Милость Монтуна - Дис Кейн

«Поймать бы экипаж», — размышлял Кенрон. К его удивлению, крытая повозка с кучером-кобольдом, запряженная двумя лошадьми, стояла прямо за воротами.

— Срочное дело, — крикнул Кенрон. — Мы забираем этот экипаж, все извинения после.

— Вас-то я и ждал, господа Кенрон и Дарлид Амелоты, — сказал кучер. — Регент Барглис отправил меня за вами. Будем в резиденции через десять минут.

Дарлид с прищуром взглянул на Кенрона, мол, говорил же, что все подстроено.

Глава 12

Лаубер прислонился к толстому стволу дерева и принялся считать в обратном порядке от ста. В это время два его приятеля должны были надежно спрятаться, не уходя с поляны, которую они выбрали для пряток. Лаубер старался лишний раз не дергать головой, чтобы его опять не назвали обманщиком и не выгнали из игры.

Не так давно, всего пару месяцев назад, его не брали в игру по другой причине — он играл слишком плохо и не мог никого найти. Оно и немудрено, большинство друзей Лаубера были гораздо старше его и играли не в пример лучше. Он не мог победить их, как бы ни старался.

Будучи не в силах вынести такое отношение, Лаубер попросил старшего брата обучить его игре. Как оказалось, Кенрону не доводилось играть в прятки в детстве, пришлось растолковывать ему правила. Уже в середине объяснения Лаубер начал подозревать, что из этой затеи не выйдет ничего хорошего. И все же, он продолжил. Прятки считались подготовкой к настоящей охоте, от игроков требовалось замечать следы, научиться отличить свежие от старых. А также уметь прятаться самому, даже на небольшой поляне, размер которой оговаривался заранее. Разумеется, магическая способность, которой владели почти все дайгонцы, — камуфляж, тут оказывалась незаменимой.

— Как же ты тренировался, если не играл в прятки? — поинтересовался Лаубер.

Кенрон тогда ответил:

— Лес всему научил.

Лаубер собирался выиграть несколько первых раундов, пока Кенрон разбирался в правилах. Не тут-то было! В первом раунде Лаубер не нашел ни единого следа, он указал наугад и ошибся. Кенрон вышел из камуфляжа у него за спиной.

В следующем раунде следов было слишком много. Очевидно, Кенрон оставил их намеренно. Лаубер назвал их вслух, указал на куст, к которому следы вели, и проиграл опять. Кенрон сидел на пне совсем в другой стороне.

— Ты должен втыкать палку там, где прячешься, — сказал Лаубер. — Так я пойму, что ты не сбежал с того места, на которое я указываю.

Манипуляции с палкой, как и ожидалось, ничего не изменили. Все последующие раунды Лаубер проиграл Кенрону. При этом он стал замечать все меньше и меньше следов, ему казалось, что все вскоре станет, как в самый первый раз: он не найдет ни единого следа и ему придется смириться с тем, что охотник из него никудышный. Прежде чем это случилось, Кенрон прекратил игру сам, сказав, что у него нет больше времени на глупости.

Лаубер вернулся к друзьям и в первом же раунде увидел множество следов, оставленных ими. «Вы-то зачем поддаетесь?» — подумал он. Ни на что не надеясь, он указал в то место, где следы заканчивались, и перед ним появился его приятель, Масак, пухлый парень лет двенадцати, с крупными веснушками и соплей из носа, выскочившей от удивления. Лаубер указывал ему точно в середину лба.

— Ты жульничаешь, — заявил он.

— Вовсе нет. — Лаубер замахал руками. — Я тренировался с братом.

— Я знаю, — сказал Масак, вытирая нос. — Тренироваться с ним и есть жульничество.

Лаубер стал побеждать часто, но не все друзья легко восприняли эту внезапную перемену. Кое-кто все еще считал, что он играет нечестно. Только так его взрослые приятели могли объяснить свои постоянные поражения.

Лаубер закончил отсчет и отправился искать. Он сразу заметил несколько новых следов — примятую траву, порванный лист. Но главное — картина звуков и запахов этого места изменилась. Осталось только понять, кто и куда пошел, поднимая в воздух цветочную пыльцу и распугивая кузнечиков.

В траве что-то зашевелилось. Лаубер замер и принялся вглядываться. Очевидно, ему попался какой-то маленький зверек, ни один крупный так близко к городу не подходил. Поначалу Лаубер решил не обращать на шорох в траве внимания, к игре в прятки это существо не имело отношения. Все же он был не Кенроном, о чьем непомерном любопытстве уже знал, кажется, весь Дайгон.

Лаубер продолжил поиски спрятавшихся приятелей, тем временем зверушка в траве все не унималась. Невольно он вспомнил об одном известном случае. Несколько взрослых играли в прятки на деньги, и одного из них поймали на жульничестве. Он научил одну смышленую птичку запоминать, кто в какую сторону пошел, потом та давала подсказки своему хозяину, прыгая по веткам в нужном месте. Не хватало, чтобы его обвинили в том, что он натренировал мелкую зверушку помогать ему.

Лаубер подошел к колышущейся траве и не поверил тому, что увидел. Словно не понимая, где находится, у его ног суетливо возилась фиолетовая ящерка. Цвет животного настораживал. Обычно ни одно существо не старалось выделиться из окружающей среды намеренно. Разве что в качестве предупреждения вроде: оставь меня в покое, я ядовитое. Хотя могли быть и другие причины. Ящерица могла лишь походить на своего ядовитого собрата, будучи совершенно безопасной. Могла быть ядовитой для мелких хищников, но не для человека. Или же была ошибкой природы, которую быстро исправит первый встреченный ею голодный зверек. А может быть — и этот вариант показался Лауберу самым правдоподобным — ящерица явилась из мест, где сливалась с окружением. С полей фиолетовых цветов, например. Потому она и казалась такой растерянной, оказавшись посреди зеленой травы.

— Хватит прятаться, парни, тут какая-то странная животина, — крикнул Лаубер.

Никто не появился. Неужели, они решили, что он их обманывает? «Какие же они стали подозрительные», — подумал Лаубер. Хорошо, пусть так. Он решил изловить ящерицу и выпустить подальше от поляны, на которой они играли. Никого похожего на нее в здешних лесах не водилось, а значит уже скоро ей предстояло стать чужим обедом.

Он снял рубаху, накинул на ящерку и подобрал ее. Осторожно ступая, отнес ее к краю поляны. После чего вытряхнул из рубахи в траву. Точнее, попытался, но ящерица будто исчезла. Он тряс рубаху со всей силы, так, что затрещала ткань. Затем принялся осматривать ее со всех сторон. Ящерицы нигде не было. Возможно, она все же вывалилась на землю, а он и не заметил.

Лаубер пожал плечами, надел рубаху и отправился в центр поляны, чтобы продолжить поиски с того места, где остановился.

Что-то