Мертвые воды Московского моря - Татьяна Гармаш-Роффе

Однако секретарша Ольга была как раз человеком практичным. Месть ей не принесла бы никакой пользы. Сия польза могла бы стать мотивом для убийства, если бы Карачаев написал завещание, в котором Ольга была бы упомянута. Но официального завещания нет, нотариусы проверили, а будь у Ольги завещание на руках (допустим), она бы его уже предъявила.

Можно, конечно, предположить, что у нее хранится завещание, срок подачи которого, шесть месяцев, еще не истек. Но она бы сильно подставилась, если бы предъявила завещание с таким опозданием, – а убийство совершил человек расчетливый и предусмотрительный, мыс­лящий на несколько шагов наперед, как в шахматах. Да и верил детектив Ольге. Она была с ним откровенна, комедию не ломала… Интуиция его если и отказывалась решительно подсказывать ходы, то, по крайней мере, отметала тупиковые, за что уже спасибо…

Шахматы… В шахматы у нас играет Кеша. Но и Кешу детектив практически отмел.

У Кеши есть подружка Соня. Однако Кис не видел никакого смысла во встрече с ней. Она не знала ни Яну, ни Карачаева. Куда больше занимал Алексея голос на автоответчике. Ляля его не опознала, но вдруг опознают братцы-компаньоны? Или Кеша?

…Чему Алексей и посвятил весь следующий день, прихватив сделанную Ваней запись с собой. Но напрасно: ни Кеша, к которому он в очередной раз прорвался на свидание, ни братцы голоса на диктофоне не узнали.

Расстроенный вконец, Кис позвонил в областное отделение, занимавшееся поисками Яны.

– Пока не нашли, – отрапортовали ему. – Но мы получили сообщение о том, что обнаружено тело женщины-утопленницы. Ниже по течению, у шлюзов. Опознать невозможно, рыбы объели. Но по росту и по возрасту не исключено, что это Яна Голубева. Там другое отделение пока трупом занимается – проверяют заявления о пропавших без вести. Но если никто не признает труп своим, то переправят нам…

– А что Вальковы? Вы их расспросили о ценностях?

– Божатся, что ничего такого не видели. Деньги взяли, не отпираются, но только из кошелька, там было несколько тысяч рублей. Драгоценностей или тугой пачки долларов не было. Письма или чего иного такого, – мы спросили, как вы велели, – они тоже не нашли.

Не нашли. Кис вот тоже ничего не нашел. Ну и дела… Может, друзья с Петровки чего-нибудь интересное наскребли?

…Они таки наскребли! У Яны Голубевой водилась кредитная карточка! В вещах Яны ее не обнаружилось, зато некто снял с нее сумму, равную двумстам долларам. Причем в банкомате, расположенном в непосредственной близи от места проживания Кеши!

«Боже! Только не надо начинать все сначала, а?! Ведь я уже себе доказал, что Кеша НЕ МОГ!!! Неужто снова проверять все элементы в поисках вины Кеши? – возопил Кис. – Неужто я ошибся?! Неужто изменница-интуиция подвела опять?!»

Стыдно признаться, но впервые Алексей Кисанов ничего не понимал в порученном ему деле. НИ-ЧЕ-ГО.

Конечно, он снова пошел на свидание к Кеше. Зная заранее, что тот будет божиться и клясться, что банковскую карточку Яны в глаза не видел.

Так оно, конечно, и вышло. Но если это не Кеша… Кто-то ведь снял эти деньги! Причем в подозрительной близости от Кешиного жилья. Кто это мог сделать, кроме него?!

«Никто, – ответил сам себе Алексей. – Ты ему поверил, как дурак, и напрасно. Кеша тебя обвел вокруг пальца, как мальчишку. Он жалкий, да, а ты, ты жалостливый му…ила. В этом-то твоя беда, Кис», – осудил себя детектив.

Да, но pin-код? Откуда мог его знать Кеша? Впрочем, учитывая, как давно и как часто терся Кеша в карачаевской семье, он мог сто раз его подслушать или подсмотреть… К тому же у Яны где-то непременно хранится банковский документ с указанием pin-кода, а у Кеши имелись в распоряжении ключи от дядиной квартиры и уйма свободного времени, чтобы его разыскать в спокойной обстановке.

Что из этого следовало? А вот что: карточка должна быть где-то у Кеши дома. Он не мог ее выбросить, она представляла огромный интерес: на счету у Яны водились значительные суммы. Кеша начал с двухсот долларов – намеревался, без сомнения, снять потом еще. Арест помешал ему.

Но раз так – то карточку надо найти! Это полностью докажет вину Кеши и поставит точку в этом муторном деле.

Кис кликнул на помощь Ивана, и они вместе отправились к Кеше домой. Где, проведя весь остаток дня и перерыв вверх дном всю квартиру, они ничего не нашли.

То ли Кеша был куда хитрее, чем предполагал детектив, и спрятал карточку не дома, то ли он и впрямь не причастен ни к убийству Яны, ни к снятым в банкомате суммам… С другой стороны, ежели он такой хитрый, то отчего же не запрятал две кредитки Карачаева, которые нашла при обыске милиция?!

Кис уже ненавидел это дело лютой ненавистью. Он себя в нем ощущал беспомощным пацаном, Незнайкой, водимым за нос дурачком. Самое же печальное заключалось в том, что он не имел ни малейшего понятия, кто его водит за нос.

В полной прострации он снова отправился на квартиру Афанасия Карачаева: посмотреть, нет ли новых сообщений на автоответчике за последние два дня.

Они были. Целых три:

«Афаназий, если ты меня разлюбил, то скажи мне об этом прямо!»

Двумя часами позже:

«Хорошо, раз ты молчишь, я сама к тебе приеду!»

И на следующий день:

«О боже, ты не болен? С тобой ничего не случилось? Умоляю, Афаназий, отзовись!»

Алексей прослушал их несколько раз, удивляясь странной мелодике речи. Женщина говорила медленно, хорошо артикулируя слова, – так говорят заики, наученные доктором, как избежать заикания при помощи растягивания, «пения» слов. И это «з» в имени Афанасий. Почему «з»? У нее дефект речи? Это из-за него она говорит так медленно и нараспев?

Как бы то ни было, в ее речи было что-то завораживающее, что-то диковинное, нездешнее, волнующее… И эта тревога, звучавшая в голосе, растворенная в его замедленном ритме, приобретала магическое качество заклинания… Или это тайна так волновала детектива, так действовала на его воображение?

«Ты меня разлюбил» – эта фраза не оставляла никаких сомнений в характере отношений незнакомки и Карачаева.

«Я тогда сама приеду» – интересно, откуда? С другой московской улицы? Из другого города? Другой страны?

Нет, ясно, что женщина звонит не из Москвы: иначе бы она уже давно приехала. Она проживала на определенном расстоянии от Карачаева, сомнений нет. На немалом расстоянии… Может, она из Прибалтики?

Дождаться ее следующего звонка? Снять трубку, спросить, кто она?

Нет, так ее можно только спугнуть. Надо подождать естественного развития событий… И посмотреть, куда они вырулят.

Приняв это мудрое решение, Алексей отправился к себе домой почивать. С тем, чтобы завтра снова наведаться на квартиру Карачаева…

Однако назавтра автоответчик был тих и безмолвен. Загадочная незнакомка не позвонила.