Рецепт идеальной мечты - Анна и Сергей Литвиновы

* * *

В то же самое время Пола, наплававшись в бассейне, пила на террасе кофе и свежевыжатый апельсиновый сок. Смотрела на залив. Солнце уже встало. Освещало восхитительным карамельным светом лазоревую воду. Белые паруса скользящих яхт отбрасывали длинные тени.

Пола позвонила.

Вздыхая, явилась Венера.

– Что, профессор уже встал? – не оборачиваясь, спросила Пола.

– Нет, мэм.

– Разбуди.

– Оне ругаются, если их будят до одиннадцати.

– Разбуди, корова! Немедленно!

– Да, мэм.

– И пусть сразу же придет ко мне!

– Да, мэм.

– Ступай. Нет, дай мне телефон. И записную книжку.

А теперь – отвали.

Пола, сверяясь с книжкой, набрала номер.

– Привет, Джейк. Как бизнес?

Джейк был полон лучезарного энтузиазма:

– Прекрасно! Я рад тебя слышать, Пола! Как ты поживаешь?

– Великоле-епно, – протянула она лениво. – Скажи мне, Джейк: кому ты продал дом на Марин-драйв, восемьдесят восемь – десять?

Секундная пауза.

– Никому, Пола. Он no-прежнему продается. А что, желаешь купить?

– Я подумаю, Джейк. Пока.

Она нажала на "отбой".

Произнесла вслух, имея в виду русского джоггера:

"Что за наглый тип!"

На террасу осторожно заглянул профессор. Он был нечесан, в халате.

– Подойдите ко мне, – резко сказала она, не оглядываясь.

Профессор, шлепая своими дурацкими русскими тапочками, приблизился.

– Вы знаете этого человека? – она не глядя протянула руку с визиткой мистера Дмитрия Полу-Как-Его-Там. Профессор осторожно взял из ее пальцев карточку, Вчитался, близоруко щурясь.

– Полуянов… – сказал испуганно:

– Н-нет, я его не знаю.

– Уверены?

– Д-да. Кажется. – Облизнул губы, поправился:

– Д-да, я совершенно уверен.

– Я хочу знать об этом парне все, – заявила Пола, по-прежнему не оглядываясь. Смотрела сквозь стеклянную стену на далеко раскинувшуюся светло-голубую бухту. – Включайте все свои связи в России. Звоните куда хотите. И, позволю себе напомнить, – голос ее саркастически дрогнул, – что уже изобрели такой замечательный источник информации, как Интернет. Срок вам – сегодня, до трех дня.

Профессор спросил подобострастно:

– Полуянов – это его настоящее имя?

– Не знаю. Будем считать, что да. , – Осмелюсь заметить… Занимаясь этим, кх-мм, дополнительным делом, я должен буду отложить свою, мм-м, основную работу.

– Сама знаю! Основное – пока отложите. Но я хочу знать об этом парне, Полу-Иванове, все знать. Прямо сейчас. Ступайте.

Когда профессор покинул террасу, она встала и плотно прикрыла дверь. За проклятым русским замечалась привычка подслушивать. Когда Пола убедилась, что профессор ушлепал, она набрала еще один номер.

* * *

В то же самое время Дима одевался после душа в номере своего задрипанного мотельчика.

"Клюнет или не клюнет? – думал он. – А она чертовски хороша. В жизни даже лучше, чем на фотографии.

Ну и что, что она на десять лет старше меня. Какая стройная. И что за грудь роскошная! Какие глаза! Сразу видно: стерва. Ох какая стерва… И – богачка. Черт возьми: оказывается, запах денег возбуждает не только глупых женщин, но и умных мужчин. И меня тоже. Да, деньги – сильнейший афродизьяк".

Диме на секунду представилось стройное тело Полы в обтягивающем спортивном костюме, ее глубокие глаза…

"Черт возьми, да я ведь хочу ее!.."

Его дружок отозвался на воспоминание о Поле мощной эрекцией.

"Интересно, позвонит она мне или нет?.. А ведь оказалось, что она, как и все женщины, падка на комплименты. Она прямо-таки плыла от моих комплиментов…

И глаза у нее – типичные глаза одинокой женщины. Пару раз в них было написано: я тебя съем, мальчик… Наверное, позвонит…

А если – нет?.. Если нет, – усмехнулся он, – завтра к шести утра поеду к ее дому. На очередную пробежку. Хотя чертовски не хочется снова вставать в такую рань".

* * *

День клонился к вечеру. Солнце собиралась закатиться за противоположный берег залива Лонг-Бэй. Белоснежный паром вез через бухту усталых за день клерков.

Беззаботные белые яхты закладывали виражи.

Пола сидела в пластиковом кресле на собственном пляже, на песчаном берегу. Глаза за солнцезащитными очками были плотно закрыты.

Секретарь Пьер только что окончил свой ежедневный доклад. Сделал резюме: три письма требуют ответа, четыре приглашения рекомендуется принять.

– Ответы сочинишь сам, – лениво бросила Пола. – На все приглашения – вежливый отказ. А сейчас позови ко мне профессора.

– Да, госпожа.

Пьер удалился – легкий, несмотря на свой пятидесятилетний возраст, маленький, худенький.

Спустя пять минут, тяжело загребая песок, на берегу возник профессор. Подошел к ее креслу.

Пола не открывала глаз – догадалась о его приближении по тяжелому шуршанию песка.

– Что удалось узнать? – бросила она.

– Вот досье. – Профессор подобострастно протянул папку.

Папка оказалась тонкой.

Пола сняла очки – благо, солнце уже закатилось. Открыла досье. На первой странице – отпечатанный на принтере снимок: черноволосый крепкий русский, нахально смеющийся в объектив. Подпись: "Дмитрий Полуянов, корреспондент газеты "Молодежные вести"

(Москва)".

Это был он, ее утренний незнакомец. Значит, он в самом деле журналист Полуянов. Или… Или – русские затеяли с ней какую-то странную, очень сложную игру?

– Ступайте, профессор, – бросила Пола и углубилась в досье.

* * *

В то же самое время герой этого досье стоял на Мэдисон-сквер и любовался крошечным, с футбольный мяч, бюстом Джорджа Вашингтона. К бюсту прилагались чахлые цветочки и надпись: "Помним навеки".

Издалека Дима увидел, как к нему идет худой, невысокий и немолодой человек. Очень американский человек – гордый и расслабленный. В джинсах, белоснежной водолазке и красном пуловере. Глаза скрыты за темными очками. В руках – небольшой сверток, обернутый в подарочную бумагу. Мужчина подошел ближе. Дима пригляделся.

"Да это же он. Игрек! Неужели?.. Боже, как он обамериканился! И как постарел!.. Значит, и я так же постарел? Всего-то за три года?.."

Игорь Старых, игрок по кличке Игрек, подошел к Диме на расстояние четырех шагов. Слегка картинным жестом сдернул с носа темные очки. Да, это был он. Сухое лицо с чеканными чертами, морщинистая кожа, голубые глаза… О да, он постарел.