Психотерапия и экзистенциализм. Избранные работы по логотерапии - Виктор Эмиль Франкл

методом. С другой стороны, я чувствую себя обязанным точно представить диапазон ее применимости и степень ее эффективности. Я хотел бы добавить в скобках, что процент излечений или случаев улучшения состояния до степени, когда пациент не нуждается в дальнейшем лечении, несколько выше (75,7 %), чем цифры, приведенные в научной литературе[195].

Парадоксальная интенция также работает и в случаях более сложных, чем моносимптомный невроз. Приведенные ниже примеры показывают, что даже случаи тяжелого невроза обсессивно-компульсивного характера (в немецкой клинической терминологии называемого ананкастической структурой личности) можно эффективно и успешно лечить методом парадоксальной интенции.

Пациентка, женщина 65 лет, в течение 60 лет страдала от навязчивого желания мыть руки – настолько сильного, что ее госпитализировали в нашу клинику для обследования перед лоботомией (я предполагал, что это единственная процедура, способная принести облегчение в данном тяжелом случае)[196]. Компульсивные симптомы начали проявляться, когда ей было четыре года. Если ей не давали потакать своему навязчивому желанию, она облизывала руки. В дальнейшем пациентка постоянно боялась заразиться от людей с кожными заболеваниями. Она никогда не прикасалась к дверной ручке и настаивала на том, чтобы ее муж придерживался очень сложного профилактического ритуала. Долгое время больная была не в состоянии делать какую-либо работу по дому и наконец могла только целыми днями лежать в постели. Тем не менее даже так она требовала, чтобы ее вещи терли по триста и более раз специальной тряпкой, которую муж должен был постоянно стирать. «Жизнь для меня была адом», – призналась пациентка.

Чтобы постараться избежать операции на головном мозге, мой ассистент, доктор Эва Нибауэр, начала логотерапевтическое лечение с помощью метода парадоксальной интенции. В результате через девять дней после госпитализации пациентка начала помогать в палате. Она штопала чулки своим соседкам по палате, помогала медсестрам мыть столы для инструментов и шприцы и, наконец, даже опорожнять ведра с окровавленными и гнилостными отходами! Через тринадцать дней после госпитализации она на несколько часов отправилась домой, а по возвращении в больницу торжественно сообщила, что съела булочку грязными (невымытыми) руками. Два месяца спустя она смогла вести нормальный образ жизни.

Было бы неверным утверждать, что у нее полностью исчезли симптомы, так как ей по-прежнему приходили в голову обсессивно-компульсивные мысли. Однако она испытала облегчение, когда перестала бороться со своими симптомами (борьба только усиливает их) и вместо этого начала иронизировать над ними – короче говоря, применила метод парадоксальной интенции. Она даже стала подшучивать над своими патологическими мыслями. Женщина время от времени посещала поликлинику, так как все еще нуждалась в поддерживающей логотерапии. Однако улучшение ее состояния прогрессировало, и поэтому лоботомия, которая раньше казалась неизбежной, стала ненужной.

Я намеренно описываю ситуации, в которых с пациентами работали мои сотрудники, а не я сам. Это указывает на то, что действует именно метод, а личность его создателя ни при чем (хотя, как я указывал ранее, личностным фактором никогда нельзя пренебрегать).

Несомненно, читатель заметил, что во всех упомянутых случаях парадоксальная интенция эффективна в качестве краткосрочной терапии, особенно в случаях фобий[197], в основе которых лежит механизм антиципаторной тревоги. Ниже я хочу привести замечательный пример такой краткосрочной терапии, которая оказалась успешной, несмотря на длительные патологические проявления. Вот фрагмент из записанного на магнитофон сообщения пациентки, миссис Розы Л.:

«Однажды я забыла запереть дверь и, вернувшись домой, обнаружила ее открытой. Это очень сильно меня напугало. После этого всякий раз, выходя из дома, я не могла избавиться от ощущения, что забыла запереть дверь. И я снова и снова возвращалась, чтобы проверить ее. Так продолжалось в течение двадцати лет. Я осознавала абсурдность этой навязчивой идеи, потому что каждый раз, когда я возвращалась, дверь оказывалась запертой, но я не могла удержаться, поддавшись импульсу. Жизнь стала невыносимой. Однако после моей встречи с доктором Беккером все полностью изменилось. Как только меня тянет проверить, заперта ли дверь, я говорю себе: “Ну и что такого, если дверь открыта! Да пусть вынесут из моей квартиры хоть всё!” И в этот момент я могу игнорировать возникший порыв вернуться и спокойно иду своей дорогой».

Через три месяца мы снова пригласили ее, чтобы расспросить о ее состоянии. Она сказала: «Я чувствую себя прекрасно, ни малейшей одержимости. Не представляю, как я терпела все эти мысли в последние годы. Долгих двадцать лет они мучили меня, но теперь я избавилась от них и очень счастлива».

Во многих психотерапевтических кругах все еще бытует заблуждение, что краткосрочная терапия обязательно дает только краткосрочные результаты. Приведу еще один фрагмент магнитофонной записи, чтобы опровергнуть это утверждение:

«В течение дня практически не было ни одной минуты, когда бы я был свободен от мысли, что хочу разбить витрину магазина. Но доктор Франкл предложил мне подойти прямо к витрине с намерением разбить ее. Когда я это сделал, страх полностью исчез, и я понял, что он больше не вернется. Сейчас все это кажется мне сном. Страх и побуждение разбить витрину окончательно исчезли».

Примечательно, что этот отчет был сделан спустя двадцать лет после лечения!

В связи с краткосрочной терапией я хотел бы процитировать утверждение Гутхейля относительно «более распространенных иллюзий ортодоксии Фрейда, например следующих: что продолжительность терапии – это синоним ее глубины, что глубина терапии зависит от частоты разговоров с пациентом, что результаты терапии пропорциональны ее продолжительности и глубине, что долговечность результатов соответствует продолжительности терапии»[198]. Это подтверждает, что парадоксальная интенция не так поверхностна, как может показаться на первый взгляд. Что-то определенно происходит на более глубоком уровне всякий раз, когда она применяется. Точно так же, как фобический симптом зарождается в подсознании, парадоксальная интенция, по-видимому, также воздействует на более глубокий уровень. Юмористические формулировки этого метода основаны на восстановлении базового доверия к бытию (Urvertrauen zum Dasein)[199]. Во время лечения происходит нечто большее, чем просто смена поведенческих моделей, – скорее, это экзистенциальная переориентация (existentielle Umstellung).

Именно в этом контексте парадоксальная интенция представляет собой логотерапевтическую процедуру в прямом смысле слова[200]. Хорхе Марсело Давид, логотерапевт из Аргентины, указывает, что ее применение основано на том, что в логотерапевтических терминах называется психоноэтическим антагонизмом (или, иногда, дерзкой непокорностью духа), что относится к человеческой способности отстраняться не только от мира, но и от себя. Парадоксальная интенция мобилизует этот базовый человеческий потенциал для терапевтической цели борьбы с неврозами.

Конечно, апеллируя к этой способности, надо учитывать индивидуальные особенности. Ее нельзя использовать без разбора, и терапевт должен осознавать, что некоторым пациентам и в некоторых ситуациях она противопоказана[201]. Несомненно, при этом желательно установить критерии для оценки степени, в которой человек может мобилизовать свой собственный психоноэтический антагонизм. Такие процедуры тестирования еще предстоит разработать. Я настаиваю, что эта способность заложена в каждом человеке, так как это неотъемлемый признак человеческого бытия.

С парадоксальной интенцией человек вступает в ноэтическое измерение как характерное и конституирующее измерение человеческого существования. С точки зрения логотерапевтического учения это измерение царства духовного и охватывает больше, чем просто рациональные или интеллектуальные процессы, безусловно включенные в него. Здесь становится понятным смысл утверждения Гутхейля из его последней статьи «Проблемы терапии при обсессивно-компульсивном неврозе», которое гласит: «Необходимо вводить новые терапевтические средства… Обращение к разуму, хотя и может быть бесполезным в других случаях, кажется многообещающим при неврозах навязчивых состояний, при которых рационализация и интеллектуализация играют столь большую роль»[202].

Это, в свою очередь, приводит к другому вопросу, а именно: относится ли парадоксальная интенция к одному из методов убеждения, как, например, метод Поля Дюбуа? На самом деле парадоксальная интенция полностью противоположна убеждению, поскольку предполагает, что пациент не просто подавляет свои страхи (рациональным убеждением в их беспочвенности), а, скорее, преодолевает их, преувеличивая их. Полак обращает наше внимание на существенное различие парадоксальной интенции и суггестивных техник[203].

Как упоминалось ранее, метод парадоксальной интенции также может применяться в случаях расстройства сна. Страх бессонницы усиливает нарушение сна, потому что антиципаторная тревога замыкает и закрепляет порочный круг. Кроме того, чем сильнее пытается уснуть пациент, тем меньше это