Европа против России. 1812 год - Алексей Васильевич Шишов

превосходство в таком случае будет на стороне русской армии. Такая идея совсем не соответствовала реалиям зарождавшейся войны.

Разрабатывая план ведения войны против Наполеона на российской территории, Фуль сделал в стратегическом отношении два грубейших просчета. Во-первых, он недооценил силы неприятеля, ведомые в поход талантливым полководцем. И, во-вторых, не взял в расчет пространственные масштабы будущей большой войны. То есть это было доказательством того, что прусский военный советник императора Александра I стратегическим мышлением не обладал.

С началом войны стало совершенно ясно, что план Фуля полностью несостоятелен и исполнение его грозит русской армии катастрофой. В то время, как, скажем, план военного министра М.Б. Барклая де Толли предусматривал преимущественно активные действия и начало войны предусматривало занятие Восточной Пруссии и герцогства Варшавского.

План Барклая де Толли в истории называется еще и план «ведения скифской войны». Суть его состояла в следующем. Как только главные силы французской армии перейдут реку Эльбу, предлагалось двинуть русскую армию через государственную границу для занятия важнейших пунктов на прусской и польской территории.

Легкие войска (прежде всего казаки) сразу же приступали к опустошению занятой территории, увозя или уничтожая военные и продовольственные запасы, портя мосты и дороги, сжигая селения (где могли остановиться на постой французы) и уводя в Россию местных жителей, рабочий и убойный скот. Короче говоря, Барклай де Толли предлагал всю сопредельную пограничную полосу обратить в пустыню, лишив там неприятеля всяких средств существования.

Собственно говоря, такой «скифский план» для военной истории России был не нов. Так, в 1708 году, в ходе Северной войны 1700–1721 годов, царь Петр I думал остановить московский поход шведской армии под командованием короля Карла XII. Схожие действия велись и на Украине, куда шведы, не пробившиеся на Смоленское направление, повернули по приглашению гетмана-изменника Ивана Мазепы на Гетманщину.

…Император Александр I прибыл в Вильно, в штаб-квартиру 1‑й Западной армии, 14 апреля. Монарх-самодержец не объявлял себя единым, Верховным главнокомандующим русской армией. Но с этого дня фактически все распоряжения по войскам, сосредоточенным на западной границе, исходили только от него или с его высочайшего дозволения. До начала войны оставалось два месяца, и государю было представлено немало самых различных планов действий, но он продолжал придерживаться идей плана прусского генерала Карла Фуля.

К началу событий силы 1‑й Западной армии оказались сильно растянутыми на фронте от Кейдан на севере и Лиды на юге почти в 170 верст. Фронт 2‑й Западной армии был растянут на 100 верст, при этом генерал от инфантерии Багратион имел свой штаб в городе Волковыске. Собственно на государственной границе, в том числе и по берегу Немана, находились только казачьи полки, которые «наблюдали» ее небольшими конными пикетами.

С началом войны события развивались следующим образом. К вечеру 12 июня на правом берегу Немана, перейдя его по четырем наведенным мостам, оказались 1‑й и 2‑й пехотные и 1‑й и 2‑й резервные кавалерийские корпуса. На следующий день Неман перешли гвардия и 3‑й пехотный корпус.

Наполеон, следует заметить, в первые дни действовал с предельной осторожностью, поскольку обстановка на театре военных действий для него во многом оставалась неясной. Так, отдавая приказ маршалам Удино и Нею двинуться вдоль берега реки Вилии к Янову и при обнаружении там противника дать ему бой, император замечал следующее:

«Результат этой операции должен выяснить несколько обстановку. Нельзя слишком торопиться и вести наступление против неразбитой армии так, как будто бы она потерпела поражение».

Известие о начале переправы Великой армии через Неман пришло в Вильно поздно вечером 12 июня. Император Александр I сразу же объявил по армиям о вторжении Наполеона и начале военных действий. В рескрипте графу А.Н. Салтыкову, управляющему Министерством иностранных дел, государь выразил свое твердое намерение вести вооруженную борьбу до последней крайности:

«Я не положу оружия, доколе не единого неприятельского воина не останется в царстве Моем».

Объявляя о начале войны, всероссийский император призвал все слои российского общества к защите веры, Отечества и свободы. Этот призыв был услышан народом и русской армией.

Ставка императора Александра I покинула Вильно: государь убыл в расположение главных сил 1‑й Западной армии. Авангард Великой армии вступил в столицу Литвы, немалую часть населения которой составляли поляки. Они восторженно встретили Великую армию, как армию общеевропейскую, пришедшую на их землю для «восстановления Польского королевства».

Местная газета «Курьер Литовски» писала, что этот день «составит эпоху в летописях нашего города. В этот день мы удостоились счастья видеть в стенах нашей столицы императра французов и короля Итальянского великого Наполеона во главе его непобедимой армии, в рядах которой мы узнали своих единоплеменников, жителей Варшавского герцогства. Как только русские отступили за Антоколь и Зеленый мост и обыватели заняли караулы на гауптвахте, как немедленно вошли в город польские и французские разъезды. Магистрат, знатнейшие жители и большая часть народа с городскими ключами вышли навстречу непобедимой армии…»

…Император Александр I не оставлял мысли погасить начавшийся вооруженный конфликт путем мирных переговоров. 13 июня в 10 часов вечера он вызвал к себе находившегося в его свите министра полиции генерал-адъютанта А.Д. Балашова и приказал ему готовиться к поездке с письмом к Наполеону.

В два часа ночи Балашов выехал и на рассвете 14 июня прибыл на французские аванпосты в местечке Россиены. Сперва он был принят маршалом И. Мюратом, затем маршалом Л. Даву. К императору Наполеону, в Вильно, российского министра полиции доставили только 18 июня. Император французов принял посланника в том самом кабинете, где тот четыре дня назад беседовал со своим государем. Письмо содержало предложение:

«Если Вы согласны вывести свои войска с русской территории, я буду считать, что все происшедшее не имело места, и достижение договоренности между нами будет еще возможно».

Наполеон в ответном, столь же коротком письме (написанном 22 июня) предложил монарху России следующее:

«Будем договариваться сейчас же, здесь, в самом Вильно… Поставим свои подписи, и я вернусь за Неман».

Подобное предложение, тон ответного письма звучали откровенно унизительно. Поэтому Александр I предложение о таком разрешении конфликта отклонил.

В состоявшемся между Балашовым и Наполеоном разговоре император задал своему гостю вопрос:

– Какая ближайшая дорога на Москву?

Тот ответил вежливо, твердо и кратко:

– Карл XII шел через Полтаву…

Балашов имел два свидания с Наполеоном. Император французов говорил много, зная, что министр полиции постарается передать его слова Александру I во всей полноте:

– Я знаю, что война Франции с Россией не пустяк ни для Франции, ни для России. Я сделал большие приготовления, и у меня в три раза больше сил, чем у вас…

– Я