. Даже наоборот.

– Ага, – я откинул голову на спинку сиденья. – Похоже на то. Прости, что вышло так странно…

Дэни склонилась ко мне и прервала мои извинения поцелуем. И в этот момент из моей головы испарились все фильмы, потому что ни одна выдуманная история не могла соперничать с прикосновением ее губ. Я неохотно отстранился.

– Погоди, – сказал я и откинул спинку назад.

Усмехнувшись, Дэни сделала то же самое. И вот тут началось. Мы превратились в сплетение губ и языков, рук и ног, с досадным вторжением ручника. Этот поцелуй был компенсацией за все упущенное время. Поцелуй как второй шанс, который ни за что нельзя упустить. Поцелуй со множеством разных вариантов.

Тяжело дыша, Дэни отстранилась и уставилась в потолок машины.

– Вау. И почему мы не делали этого раньше?

– Точно! – выдавил я, прерывисто дыша. Мне не терпелось поцеловать ее снова. Пессимистическое прошлое ускользало, как последние капли дождя. Мне было непривычно хорошо. Может, когда откроют новый «Старбакс», я зайду туда за фрапуччино. На Рождество, когда мы с Дэни приедем домой на каникулы.

Вой сирен стал громче: машины подъехали. Мы подняли спинки сидений. В зеркале заднего вида показался Дэйв, все еще не отрывавший глаз от телефона.

– Уже больше трехсот ретвитов! Охренеть!

Я покачал головой.

– Интересно, в Стэнфорде можно записаться сразу на две специальности? Самовлюбленность и пустозвонство?

Дэни улыбнулась.

– Как думаешь, он не обидится, если мы уедем?

– Через пару минут тут будет толпа мускулистых пожарных. Так что вряд ли.

Дэни вставила ключ в зажигание. Первое дуновение кондиционера было настоящим блаженством.

– В «Айхоп»?

– Ага.

Я уже почти чувствовал сладкий вкус блинчиков. Вкус будущего. Дэни завела машину и вывернула на дорогу, где ждали своего часа бульдозеры. Сквозь лобовое стекло ее «Мустанга» виднелись смутные очертания облаков и звезд – бесконечная благостная темнота, готовая обрести форму. До рассвета было еще очень и очень далеко.

Франческа Лиа Блок

Извращенное удовольствие

В первый день летних каникул мы с Эм, Эл и Джей утрамбовались в «Фольксваген-жук» Джей и поехали в «Фазы» – молодежный клуб в долине Сан-Фернандо, чтобы утолить свои печали и встретить свою мечту.

Весь день мы вчетвером провели на пляже и сильно обгорели – даже смуглые от природы Эм и Эл. От нас исходил жар, и в машине Джей стоял густой кокосово-химический запах масла для загара. Я была самой светлокожей, и к концу лета у меня на груди будут язвы от слишком долгого пребывания на солнце. А потом останутся шрамы. По радио передавали песни в стиле нью-вейв, и мы, пританцовывая на сиденьях, подпевали: про разбитое стекло, про лето, про дорогу, страсть и музыку. Нас обдувал жаркий ветер шоссе 101, а давно умершие звезды прожигали дыры в небесах своим ярким светом.

В тот вечер мы с подругами тоже намеревались сиять, как звезды. Мы только что окончили школу и через несколько месяцев должны были разъехаться по колледжам. Больше никаких волнений по поводу экзаменов и поступления. Им на смену придут новые волнения.

Когда за рулем была Джей, я чувствовала себя в безопасности. Если в детстве ее спрашивали, кем она хочет стать, она всегда говорила: «героем». Но в конце концов она решила после колледжа выучиться на офицера дорожно-патрульной службы. Она встала на лыжи в три года, к десяти мастерски освоила сноуборд, а когда она вела машину, я всегда чувствовала себя в надежных руках. Однажды мы возвращались с концерта группы Knack, и ее «жук» сломался посреди скоростной полосы. Джей сохраняла спокойствие, пока мы все визжали, глядя в заднее стекло на стремительно приближающиеся машины, которые успевали объехать нас в самый последний момент. Нас спас офицер дорожно-патрульной службы. Может, поэтому Джей и выбрала такую профессию.

Джей и Эм я знала с детского сада. Мы познакомились в первый же день занятий. Мы с Эм рисовали, и к нам подошла учительница. Я привыкла к тому, что все хвалили мои рисунки, но на этот раз учительница выбрала рисунок Эм.

– Это великолепно, – сказала она, любуясь нарисованной лошадью.

То же самое произошло на уроке балета. Я обожала танцевать в гостиной под мамины пластинки, но в классе мне никак не удавалось выучить нужные движения. А у Эм все получалось.

– Отличная выворотность, – хвалила ее учительница. И оценки у нее всегда были лучше.

С Эл мы все познакомились в средней школе в классе для одаренных детей. Она была такая тихая и загадочная: гладкая смуглая кожа, безмятежное лицо. Она даже хмурилась красиво. Своим крошечным носиком, высоким подбородком и маленькими острыми ушками она иногда напоминала слегка недовольную кошечку. Она была из тех девочек, в которых влюбляются все подряд, но совсем этого не замечала, а если бы и заметила, ей было бы все равно. Или ее бы это даже раздражало и тревожило.

С Эл мы вместе работали над проектом по естествознанию. Это был ее любимый предмет, хотя она была ярой противницей экспериментов над животными. Она любила животных больше всего на свете. Пожалуй, даже больше людей.

Я пришла к Эл домой, чтобы поработать с нашим проектом. Ее родители были милыми, но довольно строгими мексиканцами. Еще у нее было два брата, которые обожали бейсбол. Мы с Эл пекли печенье с шоколадной крошкой, все его ели, а потом совершали долгие пробежки, чтобы сжечь калории. А потом Эм и Эл стали вместе ходить