Огонь и вода - Салма Кальк

- Знаешь, друг, я же на работу проспала! – Катрин выпуталась из простыни и из кота, и села на постели.

Сидеть удавалось намного лучше, чем вчера. Но увы, при попытке поднять руку всё ещё становилось больно. Ничего, прорвёмся. Во сколько нужно приехать на процедуру? К четырём? Наверное, получится.

Но как только она опустила ноги на пол – коврик бы сюда! – как сбоку что-то затрещало и испугало её до чёртиков. Катрин повернулась… и не удержалась от смеха.

На стене, на белой стене пламенела надпись. Вот прямо с пляшущими язычками пламени, и характерным потрескиванием.

«Фиалочка, я выключил твой телефон. На работу пойдёшь в понедельник – если выздоровеешь. В кухне есть еда, не ходи никуда из дома, пожалуйста. Никакой нагрузки. Серый присмотрит. Я приеду после трёх и отвезу тебя к Касс».

Она хотела дотронуться до стены… но надпись исчезла. Так обычно и случалось – юные хулиганы-стихийники разрисовывали городские стены всякой всячиной, а при попытке стереть написанное оно пропадало без следа. Впрочем, через некоторое время могло появиться вновь. Катрин помнила, как давно, ещё в школьные времена, братец Франсуа повздорил с какими-то одноклассниками. Она полагала, что сам он и был виноват, потому что держался со всеми жутким снобом. И однажды на воротах особняка на улице Сен-Жан магическим образом написали про него всяческих неприличных стишков – они светились в ночи, при попытке уничтожить – исчезали, а на следующую ночь появлялись вновь. Отец пришёл в бешенство, мама смеялась, Франсуа страдал. Отец ходил в школу предъявлять претензии, имел долгую беседу с классным наставником Франсуа, и вернувшись, надолго заперся с ним в кабинете. Никто из детей, даже вездесущий Жиль, не смог узнать, о чём они там говорили, но через день надписи с ворот пропали, и больше не появлялись. А Катрин крепко подозревала, что отец читал лекцию на тему – как управлять людьми, чтобы они не писали тебе на воротах всякие гадости.

И вот, оказывается, Вьевилль тоже владеет этим искусством, и не просто так, а ещё и со звуковыми эффектами! Нет бы написать по-человечески, на листе бумаги, она бы эту бумагу подержала в руках, а потом спрятала бы куда-нибудь и хранила…

Но теперь ничего не мешало включить телефон и прояснить ситуацию до конца.

- Слушаю, - раздалось почти мгновенно, и она прямо физически ощутила его улыбку.

- С добрым утром, - пробурчала в ответ. – Почему не разбудил?

- Потому что сказано – никаких нагрузок. Шипишь – значит, дело идёт на лад, я правильно понимаю? Поешь обязательно, и ложись обратно. Я уже скоро приеду. Серому привет, - и отключился.

Занятой, значит.

- Понял, Серый? Тебе привет.

Катрин отложила телефон, почесала зажмурившегося от удовольствия кота, нашла вчерашний пакет от Анриетты со своими вещами и в нём – косметичку, и побрела в ванную умываться.

* * *

Рыжий ехал домой и улыбался, сам не мог понять, чему. Потом дошло – ведь дома не только Серый, но ещё и Фиалочка! Мысль о том, что дома у него не пустые стены, а кто-то, кто будет ему рад, оказалась какой-то новой и нетривиальной, раньше он никогда ни о чём подобном не задумывался. Дом есть – и ладно, а селить туда кого-то – да ну, зачем ещё? А вот как оно вышло, оказывается.

Утром он постарался выместись из дома как можно тише, разве что умылся да оделся, и Серого накормил, и наказал ему не оставлять Фиалочку, а еду себе искал уже снаружи. И как пришёл в кабинет, велел Мие позвонить в водный отдел и сказать там, чтоб не теряли начальство, начальство приболело и лечится – ну, насколько ему известно. Да, слухи верны, он сам вчера нашёл для госпожи Катрин целителя, потому что знает, где таких целителей искать. Как это где? В госпитале принцессы Жакетты, там самые лучшие. Как туда попасть? По знакомству, или за очень большие деньги, или по очень большой нужде. А ему столько раз доводилось попадать по той самой нужде, что он там теперь всех знает, и проходит по пункту первому.

Мия аж зажмурилась – наверное, представила, что значит «попасть в госпиталь по большой нужде». Не надо тебе такого представлять, крепче спать будешь, честное слово.

День катился, как песня, дела делались, никто вредный на горизонте не возникал и нерешаемых проблем в клюве не нёс. А потом ещё и Фиалочка позвонила, и говорила уже намного более бодрым голосом, чем вчера, и хорошо. Правда, он не стал разговаривать с ней долго, потому что нужно было ещё кое-что сделать, а был шанс увлечься и про всё позабыть.

Когда он приехал за ней домой, они с Серым спали, и проснулись от того, что он открыл дверь. Вот и правильно. Честно говоря, он бы тоже с ними поспал. Но это же можно и потом, правда? А лечебные процедуры необходимо выполнять.

Она что-то попыталась ему высказать про то, что не разбудил, и про работу, и что-то там она кому-то обещала сегодня. Рыжий слушал-слушал, смотрел на неё, потом подошёл почесать кота, а потом молниеносным и точным движением вытащил её из-под простыни, поставил на ноги и стал целовать.

- Фиалочка, я видел сегодня их всех, кто там у тебя есть, - сказал он чуть потом. -   Они не умерли без твоего надзора, веришь? А если накосячили – ну, придёшь в понедельник и настучишь по башке, кому там надо будет. А болеть на работе нечего, ясно тебе? Никакая работа не стоит здоровья, - никакая обычная гражданская работа, на которой не надо никого спасать и защищать. – И вообще, собирайся, опаздывать к Касс нельзя.

Они приехали вовремя, Касс оглядела их с ухмылкой.

- Вижу, что сегодня лучше. Сейчас выясню, насколько, но мой прогноз – прийти ещё раз в понедельник, и хватит. Сегодня возвращайся через полтора часа.

Сегодня Фиалочка была ершиста и не позволила Рыжему вытряхнуть себя из одежды и уложить на массажный стол. Ну и ладно, пусть сама справляется. Всё равно он после процедуры её заберёт… и вечер будет их, только их.

Пока она оставалась в умелых руках Касс, он съездил до недалёкого объекта – глянуть, как работает кое-кто из Фиалочкиных подчинённых. А ничего работают, когда хотят – могут. Симона, тётка лет сорока с лишним, показывала фонтан – хороший фонтан, с изменяющимися режимами работы, в каплях воды сверкала радуга. Может быть, ему нужен дом с фонтаном? А то все вокруг заказывают у них эти самые дома, а он сам? Логово на вершине башни просто отличное, но ведь можно завести и домик?

О том, что в исторической части города, недалеко от работы и ещё много от чего, на площади святого Ремигия находится Пале-Вьевилль, громадное сооружение, ничуть не меньше, а наверное, даже и больше, чем особняк Роганов на улице Сен-Жан, он предпочитал не думать. Хотя…

Зачем ему приснился ночью этот странный сон про предка? Явно же, это тот самый знаменитый предок, который маршал, и отец другого знаменитого предка, кардинала. Чего он хочет?

Но вот его невеста, тогдашняя принцесса Катрин… Рыжий представлял её себе по портрету в холле Пале-Вьевилль, парному к портеру маршала Годфруа, и была это важная, знающая себе цену дама – как же, родственница кучи королей, все дела, супруга маршала, мать знаменитых детей и бабушка знаменитых внуков и далее. А во сне это оказалась прелестная девчонка, очень похожая на Фиалочку. Но наверное, когда предок на ней женился, она и была такой вот девчонкой? Нужно спросить Фиалочку, наверное у неё есть какие-нибудь фотки, где она в таком возрасте? Интересно сравнить!