Огонь и вода - Салма Кальк

В разъездах и мыслях оговорённое время и прошло. Когда Рыжий поднялся по лестнице госпиталя к Касс, девушки снова разговаривали, и даже смеялись. Он прислушался.

- И я бы на твоём месте не стеснялась эксплуатировать Рыжего как отличный источник для восстановления здоровья и сил, - фыркала Касс. – Было время, знакомые мечтали от него хоть фрагмент заполучить, а тут он весь твой, прямо роскошество!

- Что? – Рыжий прямо представил, как Фиалочка ведёт бровью. – Фрагмент?

- Ну да, - ржала без стеснения Касс. – Он раньше был большим любителем тройничков или более сложных конструкций, а тут с тебя прямо глаз не сводит. И там такая регенерация, что это кладезь жизненной силы, и ему хватит, и тебе достанется. Если тушеваться не будешь, - усмехалась язва Касс. – И спина зажиматься перестанет. Наверное. А зажмётся в процессе – ну, ещё придёшь к нам с Эффой, разожмём.

Вот ведь змея! Натуральная змея. Ядовитая.

Рыжий без стука открыл дверь. Обе они, нет, все трое, считая и змеищу, которая не двуногая, а по полу ползает, повернулись, и уставились на него.

- Забирай пациентку, - кивнула Касс. – Завершаем в понедельник, в пять. Ядом мазать вечером, один раз в день, сегодня, завтра и в воскресенье.

- Понял, сделаем, - подмигнул ей Рыжий. – Созвонимся потом.

Подхватил за руку Фиалочку и был таков. Потому что очень уж плотоядно на него поглядывала из-под стула Эффа.

- Ты как? – спросил он её, когда уселись в машину.

- Спасибо, неплохо, - Фиалочка была бледненькая, но улыбалась.

- Тогда поехали ужинать. Дома всё равно шаром покати.

- Дома? – приподняла бровь она.

- Дома, дома. Ты ж не думаешь, что уже в силах жить самостоятельно и обмазываться змеиным ядом без посторонней помощи? – он глянул на неё, сидящую рядом, быстро и точно.

- Не знаю, - она опустила взгляд на свои колени.

Красивые очень колени, к слову. Он погладил ближайшее к нему.

- Программа такая: ужин, дом, расслабление. Вино, вид на город, змеиный яд, немного любви. Или много, как захотим.

Она молчала, довольно долго молчала. Потом взглянула на него.

- Спасибо, Годфри. Без тебя я бы с этой ситуацией не справилась.

- Хочу, могу и делаю, - сказал он.

- Просто… я поступила с тобой не слишком красиво. Я должна была предупредить тебя о том, что консультируюсь с Адриенной. А ты всё равно мне помог.

Ну ни хрена себе как бывает! Её высочество умеет признавать свою неправоту?

- Знаешь, я тоже был неправ, и мог говорить с тобой помягче.

Он дотянулся и поцеловал её. Был вознаграждён расширившимися глазами.

- Это светофор. Место такое специальное, чтобы целоваться. Не знаешь? Теперь знай. Едем дальше.

Катрин приняла протянутую руку и вышла из машины. Было очень интересно, куда он её привез – он обычно здесь ужинает? Или это спонтанное решение? Или?

Оказалось совсем интересно – потому что сначала Вьевилль о чём-то поговорил с официантом, а потом они поднялись на второй этаж, выбрались на затенённую террасу, и уже там он провёл её… на качели.

Да, возле стола стояли не стулья и даже не лавка, а самые настоящие качели. С большим сиденьем, на котором можно было расположиться вдвоём, рядом, и смотреть с террасы на реку. По реке туда-сюда двигались лодки и кораблики, где-то вдали к крышам спускалось солнце.

Она быстро просмотрела меню, сказала Вьевиллю, что она из этого хочет, и прикрыла глаза. Как же хорошо-то, оказывается!

Нет, Катрин, конечно же, видела такие вот качели в тавернах, а ещё – подвесные кресла, они тоже качаются. Но она и не подозревала, что это может быть так здорово!

Спина после процедуры Касс не болела совершенно, сейчас вечер пятницы, не нужно никуда торопиться, можно подставлять лицо солнечным лучам, жмуриться, как кот, и…

- Ты чего? – рассмеялась она, когда Рыжий ласково развернул к себе её лицо.

Кончики его пальцев пробежались по щеке и по скуле, он тоже рассмеялся.

- А я прикрылся немного, нас не видят. Тьму лет назад, ещё в школе, когда только начинали практиковаться в таком деле, это было невероятно ценное умение – поцеловать девушку в людном месте, чтобы никто ничего не заметил. Ценилось среди девушек, конечно же. Я-то мог и просто так поцеловать.

- Ах-ах, - усмехнулась она. – Только лишь поцеловать?

- Сначала – да, - кивнул он, серые глаза искрились. – А потом – и не только… Засада в том, что я не единственный маг на земле, и если от простецов прикрыться – плёвое дело, то от другого мага уже посложнее. Особенно, если этот маг старше, сильнее и вообще круче тебя, понимаешь?

- И как ты выходил из такой невероятно сложной ситуации?

- По-разному, - ухмыльнулся он, наверное – что-то вспомнил. – Однажды мы с девушкой строили защитный барьер вместе, а она была в том профи, и тот барьер не то, что никто не пробил, а мы потом ещё и сами едва из него выбрались. Очень не сразу, представляешь? Хотели уединиться, ну, ненадолго, на четверть часа, что ли. А вылезли часа через два, прогуляли уроки и ещё что-то важное. Потом наш классный наставник жаловался родным.

Вообще Катрин представила – и рассмеялась. Потому что в семнадцать пришла бы в ужас, да, а сейчас смеялась в том числе и над собой, той – несмелой, нерешительной, некрасивой. Уж она-то точно не стала бы строить барьер вместе с парнем, да на неё и парни-то тогда не смотрели, чего смотреть на заучку с хвостиком!

Ничего, заучка с хвостиком потом всему научилась. И считалась одной из самых красивых девушек на курсе в академии – кажется. Во всяком случае, отбоя от поклонников не было, можно было поводить носом и повыбирать. И даже не все убегали, сверкая пятками, когда узнавали, кто её отец.

Но сейчас она вспомнила ещё одну деву семнадцати лет, по виду – тоже, кажется, заучку с хвостиком, только выглядела она совсем иначе.

- Представляешь, я сегодня видела сон. Будто я – это не я, а принцесса Катрин, которая жила когда-то давным-давно, - начала она, взяв его за руку.

- Правда? – он как-то странно взглянул на неё, потом поблагодарил официанта, принесшего вино и сыр, а потом снова глянул на неё. – Расскажешь?

- Да, конечно, очень уж это было странно.

Катрин рассказала всё, что смогла вспомнить, а на удивление, помнила она многое. Кого там встретила, на кого эти люди были похожи, что делали, что говорили.

- И ты там был! Высоченный и лохматый. И одетый в красное с золотом. Я испугалась, точнее – она, та девушка. А сейчас думаю – если ты ничуть не хуже нынешнего, то зачем тебя бояться? Только вот она-то этого не знает, она прямо как я – я в семнадцать тоже ничего не знала.