Призраки осени - Юрий Некрасов

– Лихие ковбои не поделили награбленное?

– Подельники положили долю Гейзера вместе с ним в могилу. Они были убийцы, но дружбу ценили свято.

– Почему нигде нет упоминаний о твоем Гейзере?

– Вот и я задаюсь тем же вопросом.

Линда тщательно изучила материалы в городском архиве и вынужденно признала правоту Линка – в них не было ни слова о Викторе Гейзере. Расшалившись, она предложила украсть похоронную книгу у смотрителя, который жил в домике у ручья и, по совместительству, приглядывал за парком. Они пробрались к нему, едва сдерживая хохот. Линду трясло, руки Линка обнимали девушку за плечи, и ей до дрожи хотелось, чтобы ладони двинулись ниже, он наплевал на весь этот загробный бред и… и! Руки скользили ниже, но только чтобы придержать тарелку, едва не свалившуюся с края стола. Они копались в вещах старика, прислушиваясь к руладам его храпа. Бумаги были в жутком беспорядке. Большую часть старых документов сожрали мыши, пометив летопись чьих-то смертей насмешливой крупой помета.

– Почему его забыли?

– Не знаю.

– Он сделал что-то дурное? Осквернил храм? Убил ребенка?

– Не знаю.

– Может быть, его просто закопали в землю? Или сожгли! Скормили собакам?

– Не знаю! Не знаю! Не знаю!

– Чего орешь, я же помочь пытаюсь.

Линк раскис от разочарования.

Линда льнула к нему и злилась. «Дрянная могила! – хмурилась она в неудовольствии. – Пингвиненок расстраивается!» Девушка звала его так, потому что он почти не чувствовал холода. Линк рассеянно улыбался, но прозвище ему нравилось. Чтобы сгладить свою грубость, он начинал травить байки.

– Здесь нашли расчлененные тела, парня и девушку, власти хотели замять этот случай… – глядя, как меняется лицо девушки, Линк начинал хохотать. – Места на кладбище давно закончились, часть склепов и гробниц принадлежат уважаемым семьям. Почему, думаешь, здесь такой забор? Некоторые старички хотят истлеть рядом с пращурами. А новичков сюда подхоранивать запрещено.

– Значит, должен быть какой-то план. Кто-то точно знает расположение всех могил.

Линк пожимал плечами, а в груди у Линды закипала праведная вредность. Девушка не знала отказов. Любое дело, если его как следует отдубасить, сдастся.

В мэрии ей сперва отказали. Книгохранилище? Родовые книги? С какой это стати? Но улыбка, умильные глазки и сладкое сюсюканье с престарелым архивариусом сделали свое дело. Ах, она выпускница архитектурной академии? Ищет материал для дипломной работы? Особенности ритуальной скульптуры XIX века? Тогда ей нужны бумаги по особнякам. Да-да, все там.

Линда по уши зарылась в жухлую бумагу. Документы были под стать своим хозяевам: хрупкие, сморщенные, в несводимых пигментных пятнах.

Ей потребовались две недели, чтобы сопоставить фамилии, принадлежавшие им дома и гробницы. Это оказалось непросто. Сначала она уперлась в стену, казавшуюся непреодолимой. Нигде не было указано, по какому принципу люди занимали места на кладбище. У каждого собственника было указано два адреса – фактический, с улицей и номером дома, и еще один – на той же улице, но под другой цифрой.

Линда сходила с ума. Линк был мрачен и порой не приходил на встречи.

Пока девушку не осенило. Вместе с домом эти рачительные люди покупали участки для последнего сна. И они проходили почти под тем же адресом, потому что дорожки на кладбище – для удобства! – именовали этими же улицами. Зачем путаться? Жил на Гринвиллидж Роуд и усопнешь на ней же. Номера отмечали могилы и склепы.

Девушка ликовала!

Тайком от архивариуса она отксерокопировала план кладбища и углубилась в его изучение. Чем дольше она искала, тем глубже тонула в отчаянии.

Виктора Гейзера прокляли.

Теперь Линда убедилась в этом. Она едва не разорвала карту на куски, такое бешенство ее охватило, но потом заметила ряд могил без номеров и пометок.

– Господи! – хватался руками за голову Линк. – Какая глупость! Самое очевидное! Прямо под носом!

Он подхватил Линду на руки и кружил ее, смеясь, как безумный, и девушка была настолько счастлива, что простила ему все, невнимательность последних дней, толстокожесть, надоевшую робость.

– Их хоронили за оградой.

– Самоубийца?

– Этого мы не узнаем. Но какой-то смертный грех на нем висел…

– Откуда взялся такой обычай?

– Кладбище – освященная земля. В ней не место… некоторым.

Они обходили кладбище вдоль забора. Местами приходилось прорубаться через высоченную крапиву. Линда шипела сквозь зубы, а Линку, похоже, было все равно. Забор длился бесконечно. Убийственные пики остались далеко позади. Фасад кладбища хвастал их мрачной силой, тыл же был усеян заплатами. Забор часто менял масть: каменные столбы с решеткой, проржавевшая сетка, бетонные плиты, скособоченный деревянный частокол. Попасть на кладбище через заднюю стену не представляло никакого труда. Линда морщила лоб и не решалась спросить…

Линк сиял. Он что-то щебетал, размахивал руками, приглашая Линду присоединиться к его триумфу. Девушка устала и плохо соображала. Приключение стало слишком настоящим, разбилось о борт натурализма.

– Почему ты не обошел кладбище раньше? – решилась Линда.

– Это ничего не решило бы! – кричал Линк и тянул за руку. – Ты такая умница! Сам я нипочем не расколол бы эту загадку. Без тебя.

Карта молчала, но показывала, что они уже близко. Забор остался только как символ. Целые секции лежали, вывалившись на эту сторону или придавив собой несчастные курганы древних мертвецов.

Они едва не прошли мимо первых четырех могил. Те почти сровнялись с землей, и если бы Линда не споткнулась о поваленное надгробие одной из них, пришлось бы возвращаться. Мох обдирали руками.

Две могилы оказались просто плитами, косо вдавленными в землю, точно по ним топтался великан. «Мир забудет твое имя, сволочь!» – угадали пальцы на первой. «Господи, прости душу грешную сына Билла Финчера – Маркуса Финчера».

– Самоубийца, – шепнула Линда, широко раскрыв глаза. Ее усталость облетела тополиным пухом.

– Первый – какой-нибудь душегуб.

«Ведьма, гори!» – буквы врезались в третий камень, как нож в тело. Камень в надгробии был выдолблен в форме котла. Линк поворошил внутри и подцепил веткой черные, плохо обглоданные кости.

– Зачем они делали памятники для убийц и колдунов?

– Людское милосердие сильнее памяти. И потом, ведьма тоже была чьей-нибудь дочерью или сестрой.

Четвертый камень был пуст и разломлен пополам.

– Будто кто-то выбрался из могилы наружу, – задумчиво бросил Линк, и его спокойная уверенность сказала Линде, что он действительно не исключает такой возможности.