День пиротехника - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

Отметим старый Новый год после смены.

Смеркалось быстро. Гастроном не отличался яркой рекламой, поэтому вышедший из магазинных дверей мужчина в чёрном пальто предстал перед бойцами отдела охраны в виде тёмного силуэта. Он огляделся и быстро двинулся к перекрёстку.

— Где-то я его видел… — проговорил Борисов, играясь жестяной пивной банкой.

— У кассы в гастрономе.

— Само собой… Раньше! Погоди…

Он вытащил смартфон и вывел фото, показав Вишневецкому фоторобот подозреваемого с Калиновского.

— Уверен?

— Точно! Кавказский бандит, самый настоящий, к гадалке не ходи! — младший сержант бросил пиво в пакет и приподнял автомат, будто готовился выстрелить прямо через лобовое стекло. — Он «Заряну» взорвал! Гони!

Вишневецкий включил «люстру» на крыше. «Джили» бросилась в погоню. Борисов с азартом прокричал в рацию, что экипаж преследует террориста.

Тот уже пересёк Логойский тракт и быстрым шагом удалялся по Севастопольской улице, обходя по проезжей части ремонт тротуара. Борисов включил сирену. Обернувшись, человек увидел несущийся на него автомобиль и бросился наутёк.

— Уходит…

Кавказец резко свернул налево. Фигура мелькнула среди деревьев Севастопольского парка.

— Надо вызывать помощь, оцеплять парк. Это уже Первомайский район, — Вишневецкий выключил бесполезную сирену и взялся за рацию.

— Щас сами задержим. Мелкий, ноги короткие, не уйдёт. — Борисов проорал через внешний динамик команду остановиться, не помогло. — Бежит, зараза! Давай через парк.

Снег уплотнился, осел во время оттепели, что позволило бодро заскочить внутрь парка метров на сто, пока «Джили» не застряла по самое брюхо.

— Стой! Вдруг он вооружён!

Но Борисова можно было удержать, только приковав наручниками. Он ринулся вперёд, освещённый фарами, высоко выбрасывая ноги в берцах.

Старший сержант матюгнулся от души. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: напарника поедом ест зависть, что не он преследовал «Гелендваген», не он, рискуя жизнью, вёл перестрелку с численно превосходящим противником и не он вышел в том бою победителем. С «калашом» в руках Вишневецкий отправился следом.

Он не успел отойти от «Джили», как впереди протрещала короткая очередь. Секунд через десять — другая.

Вишневецкий бросился бегом. Пальцы рванули предохранитель вниз, клацнул затвор…

Заснеженную аллею освещали редкие огни. Под единственным столбом, не увенчанным горящим фонарём, топтался Борисов. В дюжине метров перед ним что-то чернело на снегу.

— Он резко достал руку из кармана пальто… Там — пистолет или граната!

— Атомная бомба в кармане, твою ж… — прошипел старший, безошибочно угадав: Борисов навлёк на них неприятность, оцениваемую по пятибалльной шкале на десятку.

Свет фонарика из мобильного телефона осветил мужчину, лежавшего навзничь. Вишневецкий приблизился к нему, прокручивая в голове массу противоречащих указаний на все случаи жизни: оказать первую помощь раненому, но не затаптывать следы на месте происшествия.

— Я предупредительный в воздух дал! — проскулил сзади Борисов, чьи азарт и уверенность испарились без осадка. — Он такой же, как на фотороботе, исламский экстремист!

Через расстёгнутый ворот на шее убитого в луче фонарика сверкнул золотой крестик, довольно странный аксессуар для мусульманского радикала.

В брошенной иномарке надрывалась рация. Пара тинейджеров напала на кассиршу в гастрономе на Лукьяновича и бросилась в бега, прихватив выручку. Кассирша нажала на тревожную кнопку, но тщетно: машина, предназначенная для обслуживания этого объекта, застряла в Севастопольском парке, а экипаж с соседнего маршрута никак не успевал…

⁂

Опознание трупа в морге не самое приятное занятие. Оно давит на психику даже взрослому. Тем более ночью. Лёха с трудом уговорил родителей двух юных боксёров из четырёх отправиться с детьми и глянуть, тот ли человек оставлял сумку в «Заряне».

На пороге прозекторской подростковые носы, чуткие после уличной морозной свежести, уловили два запаха — моющих средств с дезинфекцией и странной примести, напомнившей мясные ряды на Комаровском рынке. Только здесь разделывают не свинину и не говядину.

Виталик побледнел и рефлекторно отступил на шаг назад перед ярко освещённым прямоугольником дверного проёма.

Даже свет здесь неживой — холодный, искусственный, мертвенно белый, с голубизной от потолочных ламп.

Лёха обхватил сдрейфившего паренька за плечи, отцу боксёра показал пальцем — молчите.

— Знаешь, что интересно? Когда нас, группу курсантов из Академии МВД, привели сюда первый раз, трое вообще не смогли зайти. А ещё две девушки у нас были. Обе справились.

— У вас и девушки работают? — Виталик, лопоухий и белобрысый подросток, с радостью ухватился за возможность поболтать, лишь бы отсрочить момент, когда придётся перешагнуть треклятый порог.

— Иногда даже лучше. Но ты ведь боксёр, да?

— Два года тренируюсь… Сейчас, если на городе нормально выступлю — пойду на республику.

— Тогда я тебе страшную тайну открою, — Лёха перешёл на заговорщический шёпот. — Трупы сдачи не дают. Бояться надо живых. Точнее не бояться, а опасаться. Сейчас зайдём, там обычный мужик лежит. Будто спит. Готов?

— Я не хуже ваших двух девчонок, — вымученно улыбнулся Виталик. — Идём!

Внутри он ахнул, когда Лёха отбросил белую простыню с головы.

— Знаешь его?

— Конечно! Дядя Арсен! Из третьего подъезда, — парень совсем перестал шугаться мёртвого тела. — Что с ним? Уже не помочь?

— Несчастный случай, — уклончиво ответил опер. — Хорошо его знаешь?

— Он добрый… был. Всегда велосипед мне накачивал. Сын у него — Артур, на год меня младше, в нашу одиннадцатую гимназию ходит… У дяди Арсена свой автосервис. В гаражах, возле кладбища…

Точно! Лёха себя даже по лбу треснул. Автосервис — это громкое слово, на самом деле обычный гараж с ямой. Но в автосервисе главное — руки умельца. Армян тот известен был, перебирал коробки передач, гидравлику.

Следующий вопрос лейтенант выдавил из себя чисто из проформы.

— В «Заряне» с сумкой вы не его видели?

— Конечно, нет! Если бы был дядя Арсен, я бы сказал. Тот на голову выше ростом. Артуру и маме его уже говорили?

Чтоб сообщить об этом, имеет смысл отправить дуболома из Советского отдела охраны, у которого руки чесались стрелять. Вслух, конечно, Лёха сказал совсем другое.

— Нет. Я пока приглашу твоего товарища, пусть он посмотрит.

Второй спортсмен подтвердил, что убитый не похож на виденного в «Заряне».

Помощник Сазонова Аркадий, разгласивший тайну его звания, терпеливо топтался на пороге морга.

— Что мне доложить?

— Я сам… — Лёха вытащил смартфон.

Подполковник откликнулся немедленно, хоть и шёл второй час ночи, выслушал рапорт.

— Распоряжусь вызвать обоих героев охраны ко мне на утро. Вы точно уверены, что убитый не закладывал сумку?

— Свидетели уверены. А я не знаю, точно ли виденный ими кавказец оставил бомбу в магазине.

— Алексей! К девяти утра ко мне на переулок Козлова.

Он дал отбой, не пожелав слушать ни возражения, ни подтверждение.

⁂

Во время допроса Борисова Лёха не знал, куда себя деть. Корпоративная солидарность вроде бы толкала сесть ближе к сотруднику милиции и морально поддержать в трудной ситуации,