Европа против России. 1812 год - Алексей Васильевич Шишов

составе 1‑й и 2‑й Западных армий – там, где ожидался главный удар наполеоновской Великой армии.

В этих двух Западных армиях пехотные дивизии имели по три бригады, одна из которых была егерской. Полевые артиллерийские бригады состояли из трех рот – одной батарейной и двух легких. Кавалерийские дивизии состояли преимущественно из кирасирских и драгунских полков. Почти вся российская гвардия находилась в составе полевых войск, расквартированных близ западной границы. Корпусные штабы имели части усиления.

Дислокация армий Барклая де Толли и Багратиона свидетельствовала о том, что начальное наступательное движение Великой армии императора французов на берегах Невы было достаточно точно просчитано. Начальный период войны показал, что никакого прорыва государственной границы в неожиданном месте не случилось: враг ожидался там, где он и должен был появиться – с сопредельной стороны севернее Полесья.

Все же на главном направлении соотношение сил складывалось далеко не в пользу русской армии. Барклай де Толли имел под своим командованием войска общей численностью в 120 тысяч человек, Багратион – гораздо меньше. Южнее их на Волыни со штабом в Луцке находилась 3‑я (обсервационная, то есть наблюдательная) Западная армия генерала от кавалерии Тормасова. Вместе три Западные армии насчитывали чуть более 210 тысяч человек при 906 орудиях.

Главные действующие силы русской армии имели большой опыт ведения боевых действий, полученный в последние годы в ходе двух неудачных для России войн с Францией и только-только завершившейся длительной войны с Турцией. Кампании 1805 и 1807 годов не поколебали нравственного духа нижних чинов и офицерства. Большим достоинством многих военачальников являлось то, что они сражались под знаменами А.В. Суворова.

1812 год вносил свои коррективы в состояние боевого духа русской армии. Она теперь призывалась не для борьбы с завоевателем Бонапартом на полях Европы, а для защиты родных очагов. Это умножало силу русских войск, заметно уступавших неприятелю в численности.

Подготовка к отражению французского нашествия велась последние два года под общим руководством военного министра генерала от инфантерии М.Б. Барклая де Толли. Он оказался, как говорится, «в нужное время на своем месте». В среде историков старой России ему давалась чаще всего такие характеристики:

«…Барклай не отличался выдающимися способностями, но обладал многими из драгоценнейших качеств полководца. Простой, ясный и практичный ум, полное самообладание и спокойствие в самые тяжелые, решительные минуты, самостоятельность, непоколебимая настойчивость в преследовании поставленной цели, презрение к опасности и, наконец, истинное благородство характера – составляли отличительные черты Барклая. Он пользовался доверием и расположением императора Александра и вполне оправдал их.

К сожалению, его иностранная фамилия, сухой, замкнутый характер и неумение говорить с войсками делали его мало популярным в армии».

Именно М.Б. Барклай де Толли, оказавшись во главе Военного ведомства, много сделал для переучивания полевых войск. Последние войны на европейском континенте заставляли по-иному взглянуть прежде всего на тактику использования пехоты. К тому же надлежало обобщить в едином уставном документе суворовское тактическое наследие, чтобы по-новому строить обучение солдат и их командиров.

Перед Отечественной войной 1812 года в русской армии была усилена профессиональная воинская подготовка. Так, в войска поступило «Наставление гг. пехотным офицерам в день сражения». Особенностью этого уставного документа было то, что оно во многом отвечало духу суворовской «Науки побеждать». Вот некоторые пункты «Наставления»:

«Офицер должен заботиться о здоровье и пище солдата, потому что от последнего можно требовать много тогда, когда он видит заботливость начальника».

«Перед боем напоминать обязанности долга и присяги и разъяснять солдату, что от него требуется».

«Никто и никогда не мог устоять против русского штыка, и потому неприятель, как бы ни был силен, быстр и смел, – не страшен».

«Офицеру и солдату воспрещается говорить то, что может устрашить товарищей».

«Офицер, сказавший громко «нас отрезывают», должен быть в тот же день выгнан из общества офицеров, а солдат прогнан сквозь строй».

«Храбрый никогда не может быть отрезан. Откуда бы ни зашел неприятель, повернуться к нему грудью, идти на него и разбить».

«Стоя под огнем противника, применяться к местности, но отнюдь не отводить для сего часть назад».

«Упрямство и неустрашимость больше выиграли сражений, нежели все таланты и все искусство…»

«Наставление гг. пехотным офицерам в день сражения» по своей сути было обращено к инфантерии, то есть к пехоте. Оно учило ее, как надо действовать в современном бою против современной армии. Она не могла быть восточной «по содержанию» – турецкой или персидской. «Наставление» было направлено против потенциального противника в лице наполеоновской армии, которая стала общеевропейской. Пехоте в действиях давались такие наставления:

«Штыку отдается решительное предпочтение перед огнем. Атака должна производиться без перестрелки движением в штыки, и даже при обороне указывается пользоваться всяким благоприятным случаем для удара в штыки».

«После успешной атаки прежде всего привести в порядок атаковавшую часть, выслав для преследования опрокинутого противника часть третьей шеренги».

«Стоя под огнем противника, применяться к местности, но отнюдь не отводить для сего часть назад».

«Цепь должна поддерживать тесную связь с своими сомкнутыми частями и двигаться вперед только по приказанию старшего начальника. При действии в рассыпном строю в лесу рекомендуется оставлять часть резерва уступами за флангами, чтобы, когда неприятель начнет подаваться вперед за нашею цепью, неожиданно встретить его огнем во фланг».

«Атаку кавалерии цепь встречает огнем, подпустив ее на 150 шагов. Затем люди строют кучки и отражают противника огнем и штыком, пока не выручат сомкнутые части. Последние встречают атаку кавалерии в каре и огонь открывают по команде с 150 шагов…»

Нашествие Великой армии Наполеона, вобравшей в себя военную силу с доброй половины европейского континента, Россия встретила во всеоружии. Она имела многочисленную боеспособную армию, сильную духом, с хорошей организацией войск, профессионально подготовленным начальствующим составом, отлаженными тылами. И хотя начальный период войны по многим причинам складывался не в пользу русской армии, она не понесла серьезного урона и оставалась до дня Бородина во всей своей силе.

Часть II

Путь Наполеона на Москву. Триумф. Сожжение первопрестольной

Глава 1

Отступление. Мираж Дриссы. План Барклая де Толли и соединение сил

Официальным объявлением войны России принято считать наполеоновский приказ по Великой армии от 22 июня 1812 года, подписанный Бонапартом в Литве, в Вильковышках. Он был достаточно краток и понятен для его воинства. Приказ, больше походящий на воззвание великого полководца, гласил:

«Солдаты, вторая польская война начата. Первая кончилась во Фридланде и Тильзите. В Тильзите Россия поклялась в вечном союзе с Францией и клялась вести войну с Англией. Она