Огонь и вода - Салма Кальк

- Слушай, - проникновенно сказал он, - а у тебя есть фотки, где тебе семнадцать?

- Наверное. Может быть, даже в квартире есть, в смысле - дома у Анриетты. А что?

- Хочу сравнить. Понимаешь, я ведь тоже видел сон. Будто я – это не я, а великий маршал Вьевилль в юности.

- Кто? Маршал Вьевилль? - изумилась она.

- Он самый, - гордо сказал Рыжий. – Ты никогда не интересовалась семейной историей?

- Вьевиллей – нет, - покачала она головой.

- Не только Вьевиллей, Фиалочка. Примерно пятьсот лет назад тогдашний герцог Годфруа де Вьевилль женился на принцессе Катрин де Роган.

Ничего себе поворот!

- А ты… откуда знаешь?

- А это был один из моих любимых героев в детстве. И его портрет висит у меня дома в большом холле, сразу, как заходишь с улицы. И его супруги, кстати, тоже.

- Постой, у тебя дома – это где? – не поняла она.

- В Пале-Вьевилль, Фиалочка. Это такой, знаешь, громадный исторический склеп недалеко отсюда, на площади святого Ремигия, куда не дотянулись загребущие руки представителей компании «Волшебный дом», потому что даже у дядюшки Готье нет столько денег, сколько надо для тамошнего нормального благоустройства.

- Постой, наши дома отец как-то благоустроил, а до него – дед…

- Понимаешь, - усмехнулся он, - в том и разница между Вьевиллями и Роганами. Одни воюют, другие управляют. Судя по тому нашему сну, за пятьсот лет ничего не изменилось.

- Я хочу посмотреть. Портреты сохранились с того времени?

- Да, наверное, их когда-то тогда и повесили. А может, их дети, не знаю. Но уж конечно, я знаю, как их звали. И кое-что про их жизнь доводилось читать. А тебе?

- Только учебники, я никогда не интересовалась историей больше того, что рассказывали в школе.

- Тебе легко, потому что история в школе – это местами история твоей семьи.

- Твоей, выходит, тоже.

- Выходит, тоже. Забавно, правда, что мы с тобой вот так встретились?

- Совершенно случайно.

- Именно.

- Вот и хорошо.

Наверное, он снова прикрыл их от соседнего стола, потому что они смотрели друг другу в глаза, пили из одного бокала, ели один кусок сыра и целовались. И эти поцелуи были как отдельная жизнь – здесь и сейчас, с вином и закатом, и с ним.

Катрин очень надеялась, что древняя принцесса поняла, насколько хороший жених ей достался. Потому что если он вот такой же – это же просто сказка…

* * *

Рыжий и не подозревал, какой хорошей окажется идея привести Фиалочку в таверну с качелями. Он увидел эту штуку случайно, они с Андре тут позавчера обедали. И две девчонки так задорно хохотали на этих качелях, что чуть стол не перевернули. Он подумал ещё, что идея клёвая, но не в одного же на эти качели? А вчера каким-то чудом судьба повернулась к Рыжему передом, и сегодня он позвонил сюда утром и забронировал на вечер.

И вот теперь они сидят на этих качелях, и смеются, и говорят про всякую всячину, а Фиалочкины волосы чудесно золотятся в закатных лучах. Она вообще необыкновенно красива, а одетая в солнце – так и вовсе дух захватывает. Или не дух. Или что другое делает. Ладно, не важно, им не семнадцать и торопиться некуда. Приедут домой, заберутся в душ, а потом на прохладные простыни…

Забавно, что ей приснился тот же сон. Или не тот же, но – про принцессу Катрин. Вот бы она правда нашла фотки, и будет ещё забавнее, если окажется похожа на ту прелестную девчушку.

- Скажи, а ты вообще откуда знаешь про того герцога Вьевилля, ну, старого? Ты о нём читал? – вдруг спросила она.

- И читал, и ещё мне рассказывали. Бабушка рассказывала, когда я был совсем маленьким.

- А что читал?

- Семейную хронику. Есть такая толстенная книжища в переплёте из кожи. И в ней записывали про каждого Вьевилля с незапамятных времён. У кого родился, кого взял в жёны или за кого выдали замуж, то есть – с каким родом связь. И какие дети, и тоже с какими родами они оказались связаны, и чем знамениты.

- Ничего себе! – восхитилась она.

- Мы не были королями, никто за нами не записывал, приходилось самим, - подмигнул он.

- В Лимее, в тамошней церкви, у нас тоже есть книга, но там только крещения, венчания и отпевания.

- И ещё учебники истории, - усмехнулся он. – Вот ведь, выдала судьба принцессу. Нет, ты не думай, я доволен. Великому герою нужна принцесса, обязательно. Я, правда, великим стать не успел, ушёл в отставку раньше, но может, ещё стану?

- Я, строго говоря, тоже та ещё принцесса. Если уж по букве закона, то уже мои дети никакими принцами не будут.

- Твои дети будут по мужу, а не принцы.

- Если я решусь на них когда-нибудь, - усмехнулась она. – Покажешь хронику?

- Покажу. Я и вообще могу весь дом показать, он реально огромный, целый день можно ходить, и всего не увидеть. И ещё, кстати, есть записки той самой принцессы Катрин, которую тебе в кино показали, то есть во сне.

Её брови очень мило взлетели вверх.

- А кто-нибудь когда-нибудь публиковал эти записки? Я бы почитала. Может быть, есть в сети?

Он расхохотался.

- Да кому это было бы нужно! Нет, конечно, это тоже такая, знаешь, книжица, исписанная стародавними буквами, нужно очень долго смотреть, чтобы эти буквы сложились хоть в какие-то понятные слова! Ты вообще хоть раз видела своими глазами старинный текст?

- Видела, - кивнула она. – В Лимее хранятся письма первого короля из Роганов, Анри – в специальной витрине, под стеклом. Они и раньше хранились под стеклом, но отец пару лет назад заказал настоящее магическое музейное оборудование – такую штуку, в которой едва ли не воздух откачивается, чтобы листы не рассыпались от времени, и освещение там только в тот момент, когда ты смотришь, и очень слабое, чтобы чернила не выцветали.

- А читать как?

- А там рядом экран, ты можешь сесть и прочитать, всё давно оцифровано.

- Знаешь, - задумался вдруг Рыжий, - как ты думаешь, а он, тот король Анри, хотел, чтобы его вот так, под стекло, без света и воздуха?

- Он сам благополучно разложился в семейном склепе, - с нервным смешком ответила Фиалочка. – На его могиле очень красивая беломраморная статуя. И рассказывают, что его ближние люди и его сыновья настояли, чтобы сделали именно статую, и там он молод и прекрасен, и его супруга, королева Антуанетта, тоже. Никаких молящихся скелетов, а это, кажется, было модно в то время, и никаких королевских усыпальниц в столице. И в итоге столичную усыпальницу разрушили в революцию, а Лимей хорошенько скрыли, и он пережил. И вся его красота сохранилась.

- У нас тоже сохранилась. Но обе книги – и историю рода, и записки принцессы – можно открывать и читать, просто руками. И я так и делал, когда был маленький. Сначала рассматривал картинки, потом читал, когда научился. Если хочешь – и тебе покажу.