Пламенные эвкалипты - Элизабет Хэран

В передней Хит наконец обратился к дворецкому:

— Неужели, Уинстон, дело такое важное! Отец, что ли, болен?

У дворецкого внутри все оборвалось. Хит, очевидно, не знал, что случилось, и теперь перед ним стояла трудная задача все ему рассказать.

— Почему вы не прибыли сразу же, сэр? Два дня тому назад я отправил вам извещение с просьбой приехать до обеда, потому как дело и впрямь весьма важное. Новости у нас слишком печальные — в двух словах не описать.

Вид у Хита был негодующий.

— Да будет вам известно, я принимал у себя одну восхитительную особу. Но час назад, увы, ей пришлось возвращаться в город, иначе меня бы здесь не было. — При этом, однако, он не счел нужным добавить, что за городом эта особа навещала свою родню, а дома ее ждал муж. — Так что там старик, подхватил простуду? Надеюсь, это не смертельно?

Он сбросил с себя куртку. Хотя пора стояла жаркая, Хит гордился тем, что во всякое время облачался в стиле сквайра, отдавая предпочтение английским костюмам тонкого сукна. Ему шли респектабельные одежды, благо он был высок ростом и обладал привлекательной наружностью. У него были светло-каштановые волосы, глаза с поволокой, высокие скулы и волевой подбородок. А нос, в отличие от отцовского, тонкий и прямой. На поверку у него не было ничего общего с Эбенезером. Но, невзирая на разногласия между ними, Эбенезер, как практичный делец, иногда привлекал нерадивого сына к участию в сделках по продаже скота, пасшегося на обширных угодьях Мартиндейла, что приносило Хиту неплохой доход в виде комиссионных.

Уинстону претило такое отношение Хита, но вида он не показал.

— Нет, он не простудился, мастер Хит, — почтительно выговорил дворецкий, принимая у Хита куртку.

— Я так и думал, — бросил Хит, выхватывая куртку обратно. — Какого же черта ему приспичило посылать за мной в такое время?

Отец никогда не выказывал хоть маломальской привязанности ни к нему, ни к его матери. И Хит, не чувствуя никаких угрызений совести, питал к отцу полное безразличие. Он даже сомневался, любил ли его отец хоть когда-нибудь.

Уинстон держался прямо, хотя и потупил взор.

— Хозяин скончался, сэр. Прошу принять мои соболезнования.

Хит остолбенел.

— Что?

— Одна из служанок нашла его мертвым в постели утром два дня тому. Мы полагаем, он скончался ночью. Я известил вас письмом с просьбой приехать незамедлительно.

Хит побледнел, вспомнив, как наплевал на записку, потому как весело проводил время с Флоранс Беркшир.

— Я… понятия не имел, что дело настолько серьезно, — проговорил он, направляясь в курительную. Он ждал чего угодно, только не этого — ему захотелось напиться. Конечно, с последней женитьбы Эбенезера он не поддерживал с отцом отношений, но у него просто в голове не укладывалось, как можно умереть в пятьдесят три года. Достав из буфета бутылку виски, он плеснул себе побольше и опрокинул все разом.

Обшитая дубом курительная была любимой комнатой отца. Там по-прежнему ощущался запах сигарного дыма, и даже не верилось, что отца больше нет. Хит оглядел комнату, украшенную охотничьими трофеями и памятными вещицами, которые Эбенезер привез из странствий по самым глухим уголкам Африки и джунглям Цейлона, и попытался вспомнить, когда виделся с отцом последний раз. Но не смог. Тут ему пришло на ум, что все эти церемониальные самурайские доспехи, персидские сабли и копья из Папуа, выставленные на обозрение в курительной, — все это теперь принадлежит ему. Так какая разница, помнит ли он, когда разговаривал с отцом последний раз, или нет.

— Где тело? — спросил он стоявшего у входа дворецкого.

— Вчера пополудни его забрал Сэмюэл Макдугал из похоронной конторы Макдугала, сэр.

Мысли путались у Хита в голове.

— Вы вызывали врача, когда нашли отца?

— Да, сэр, доктор Вернон Мид приезжал.

— Какова же причина смерти? — спросил Хит. Он все еще не верил, что отец умер.

— Доктор полагает — сердечный паралич, мастер Хит.

Уинстон едва сдержался, вспомнив, как удручен был Вернон Мид тем, что выдал Эбенезеру лишнего укрепляющего и опиатов. В самом деле, он попросил Уинстона найти то и другое и потом забрал все с собой. У Эбенезера было неладно с кровообращением, да и сердце пошаливало. От укрепляющего у него подскочило давление; снадобье хоть и придало ему мужской силы, но при том вызвало приступ головокружения и учащенное сердцебиение, что было очень опасно. Здоровому человеку все было бы как с гуся вода, но у Эбенезера было больное сердце: в детстве он переболел скарлатиной. Впрочем, до какой степени все было серьезно, Вернон Мид точно не знал, притом что из года в год Эбенезер убеждал его плюнуть на опасности.

Последние же слова врача ввергли Уинстона в дрожь.

«Смею искренне надеяться, что Хит не потребует вскрытия, — сказал он на прощанье. — Иначе всплывет вся эта грязная история и меня лишат практики».

— Возможно, понадобится вскрытие, — сказал Хит, словно угадав мысли Уинстона.

— Думаете, это необходимо, сэр?

— Думаю, да, ведь отец был еще не стар.

— Но у него было больное сердце, — заметил Уинстон. — Оно беспокоило его уже не один год.

Он не стал говорить Хиту, как Эбенезер велел ему участвовать в обряде с той девчонкой, но был уверен, что рано или поздно все откроется и ему придется признаться, что отец молодого хозяина снова женился в ночь своей смерти. Знал он и то, что это станет сильнейшим потрясением, и поэтому не мог выложить все начистоту. Уинстон не забыл, как возненавидел Хит вторую жену Эбенезера. И он совсем не обрадуется, когда узнает, что его отец женился в третий раз, да еще на девчонке, едва достигшей совершеннолетия, и наверняка заподозрит неладное, памятуя о том, что тот умер в ночь свадьбы. Уинстон надеялся, что ни его самого, ни других слуг не станут винить за то, что они не уберегли Эбенезера. Но, как бы там ни было, он не снимал с себя вины за случившееся, хотя и ничего не смог бы поделать, чтобы отвести беду.

Вдруг Хит направился вон из курительной. Уинстон не сразу сообразил, что тот собрался уезжать. Испугавшись, он бросился следом за ним, но, будучи старым и неуклюжим, не догнал Хита. Тот, сбежав по лестнице, оказался возле экипажа еще до того, как дворецкий успел доковылять до парадной двери.

— Вы куда, мастер Хит? — окликнул его Уинстон, увидев, как он садится в экипаж.

— Вернусь через пару часов. А вы попросите миссис Хенди приготовить завтрак к тому времени, — откликнулся Хит, и экипаж помчал прочь.

Уинстон вздохнул. Неужто отныне ему суждено