Обольщение миледи - Дениза Хэмптон

У Элиан от изумления взмыли вверх брови.

– С чего это она взяла?

– Потому что злодеи не отступили, когда увидели, что на выручку злосчастному торговцу пряностями пришел отряд Хейдона. Мы с мачехой пришли к выводу, что единственной причиной, побудившей их ввязаться в бой, было желание скрыть свои личности. Иначе зачем было драться? Чтобы потерять двенадцать человек?

– Двенадцать? – Брови Элиан поднялись еще выше. – Откуда ты знаешь, сколько человек потеряли грабители?

Надежда Джоса получить у нее хоть какую-то полезную информацию пошатнулась. На ее вопрос он ответил собственным:

– А разве твой отец ничего не рассказывал тебе о разбойниках, которых преследовал?

– Ни слова, – произнесла Элиан. – Он говорит, что непристойно обсуждать с женщинами деяния подлых людей. Хотя, должна признаться, я спрашивала его. Я видела в ледохранилище полное военное снаряжение твоего отца. Оставленное в целости и сохранности. Непонятно, почему грабители его не тронули.

– Я и сам ломаю голову над этой загадкой, – подхватил Джос, сверля ее взглядом.

Судя по выражению ее лица, Элиан ничего не знала. Но если Рейнер считал, что спасет свою дочь, держа ее в неведении, значит, он полный болван. Ничто не спасет Элиан, если обнаружится связь между дю Омэ и разбойниками. До конца своих дней она будет носить клеймо пособницы подлого, бесчестного человека.

Однако тот факт, что отец оставлял дочь совершенно нищей, без гроша за душой, чтобы спасти свою шкуру, вызвал у Джоса желание защитить Элиан. И если сам Джос ничего не может ей предложить, то тот, другой, может.

– Объясни мне, – сказал Джос, – если у твоего отца нет земли, чтобы оставить тебе в наследство, почему он не может оставить тебе ту роскошную кровать? Настоятельница могла бы принять ее от тебя в качестве дара и назначить тебя на какую-нибудь должность среди простых монахинь. Нет, я не предлагаю тебе постричься в монахини, – добавил он. Сама мысль, что Элиан окажется запертой в четырех стенах, вне пределов его досягаемости, показалась Джосу невыносимой. – Вчера я подумал, что ты свободно чувствуешь себя в обществе святых сестер и они хорошо к тебе относятся.

Элиан слабо кашлянула.

– Значит, отец ценит меня больше кровати, подаренной ему каким-то дальним родственником, которого он даже не в состоянии припомнить.

Услышав, что дю Омэ действительно унаследовал кровать, Джос пришел в замешательство. Но раз он не купил ее, куда подевались деньги?

– Что касается монастыря, – сказала Элиан, – то до вчерашнего дня я и впрямь чувствовала себя очень хорошо. Кое-кто из сестер обещал похлопотать за меня перед настоятельницей Гертой после смерти моего отца, чтобы она предложила мне какое-нибудь место, хотя у меня и нет приданого. Но после того, что мой отец пригласил вас остановиться в нашем доме и сударыня ваша мачеха покинула монастырь, в то время как настоятельница хотела, чтобы та осталась в святой обители, теперь мне не на что надеяться.

Прерывисто вздохнув, она уставилась на свои сжатые ладони на коленях.

– Он лишил меня единственного шанса на приличное будущее и не сказал ради чего.

Джос смотрел на нее с удивлением и триумфом. Тот факт, что дю Омэ погубил будущее собственной дочери, пригласив в дом своего врага, свидетельствовал о том, что шериф тесно связан с разбойниками. Джос постарался собрать воедино всю информацию, которой располагал, но, к своему огорчению, вынужден был признать, что слишком многого еще не знает, чтобы делать какие-то выводы.

Вдруг у него возникло странное желание поведать Элиан все, что ему известно. Джос судорожно сглотнул и задумался. Он хотел поделиться с Элиан своими потаенными мыслями не только из желания предостеречь ее от коварства отца. Он хотел убедить ее, что поступил справедливо, поклявшись убить ее отца. Но какая дочь это признает?

– Что ж, теперь я понимаю, почему тебя не обрадовало, что отец пригласил Хейдонов остановиться у вас в доме, – выдавил он из себя.

Элиан искоса взглянула на него. Уголок ее рта дрогнул в улыбке, когда она сказала:

– Да, а уж когда ты пришел купаться на пруд, все и вовсе пошло наперекосяк.

Джос вздохнул полной грудью, стремясь подавить в себе желание, вспыхнувшее в нем с новой силой. Да поможет ему Бог, но ему безумно хотелось снова заключить ее в объятия. В глазах Элиан сверкнули отсветы внутреннего пожаpa, словно она уловила, что его волнует. Ее лицо смягчилось. Она прикусила нижнюю губу.

– Госпожа! Госпожа, идите сюда, скорее!

Крик одной из девочек Агги вывел Джоса из состояния сладостного томления. Элиан резво вскочила и уставилась на калитку. В проеме появилась прелестная Мейбл, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь спутанные заросли обрушившейся арки, преграждавшей выход.

– Что здесь произошло? Вы только посмотрите на вашу прелестную беседку! – воскликнула она, отказавшись от попыток пробраться в сад сквозь бурелом. – Какая жалость! После того как вы потратили столько сил. Приехал сэр Адельм, хочет срочно поговорить с вами. Еще он привел с собой гонца.

Только сейчас Мейбл заметила рыцаря, сидевшего на скамейке.

– О, вы как раз здесь, сэр. А мы вас повсюду ищем.

Она улыбнулась ему и... то ли подмигнула, то ли прищурила глаза. Это вызвало у Джоса отвращение, сменившееся удивлением. Почему дерзость одной женщины вызывает у него омерзение, в то время как действия второй возбуждают желание?

– Я думаю, гонец прибыл от ваших товарищей, остановившихся в городе, – прокричала Мейбл достаточно громко, чтобы ее голос эхом отразился от стен сада. – Они ждут поутру вашего прибытия.

Отвращение сменилось тревогой. Гонец передавал новость лишь в присутствии того, кому она предназначалась. Так было принято в светском обществе. Но в Конитропе, по-видимому, то, что было известно двум, знала и свинья. Предупрежден значит вооружен. Раз нет никакой возможности избежать этого, он не станет передавать никаких сообщений леди Беатрис, если во имя мести ему придется покинуть эти стены.

Только тут до него дошел смысл сказанных Мейбл слов. Значит ли это, что его друзья прервали отдых в Гливеринге и прибыли сюда, чтобы быть рядом с ним? Великое чувство благодарности вызволило его из трясины эмоций, не отпускавшей его все эти дни. Необходимо было узнать, кто именно из друзей прибыл.

– В таком случае все закончилось, – услышал он тихий, бесстрастный голос Элиан.

Ее слова остановили Джоса.

– Что закончилось?

– Ваше пребывание здесь, – ответила она. Ее прекрасные глаза подернулись печалью. – Как только ты покинешь нас, чтобы присоединиться к своим друзьям, миледи твоя мачеха вернется в монастырь. Теперь ей лучше, и она хочет уехать отсюда.

– Нет, – вырвалось у него. Эту горячность он объяснил себе стремлением как можно быстрее совершить справедливое возмездие, хотя знал, что на самом деле причина в другом. Он еще не был готов расстаться с Элиан.