Обольщение миледи - Дениза Хэмптон

Ей хотелось, чтобы он испытывал к ней нечто большее, чем обычная похоть.

– Правда? – прошептала она.

Одного воспоминания о тех ощущениях, что она в нем вызывала, оказалось достаточно, чтобы Джоса пронзила дрожь.

– Ты даже представить себе этого не можешь, – сказал он.

Ее губы тронула улыбка. В глазах вспыхнул огонь желания.

– Как странно, – промолвила она с хрипотцой. – Кто мог подумать, что известие о том, что тебе было приятно со мной, способно до такой степени меня обрадовать?

Ее признание потрясло Джоса. Страсть, отразившаяся на ее лице, еще сильнее возбудила его. Он жаждал снова забыться в ее объятиях.

Он хотел запустить пальцы ей в волосы, но она схватила его за руку и поцеловала его ладонь. У Джоса подогнулись колени. Но Элиан вдруг отстранилась от него.

– Хватит, – тихо обронила она. – Нам лучше держаться друг от друга на расстоянии. Так безопаснее.

Она права, подумал Джос. Их влекло друг к другу с неизъяснимой силой. Он хотел вышвырнуть ее вон из садика, но все закончилось объятиями.

– Прошу прощения, – сказал он. – Обещаю держаться подальше от тебя. Не знаю только, выдержу ли, но помни, что я не хочу этого, – добавил он с улыбкой.

Она рассмеялась, и глаза ее радостно блеснули.

– Ты истинный кавалер, – пошутила Элиан. Мачеха посоветовала ему обольстить Элиан, чтобы сделать ее своей пособницей. К тому же он хотел поподробнее разузнать о долгах ее отца. Новость о проблеме с деньгами укрепила Джоса в подозрении, что роль Рейнера дю Омэ в интересующем его деле состояла не только в том, чтобы закрывать глаза на разбойные грабежи, осуществляемые одним из баронов его графства. Джосу требовалась информация, и, естественно, он хотел выяснить все, что известно Элиан.

– Нет, никакой я не кавалер. Во всяком случае, по отношению к тебе, – сказал он, осторожно подбирая слова. – Ты была ко мне добра, когда я считал, что у меня нет друзей. Обещай побыть со мной еще немного.

– Я останусь, – согласилась она, кивая, и направилась к скамейке.

Джоса мучили угрызения совести. Она желала ему добра, но места для нее в его жизни не было.

Не было даже в том случае, если бы перед ним не стояла задача отомстить за гибель родных. Джос нахмурился. Мысль о возможности своей скорой кончины боролась в нем с ответственностью, возложенной на него отцом в последнем волеизъявлении. Но мгновение спустя он прогнал эту мысль. Джос не сомневался, что во имя осуществления своих намерений ему придется пожертвовать жизнью. Не менее твердо он был убежден и в другом: король Джон не исполнит пожелания Болдуина, изложенные в завещании, ибо слишком велико богатство, поставленное на карту.

– Посиди со мной немного, – позвала его Элиан, указывая на скамью. – Если ты будешь на одном конце, а я – на другом, ничего не случится.

Занятый мыслями о возмездии, Джос не замедлил к ней присоединиться. Едва он занял место на дальнем конце скамьи, Элиан улыбнулась.

– Не хочешь чего-нибудь перекусить?

От ее предложения у него заурчало в животе.

– И правда хочу. А ты принесла с собой съестное?

– Я принесла с собой все, – ответила она со смехом и пошла через сад. Остановившись у руин беседки, она подняла с земли тюфяк.

– Видишь, я старалась держаться от тебя подальше. При виде импровизированной постели у Джоса внутри разгорелся пожар. Он с легкостью мог бы придумать, как использовать эту подстилку к их обоюдному удовольствию. И гарантировать рождение ребенка.

– Ты собиралась остаться здесь на ночь? – осведомился он.

Она взглянула на него с укоризной.

– Не только на эту ночь, сэр, но и на все остальные, пока вы здесь. Я и пришла сюда, потому что этот садик – единственное место во всем Конитропе, которое принадлежит мне. Но кто-то забыл тебя предупредить, что сюда нельзя входить без моего дозволения, – закончила она со смехом.

– Но со мной ты в безопасности, – заверил ее Джос. Он солгал. Во имя осуществления мести он собирался использовать ее, чтобы погубить ее отца, а следовательно, и ее.

Выпустив из рук тюфяк, Элиан взяла одну из корзинок и вернулась к скамье, заняв место на противоположном от него конце. Тряхнув косами, она вывалила лук, после чего извлекала из корзины сверток и курдюк с пробкой. Развернув сверток, она разложила на скамье между ними свое богатство: хлеб, горшочек с творогом и три свежих яблока.

– Что будете есть, сэр Джос?

– Джос, – поправил он ее. – Давай без церемоний. Мы уже достаточно хорошо знаем друг друга, Элиан.

Ее щеки снова зарделись.

– Хорошо, Джос, – пробормотала она.

– Я бы съел кусок хлеба и немного творога.

– Как пожелаешь, – сказала она, отломив краюху хлеба.

Вынув из ножен на поясе нож, Джос намазал творог на хлеб.

– Спасибо тебе. С утра ничего не ел.

– Тогда можешь съесть все. А мне хватит и яблока.

Откусив кусочек, Элиан повернулась и обвела взглядом сад. Прошла минута, затем другая. Она хранила молчание.

Джос с удивлением взглянул на нее. Где щебет, которым другие женщины обычно заполняют тишину? Нет, он не корил их за болтливость. Язык – единственная сила, которой они обладают. Когда мужчина проявляет к женщине интерес, то привязать его к себе она может лишь с помощью словесной паутины, которой окутывает его.

Но Элиан была другая. Жуя яблоко, она подставляла лицо солнцу и смотрела, как над их головами кружат птицы. В этот момент Джосу открылась истина, и он пришел в замешательство. Перед ним сидела женщина, вероятно, единственная на свете, лишенная и тени притворства. В его памяти всплыло воспоминание о том, как она бежала, как обхватила его в пруду ногами. И сегодня. Но сегодня она обнимала его не в порыве страсти, а потому, что он нуждался в утешении.

Поэтому намерение использовать ее в неблаговидных целях представлялось ему еще омерзительнее. Запутавшись в силках желания отомстить и собственной морали, он швырнул яблочный огрызок на клумбу, устроив настоящую пирушку насекомым и птицам. Отбросив условности, он перешел к делу, стремясь выяснить то, что его интересовало.

– Раз уж ты помогла мне сегодня разобраться в собственных мыслях, помоги еще кое в чем, если сможешь. – Радость, сверкнувшая в ее глазах, заставила его поморщиться.

– Если смогу, – ответила она с едва уловимой улыбкой.

Он замолчал, собираясь с мыслями. В одном он был уверен: все, что он сказал здесь сегодня Элиан, вероятнее всего, достигнет ушей ее отца. Следовательно, он должен передать ей только те сведения, которые хочет довести до сознания шерифа. Подготовившись, он метнул свои слова, словно кинжалы.

– Сударыня моя мачеха считает, что лорд Хейдон знал злодеев, свершивших на него нападение.