📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаХозяйка гостиницы - Елена Вентцель

Хозяйка гостиницы - Елена Вентцель

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 52
Перейти на страницу:

Расставались в общем-то с облегчением. «Вот ведь как бывает, — думала Вера, — живешь с человеком, как с самым родным, делишь с ним и стол, и кров, и детей, а проходит время…» Грустное было это прощание — грустное и невразумительное… Вера провожала Машу с детьми на вокзал, поезд подали на какой-то другой перрон; пока нашли… Вика в новых штанах, которые сшила ей тетя Вера (по кошке на каждом колене), была целиком поглощена новой заводной машиной, все время пускала ее по перрону, под ноги прохожим, и в любую минуту могла упасть на рельсы… Вовус, усмехающийся каким-то своим внутренним мыслям, так и не привыкший называть Веру на «ты»… Все это мучительно мельтешило, Вера с Машей так и не успели поговорить.

Неожиданно прозвучало по радио: «Провожающих просят покинуть вагоны».

Как покинуть? Уже? Бросились друг другу в объятия. На мгновение — прежняя близость, любовь, понимание. Мгновение кончилось, поезд ушел.

Уехали, больше не приезжали. Вера не очень-то и настаивала. Маша Смолина, когда— то самая близкая, уходила все дальше. Письма становились все реже, взаимный интерес слабел. Вот уже Вера и подолгу о Маше не вспоминала. Это было там, в какой-то другой жизни. А настоящая жизнь — сегодняшняя, реальная — текла из года в год, из лета в лето, с плантациями, розами, гостями, дачниками, со сложным, но благоустроенным хозяйством, которым Вера Платоновна управляла веселой, но твердой рукой. В летнее время дачники жили не только в доме, но и на террасе, в сарайчике, на чердаке. Всех надо было устроить, облучить, связать, разговорить, познакомить. В моменты «пик» — в дни наибольшего скопления людей — Вере Платоновне просто из-под земли приходилось добывать койки, подушки, постельное белье. «Ты у меня прямо хозяйка гостиницы», — шутил Шунечка, когда был благодушен…

Давно это было… Как-то сейчас обернется жизнь?

31

На другой день после похорон приехал сын Александра Ивановича Юра с женой Наташей. Жена Наташа постарела, перманент стал еще рыжее, огнистее, во рту — золотой зуб. А сын Юра еще погладчал, стал похож на пирожное эклер в розовой глазури. Он поцеловал мачехе руку, жена Наташа бросилась ей на шею, театрально рыдая… — Простите, не успели на похороны, — сказал Юра, — поверьте… Чему в таких случаях предлагается верить? Наташа продолжала рыдать. «Когда ты, дурища, от меня отлипнешь?» — нелюбезно думала Вера. Наташа отлипла. В Вере проснулась хозяйка.

— Пойдемте, я вас устрою.

— Мы только на один день, — сказал Юра, — дела… Наташа шарила глазами по стенам, по потолку, как бы

выбирая, оценивая. За обедом все выяснилось: приехали они по поводу наследства. Юре, как сонаследнику, причиталась четверть дома; в доме было три комнаты и кухня, не считая чердака и «каюты-люкс».

— В крайнем случае можно разгородить, — сказала Наташа.

«Черта с два вы у меня получите четверть дома, — думала Вера Платоновна, любезно обхаживая гостей (выучка ее была безотказна). — Все сбережения отдам, а в дом к себе не пущу. Рыжая ведьма».

Юра осторожно завел речь о сбережениях.

— Сберкнижка единственная, на мое имя, — сказала Вера Платоновна с самой любезной своей улыбкой, а подумала: «На-кася, выкуси».

— До ввода в наследство еще полгода. Я буду советоваться с юристом, — глазурно сияя, сказал Юра.

— Конечно, посоветуйтесь, время еще есть, — ответила Вера Платоновна. («Черта с два получишь ты у меня четверть дома!»)

Оказывается, что-то ее еще интересовало. А она думала — все кончено…

Вечером пришла Маша Смолина — веселая, бодрая,

— Ну вот, дорогая моя. Хватит распускать нюни. Я тебя устроила на работу.

— Как? Куда?

— В гостиницу «Салют», дежурной по этажу.

— А я справлюсь?

— А то нет! У тебя — огромный опыт работы с людьми. И самое главное, приспособляемость. Я не могла бы…

* * *

На другой день Юра с Наташей уехали. Прощаясь, Наташа опять плакала у Веры на плече, а Вера, поверх ее головы, смотрела прямо в глаза Юре, нахально улыбаясь; Юра глаза опустил. А еще на другой день уехала Маша Смолина, предварительно сводив Веру в гостиницу «Салют» и договорившись, что та выйдет на работу через месяц. Вера с матерью остались одни в пустоватом доме, среди весенних роз — все это, и дом, и розы, Вера впервые ощутила своим и готова была за это свое драться…

И еще через два дня уехала сама Вера в военный санаторий на Карельском перешейке, под Ленинградом. Путь далек, впереди неизвестное, жизнь не кончена.

32

Военный санаторий стоял на берегу моря — не моря, собственно, а мелкого залива, известного под именем Марки — зовой лужи. На горизонте Кронштадт, где иногда золотой искоркой светился купол собора. Вокруг — Кронштадта — форты, похожие на расползшихся черепах; один из них, загадочный, назывался «Чумной форт» — там, говорят, когда-то ставились опыты с чумой. Была поздняя весна, здесь, на севере, еще запоздалая против обычных сроков. На деревьях чуть проклевывались почки, из земли, из-под сосновых игл лезла негустая нежная трава. А соснам весна была нипочем — они стояли себе, шумя на ветру. Вдоль берега сохли подпертые кольями рыбачьи сети, лежали кверху дном черные лодки. Сети пахли рыбой, лодки — смолой. Сезон здесь еще только начинался. Санаторий был заселен главным образом отставными полковниками, генералами — все важные, тучные, медлительные, сердечники. Они ходили по кольцевой тропинке, именуемой «терренкур», и после каждой сотни метров присаживались отдохнуть. В столовой они были серьезны, озабоченны, долго выбирали меню на завтра, заказывали овощи и салатики, явно тоскуя по свиной отбивной. Говорили о разгрузочных днях, о том, кому и сколько удалось сбавить… Вера Платоновна, в черном, наглухо закрытом платье, вела себя более чем сдержанно и в общение не вступала. Жила она в палате на двоих. Соседка — стройненькая дамочка лет сорока с войлочно-взбитыми, светло— соломенными волосами — — вдова солиста армейского ансамбля песни и пляски: «Мой муж был крупным артистом — жест, обаяние, кудри из-под фуражки. Женщины так и лезли на стенку, на стенку…» Смысл ее жизни был в заграничных поездках — муж возил ее по всему миру. Франки, доллары, лиры — твердые, падающие, стабильные… Столько— то валютой получал муж — целое состояние.

— И, знаете, я считаю, что нужно иметь джерсовых костюмов минимум пять. На все случаи жизни. Очень практично. Прекрасно чистится, не растягивается…

У самой у нее джерсовых костюмов было восемь. Узнав, что у Веры нет ни одного, она снисходительно усмехнулась — усмешкой белого колонизатора над примитивностью дикаря.

Целыми часами она делала себе педикюр, подняв колено к самому подбородку. Лак наносила тонкой кисточкой; сегодня он был ярко-розовый, завтра — перламутровый, послезавтра — лиловый…

— Ничто так не старит женщину, как неухоженные ноги.

Звали соседку Ляля — Ляля Михайловна.

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 52
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?