12 новых историй о настоящей любви - Джон Сковрон

секс. Она сказала, что было не очень-то приятно, но потом она стала себя ощущать как-то по-другому. Когда я спросила ее, как именно, она пожала плечами и просто ответила: «Более зрелой». От ее тона я почувствовала себя несмышленым ребенком.

– Ты танцуешь лучше всех в вашей компании, – сказал А. Мне было непривычно слышать, что я в чем-то лучше других.

Однажды, летом после десятого класса, мы с Эм и Джей поехали в пляжный коттедж нашей подруги Эс. Эл с нами не поехала – родители бы ее не отпустили, даже если бы она и захотела, а она не очень-то и хотела. Мы с Эм и Джей не сказали родителям, что родителей Эс не будет дома. Мои меня даже не расспрашивали про эту поездку – они мне доверяли.

Мы с Эм, Джей и Эс провели весь день на пляже, потом приняли душ, надели узкие джинсы и пошли в ресторан на берегу океана. К нам подошли какие-то ребята постарше, Эс стала с ними флиртовать. Они заказали нам пива и устриц. У них был лимузин, и они предложили поехать к ним, чтобы еще выпить. Эс сразу согласилась, а мы нервно переглянулись и не стали возражать. Квартира была вся в черно-серебристой гамме, с зеркальным потолком. Парни развалились на диване и смотрели, как мы танцуем.

– Ну-ка посмотрим. Да, ты самая симпатичная, – сказал блондин, пьяным жестом указав на меня.

Потом он вырубился, а его друзья пошли отлить, и мы, хихикая, сбежали домой. Нам тогда и в голову не приходило, как плохо все это могло бы закончиться. А я думала только о том, что меня в кои-то веки выделили среди остальных.

Я беспокоилась за Эс, но не знала, что делать и как вообще об этом говорить. Было что-то странное в ее отце. Мне не нравилось, как он смотрит на Эс. Меня тревожили ее обгрызенные ногти, нервный смех и манера флиртовать со всеми подряд. И то, что она иногда выходила из дома без нижнего белья. В конце концов ее родители развелись, и она переехала. Я жалела, что так ничего и не сказала.

Тем временем А продолжал:

– Когда ты танцуешь, ты словно полностью растворяешься в танце. Как будто тебе жизненно необходимо танцевать.

– Так и есть, – ответила я.

– Почему?

– Потому что иначе меня одолевает тоска.

– Почему?

Я пожала плечами и выдавила улыбку. Мне не хотелось, чтобы он считал меня депрессивной.

– Давай поплаваем, – предложил А.

Он стянул футболку и джинсы и нырнул в бассейн в одних трусах. Я стояла на бортике и смотрела, как он ныряет, отплевываясь от воды.

– Иди ко мне!

Я одним махом допила пиво, сняла туфли и платье и прыгнула в воду. Вода была холодная, и когда я задрожала, А подплыл ко мне и обнял меня. Его ирокез намок и прилип к голове. Интересно, как бы он выглядел с обычной прической? В темноте я не видела выражения его глаз, но ощущала прикосновение его прохладной груди и рук и биение его сердца. Его член упирался мне в бедро, и я всем телом подалась ему навстречу.

Я никогда вживую не видела мужской член и испытывала смешанные чувства: страх, отвращение, любопытство. И легкое щекочущее удовольствие.

– Можно тебя поцеловать? – спросил А.

Я кивнула. Он положил ладонь мне на шею и притянул мое лицо к себе. Я закрыла глаза и подставила губы. Его губы коснулись моих. Его язык нежно и осторожно проник мне в рот. Потом настойчивее. Я провела пальцами по его сломанному носу, острым скулам, бритому черепу. Я растворялась в воде и ночном воздухе. Мальчики-подростки недалеко ушли от детей и еще очень далеки от взрослых мужчин. Большинство из них. А казался похож одновременно и на тех, и на других.

– Мы уходим! – крикнула Эм. – Давай быстрее, а то оставим тебя тут.

Я отстранилась от А, вдруг осознав, что на мне только лифчик и трусы, причем мокрые, так что через них все просвечивает.

– Мне надо идти, – сказала я, вылезая из бассейна.

Когда А сказал, что заедет за мной, я попросила его подождать на улице, потому что знала: мама ни за что не позволит мне сесть на мотоцикл. Это было единственное ее правило. И хотя сейчас ее мысли были слишком заняты папой, я знала, что это не сойдет мне с рук.

Мы с А встретились на улице, в стороне от моего дома. Он был одет в кожаную куртку и стоял у своего мотоцикла, скрестив руки и ноги – вылитый Джеймс Дин. У него было с собой два шлема, один он надел на меня. Потом мы уселись на мотоцикл. Оказавшись на сиденье, я почувствовала, что его бедра зажаты у меня между ног. Мотоциклы – такая опасная и в то же время такая сексуальная штука. Смерть и секс в одном флаконе. Наверное, поэтому люди их и любят. Или ненавидят. Он завел мотор, и мы поехали.

Каньон Лорел змеился между холмами как река, из которой он, наверное, и образовался. Телефонные провода оплели ползучие растения, зелеными гроздьями свисавшие у нас над головами. Девушка с копной ярко-розовых волос в черном шелковом платье и черных ковбойских сапогах голосовала у обочины. Хотелось бы мне так одеваться.

Мы доехали по бульвару Сансет до клуба «Виски». А помог мне слезть с мотоцикла, и мы зашли в темный маленький клуб, где пахло сигаретным дымом. У меня было фальшивое удостоверение личности: я купила его у какого-то ботана из нашей школы, который делал их с фотографиями из фотобудки. Но я так ни разу и не решилась им воспользоваться. А, судя по всему, не боялся ничего.

В клубе было полно народу. На сцене пятеро девушек в потрепанных винтажных платьях исполняли какую-то песню, они играли неумело и слишком быстро. Но выглядели они потрясающе. У солистки было милое круглое личико, напомнившее мне Джей. «Мы ловим ритм», – пела она. Я слышала эту песню по радио и в «Фазах», но вживую она звучала по-другому. Оказывается, девчонки тоже могут играть панк? Мне это и в голову не приходило. В этот момент моя жизнь изменилась.

– Правда, они классные? – спросил А, улыбаясь мне в темноте. – Басистка мне тебя напоминает.

Это была миниатюрная девушка в юбке-килте и мокасинах, с коротко остриженными кудрявыми волосами. Она мне показалась самой красивой девушкой на свете. Когда она стала подпевать солистке, оказалось, что у нее писклявый голос.

– Это Джейн, – пояснил А. – Моя любимица.

Джейн.