Индийская жена исследования, эссе - Маканин

сводах наставлений, касающихся жизни правоверного индуиста (в первую очередь "дваждырожденного"), таких, например, как "Законы Ману". В них говорится: "Та, которая, имея обузданные мысли, слова и тело, не изменяет мужу, достигает [после (смерти] местопребывания мужа и называется добродетельными добродетельной". Эго высказывание применимо и к судьбе самой Арундхати, разве что его суровый прозаизм находится в резком контрасте с поэтичностью мифологического рассказа. Составители "Законов Ману" идут, однако, дальше и считают своим долгом заклеймить тех жен, которые вознамерятся отойти от пути добродетели. Они рисуют их участь в мрачных и мстительных тонах: "Из-за неверности мужу жена в мире снискивает презрение, а [после смерти] оказывается во чреве шакала и мучается ужасными болезнями".

Вообще индуистская ортодоксия уготавливает женщине довольно печальную судьбу: "В детстве ей полагается быть под властью отца, в молодости — мужа и по смерти мужа [под властью] сыновей: пусть женщина никогда не пользуется самостоятельностью". И в том, что такая участь принимается, как правило, смиренно, вероятно, не последнюю роль играет открывающаяся перед женщинами перспектива стать новыми Арундхати. Автор "Законов Ману" соглашается с тем, что добродетельная жена может достичь неба, но гораздо более определенно звучит такое высказывание: "Муж, даже чуждый добродетели, распутный или лишенный добрых качеств, добродетельной женой должен быть почитаем как бог". А кроме того, "ей надо быть всегда веселой, искусной в домашних делах, имеющей хорошо вычищенную утварь и экономной в расходах".

Интересно, что тамильский "Тируккурал", много заимствовавший из санскритских источников, фактически повторяет эту мысль, лишь слегка видоизменяя ее: "Подруга [мужчины] — та, которая обладает достоинством хозяйки дома и ведет жизнь в соответствии с достатком мужа". Однако в одном из идущих следом изречений, наряду с уже известной нам идеей почитания мужа как бога, появляется новый и необычный мотив: "Если та, которая, восстав ото сна, поклоняется не богу, но мужу, скажет дождю: "Пролейся!" — дождь прольется". Иначе говоря, образцовая супруга в состоянии повелевать явлениями природы, что, несомненно, возвышает ее до уровня божества. Эта мысль закрепляется в таком двустишии: "Женщины, что обретут того, кто обрел их (т. е. станут верными женами тем, кто их взял. — А.Д), обретут и великую славу в мире богов".

Древняя тамильская литература дает нам возможность довольно подробно проследить процесс превращения верной жены в богиню и на ярком примере познать ряд характерных черт тамильской религиозномифологической культуры. Речь пойдет о замечательной поэме, авторство которой, как принято считать, принадлежит принцу династии Че-ра — Иланго. Называется она "Силаппадигарам", или "Повесть о браслете". Рассказанная в ней история в общих чертах такова

В городе Пухаре, морской столице древнетамильского царства Чола, состоялась свадьба двух молодых людей, отпрысков богатых купеческих родов — Ковалана и Каннахи. Новобрачные поселились в собственном доме и поначалу жили счастливо. Но однажды Ковалан увлекся танцовщицей Мадави и, покинув Каннахи, предался развлечениям Каннахи тяжело переживала разлуку, но ни словом не упрекала мужа и терпеливо ждала ею возвращения.

Когда Ковалан, растратив все состояние, вернулся домой, она встретила его кроткой улыбкой и отдала ему свои золотые браслеты, чтобы, выручив за них деньги, он смог снова вернуться к купеческим делам Супруги решили продать браслеты в городе Мадурай, столице царства Пандья, и не мешкая отправились в путь. С немалыми усилиями они преодолели расстояние до Мадурай, и Ковалан, оставив Каннахи на попечение пастухов в городском предместье, ушел в город, взяв один из браслетов. Ювелир, которому он показал браслет, решил обвинить Ковалана в краже и донес на него царю. Царь, у жены которого действительно был украден похожий браслет, не разобравшись в деле, приказал казнить Ковалана

Не дождавшись мужа и предчувствуя недоброе, Каннахи тоже отправилась в город, где и узнала о случившемся. Охваченная горем и гневом, она пришла к царю, разбила на его глазах оставшийся у нее браслет, в котором тоже был драгоценный камень, но иной, чем в браслете царицы, и обвинила его в несправедливости. Затем, выйдя на улицы города, она вырвала свою левую грудь и бросила ее на землю. Из груди возникло пламя, которое начало поглощать Мадурай. Перед Каннахи появилась богиня-покровительница города и попросила помиловать ни в чем не повинных жителей. Гнев Каннахи стих, и одновременно прекратился пожар. Выйдя из городских ворот, она в течение двух недель бродила, не разбирая дороги, пока царь богов Индра не вознес ее на небо. Там она соединилась со своим погибшим супругом

Заключительная глава поэмы рассказывает о том, как царь Черы ~ Сенгутгуван, узнав историю Каннахи, пожелал установить в своей стране ее культ. Он совершил военный поход на север Индии, разбил армии своих врагов и добыл в Гималаях большой камень. Омыв его в Ганге, он вернулся домой и велел высечь из него статую Каннахи. После воздвижения статуи в царстве Чера прекратилась засуха и наступило всеобщее благоденствие.

Легко видеть, что образ Каннахи обладает несомненной двойственностью. С одной стороны, он олицетворяет собой идеал верной жены в духе "Законов Ману". С другой стороны, яростный гнев и мстительность, овладевающие Каннахи, вырывающаяся из нее могучая сила явно не соответствуют идеалу незлобивой, покорной женщины. Противоречие это можно объяснить, если мы учтем, что образ Каннахи дан в поэме йе статично, а в процессе определенного, целенаправленного развития, завершающегося ее превращением в богиню. Кроме того, этот образ, как и вся поэма в целом, является полем взаимодействия двух мощных культурных традиций Индии, что проявляется на разных уровнях — мифологическом, религиозном, поэтическом. Одна традиция — это брахманическая культура с преобладанием индоарийских элементов и опорой на санскритские и пракритские тексты, другая — культура местная, сложившаяся в среде аборигенных, в частности дравидских, народов.

Содержание поэмы, изложенное здесь по необходимости схематично, вбобще весьма богато и многослойно. В ней проповедуются помимо индуистских джайнские и буддистские идеи. Красной нитью проходит тема кармы и кармического воздаяния ~ именно с точки зрения закона кармы объясняется в поэме судьба Ковалана и его супруги. Однако применительно к Каннахи это объяснение звучит совершенно неубедительно и натянуто. Очевидно, что ее образ связан с иными ~ местными, дравидскими представлениями, и именно они определяют и его суть, и его развитие

Одним из таких представлений, наиболее существенным для понимания этого образа, является представление о женщине как носительнице некоего мощного энергетического начала, от которого зависит и продолжение рода, и безопасность его членов, и их благополучие Эта женская энергия мыслится имеющей двоякий характер. Если она находится под контролем, пребывает в спокойном, или, как предпочитают говорить на юге, "охлажденном", состоянии, то она — несомненное благо и величайшая