Река желания - Марта Поллок

Сколько Мэгги себя помнила, мать никогда не накрывала стол в кухне. Разве только когда предлагала случайному гостю выпить чашку чаю.

И даже если обедали только трое, еда всегда подавалась в столовой. С обязательной полотняной скатертью, фарфором и серебряными столовыми приборами, доставшимися по наследству от Софии Спрингфилд, бабушки Мэгги со стороны отца.

Неужели эти разительные перемены в домашнем быте вызваны появлением Генри Фанкворта, сумевшего за столь короткое время заставить Мэрилин радикально изменить свои привычки?

Святые небеса! – подумала Мэгги. Пожалуй, привести мать в нормальное состояние будет гораздо сложнее, чем мне показалось вначале.

Вскоре пришел Генри и все сели за стол.

Присутствие Валентино немного спутало Мэгги карты.

Во всяком случае, она никак не могла понять, льет ли он воду на ее мельницу или, наоборот, только мешает. Во время ужина, например, Валентино старательно помогал, ловко сглаживая шероховатости беседы. Только еще вопрос: на пользу ли это шло ее плану?

Может, было бы лучше, если бы возникали неприятно затянувшиеся паузы, чтобы каждый из родителей лихорадочно пытался придумать новую тему.

Впрочем, на заминки в беседе за столом надеяться не приходится, напомнила себе Мэгги. Ее мать – леди до мозга костей. И при любых обстоятельствах не позволит закиснуть разговору, когда у нее дома гости. И поскольку во время ужина набрать очков ей явно не светило, Мэгги решила расслабиться и спокойно насладиться едой…

– По-моему, Мэрилин права, – заметил Валентино, глядя через стол на Мэгги.

Тоже мне цаца! – возмущалась про себя молодая женщина. Видите ли, для него нет ничего более отвратительного, чем сидеть со мной за одним столом! А на деле палец о палец не ударил, чтобы избежать такой ситуации. Да еще как ловко прячет свои чувства! Ишь какое сделал благостное лицо!..

Только в этот момент Мэгги с опозданием поняла, что он обратился к ней с какой-то фразой и теперь ждет ответа. О чем же он говорил?

Ах да, кажется, о том, что Мэрилин в чем-то права. Похоже, Валентино что-то задумал.

– Права насчет чего? – спросила Мэгги, предупреждающе нахмурившись.

– Она определенно умеет готовить, – довольным тоном объявил Валентино.

– Действительно очень вкусно, – подтвердил Генри. – Но подожди, ты еще не пробовал тушеного мяса.

– Ничего удивительного, просто кулинарное искусство никогда не забывается. Это как умение ездить на велосипеде. Раз научишься – и на всю жизнь! – просияла довольная похвалой Мэрилин. Дочь задумчиво наблюдала за матерью. Еще недавно она могла бы отдать руку на отсечение, что Мэрилин терпеть не может возиться в кухне и прекрасно обходится без готовки.

Правда, все эти годы Харриетт была неразрывной частью их жизни и Мэрилин вроде бы не возражала, что ее держат на расстоянии от плиты и духовки… А сейчас неожиданно повела себя так, будто с детства мечтала о титуле лучшей хозяйки года.

Несомненно, это влияние Генри.

Мэгги мрачно уставилась в тарелку. Ароматный картофель с телятиной больше не казался ей таким вкусным.

Расслабься, приказала она себе. Время от времени готовить тушеное мясо, подчиняясь жизненной необходимости, еще не грех. Из этого вовсе не следует, что Мэрилин готова забросить все остальные занятия ради сомнительного удовольствия три раза в день готовить еду для Генри или для кого-то еще. Все-таки ее мать является одним из столпов местного общества и во многом именно благодаря ей все в нем крутится и вертится как должно!

Заниматься готовкой способен любой человек. А вот занять опустевшее место Мэрилин в обществе, уж извините, дано далеко не каждому!

– Как сегодня поработала в библиотеке, дорогая? – спросила Мэрилин.

– Замечательно. Впрочем, этого можно было ожидать. Ничего не нашла.

– И что же здесь замечательного? – удивился Валентино. – Кстати, а что ты изучаешь? Черные дыры?

– В каком-то смысле да. Если можно назвать черной дырой малоизученного, почти никому не известного поэта, который тем не менее…

– Я ничего подобного не говорил, – перебил он. – Слишком цветисто. И кроме того, если бедный тип никому не известен, может быть, лучше оставить его в покое? Если товар залежалый и не представляет особой ценности…

– Твои рассуждения лишь доказывают, что ты никогда не увлекался всерьез английской литературой.

– Почему? Очень даже увлекался, – возразил Валентино. – Мне даже нравились некоторые стихи.

– Что-то вроде песенок Томми и Эйба? – ехидно уточнила Мэгги.

– Дорогая, послушай, это не очень-то вежливо, – пробормотала Мэрилин, а когда Валентино торжествующе улыбнулся, сказала ему:

– Да и ты тоже хорош. Вы оба ведете себя как дети.

– Может быть, нам лучше удалиться? – усмехнувшись, спросил Валентино.

– К счастью, у нас в стране есть Конституция, где все сказано о правах человека, а потому от меня не требуется ответа на твой вопрос. – Мэрилин улыбнулась. – Ты пойдешь с нами на концерт в субботу, Валентино? И потом на нашу маленькую вечеринку?

– Обидно упускать такой шанс, – отозвался он. – Если все будет так, как рассчитывает ваша дочь, эта вечеринка обещает стать самым потрясающим событием года.

Мэгги толкнула его ногой под столом и только потом поняла, что поступила крайне глупо. А если бы промахнулась и вместо Валентино пнула Генри или мать? Слава богу, хоть попала в цель!

Валентино укоризненно взглянул на нее и заерзал на стуле, будто хотел потереть ушибленную лодыжку или дать сдачи своей обидчице.

В течение ужина молодая женщина уже несколько раз ловила себя на мысли, что за последние дни успела подрастерять все свои хорошие манеры.

После десерта Валентино вызвался помыть посуду.

– Как благородно с твоей стороны, – иронически заметила Мэгги.

– Не волнуйся, ты тоже будешь помогать, заверил он ее. – Не мне одному вручат почетный орден за укрепление мира и сотрудничества. – Он посмотрел на отца и на Мэрилин. – Почему бы вам не пройтись немного?

Пока мы с Мэгги болтали без умолку, вы за весь вечер и двух слов не сказали друг другу.

Мэрилин покосилась на писателя; и тот кивнул.

– Хорошо.

Мать сняла с вешалки возле двери шерстяную кофту, накинула на плечи и вместе с Генри вышла на улицу. Минутой позже Мэгги, счищая с тарелок остатки пищи в мусорное ведро, увидела их в окне. Они медленно шли:

Мэрилин – опустив голову, Генри – держа руки в карманах. И оба молчали.

– Ты правильно сделал, – вздохнула она.

– Что отправил их проветриться? – Валентино поставил стопку тарелок возле раковины. – А я, признаться, думал, ты разозлишься на меня. Мол, зачем выпроводил их вдвоем.