Стан золотой крови – 2 - Настасья Дар

class="p1">Получается, по началу Алтан просто в тихушку высылала девушек за пределы улуса, а когда речь зашла о будущем наследнике Ердена, то она решила действовать уже куда решительней. Весь этот ритуальный подтекст убийств… Она хотела показать ему, что духи против его связи с русской кровью. Отсюда и бред про искупление. Якобы их смертями он и искупает эту связь.

Боже… У старухи явно не в порядке с головой. Как так можно? И ведь не докажешь ничего!

Нужно найти того, кто делает для нее всю грязную работу. Только так я смогу вывести хатун на чистую воду.

ГЛАВА 15

Следующие десять дней прошли до неприличия бестолково. Алтан таки нажаловалась на то, что я с ней якобы “дерзила”, и потребовала наказания. И знаете какого? Меня отправили на выделку овечьих шкур!

Нет, по началу я даже обрадовалась, узнав что кожевники трудятся прямо на скотном дворе, ведь это прекрасная возможность поговорить с Саяном. Но когда меня завели в небольшую лачугу, где тошнотворно воняло какой-то кислятиной и гнилью, тут я уже осознала всю горечь своего положения.

Дело в том, что для выделки, шкуры сначала несколько дней квасили в больших бочках, наполненных скисшим молоком, солью и еще какой-то дрянью. За всем этим процессом мне и приходилось следить, пока двое престарелых кожевников превращали уже выквашенные шкуры в тонкую мягкую кожу.

Мало того, что меня беспрестанно тошнило от витающих вокруг запахов, так еще и сама работа была физически тяжелой. Настолько тяжелой, что я с ностальгией вспоминала котлы на кухне. Приходилось постоянно перекладывать и переворачивать огромные намокшие шкуры, а также чистить бочки. Даже сами кожевники глядели на меня с сочувствием, явно недоумевая, кто додумался отправить к ним в помощь девушку, которая и сама весит чуть больше овечки.

Честно скажу, первые дни я ревела по ночам, закусывая зубами одеяло, чтобы никто не слышал моих всхлипов. Хотелось нажаловаться Хану на Алтан, рассказать в каких условиях меня заставляют работать, но я лишь крепче стискивала зубы и собрав остатки сил, ползла на новую работу.

Сейчас старуха злорадствовала, сослав меня на скотный двор, да и вообще явно была довольна тем, что наказала меня. И если Хан узнав все, решит вернуть меня обратно, то она поймет, что между нами что-то есть. И тогда мне уже придется опасаться не только тяжелой работы, но и в целом за свою жизнь.

Поэтому приходилось терпеть, каждую минуту напоминая себе, зачем я здесь.

Из-за того, что меня перевели на скотный двор, дальнейшее расследование зашло в тупик. Я возвращалась в лагерь каана лишь к ночи и не имела возможности проследить за Алтан и ее стражей. Но зато сумела поговорить с Саяном.

На скотном дворе была небольшая поляна с неким подобием полевой кухни. И там каждый работник, если он конечно не провинился, получал дважды в день порцию горячей пищи.

Там-то мы и встретились, когда я сидя на краю поляны, брезгливо рассматривала содержимое своей тарелки. Каша была отвратительна и на вкус и на вид.

— Что, не те харчи, которыми тебя каан почивал? — послышался над головой насмешливый добродушный голос.

Щурясь от яркого солнца, я задрала подбородок, пытаясь рассмотреть шутника.

— Саян?

Ложка выпала из моей руки и шлепнулась на траву, оставив на ней несколько ошметков каши, а рот глупо раскрылся от удивления.

— Надо же, имя мое запомнила!

Мужчина сделал шаг в сторону, и присев рядом, вернул ложку мне в руки.

— Еда тут конечно дрянь, но ты все же не отказывайся. И так от ветра колышешься, — отметил он и с азартом принялся за свою порцию.

Убрав с ложки несколько налипших травинок, я почерпнула немного каши и сунула себе в рот, стараясь проглотить прежде чем почувствую вкус.

Заметив как я кривлюсь, богатырь усмехнулся.

— Ну что, признаешься как из любимой татвар эм превратилась в кожемяку?

— Откуда ты знаешь монгольский язык, — удивилась я.

Саян пожал плечами.

— Бабка была монголкой. Склочная до ужаса, но языку обучила, и как оказалось не зря.

— А как понял, что меня отправили к кожевникам?

Саян аж поперхнулся. Стукнув себя кулаком в грудь, он просипел, сквозь набитый рот:

— Ты уж прости, но запах говорит сам за себя.

Вот же… Заррраза! Неужели от меня действительно так сильно воняет? Придется теперь на реку ходить мыться прежде чем возвращаться в лагерь.

— Так что, какими судьбами ты здесь?

Совершенно потеряв аппетит, я отставила тарелку подальше, и нехотя ответила:

— Попала в немилость к хатун.

— Мать каана? — поинтересовался Саян.

Я покачала головой.

— Хуже. Бабушка.

Мужчина расхохотался.

— И что, Ерден не стал тебя защищать?

— Он не знает о том, что я здесь. Там все сложно… — я мотнула головой, — На самом деле это неважно. Мне нужно поговорить с тобой кое о чем.

— И о чем же?

Богатырь облизнул остатки каши с ложки и тоже убрал тарелку в сторону.

— Не здесь, нас не должны услышать. Давай встретимся в курятнике после отбоя. Знаешь, где это?

Так мы и договорились о встрече. А за полчаса до отбоя я уже сидела на старой лавке под насестом с курами. Пернатым кстати мое соседство не пришлось по душе, и периодически кто-то из квочек начинал недовольно кудахтать, грозно размахивая крыльями.

Вскоре после моего прихода появился и сам Саян. Дверь приоткрылась с тихим скрипом, и он спиной просунулся в проем, пристально следя за чем-то снаружи.

Когда дверь наконец оказалась прикрыта, я тихо спросила:

— Что там? За тобой кто-то следил?

Богатырь пожал плечами.

— Вроде нет. В сарае гремит что-то. Может зверь какой забрался…

Мужчина прищурился, пытаясь разглядеть меня в кромешной тьме. Я же его видела прекрасно. Яркий лунный свет падал аккурат на мужскую фигуру. Приглядевшись, я едва не охнула, заметив на изодранной рубахе три кровавые борозды.

— Что с тобой?

— А, ты об этом? — богатырь с шипением отлепил пропитавшуюся кровью ткань от груди, — В скотниках завелся вор, и сторожила отчего-то решил свесить все пропажи на меня.

— Ужас, — пробормотала я, глядя как он с болезненным стоном присаживается на соседнюю лавку, — Ты же колдун, почему позволяешь так обращаться с собой?

— Позволяю? Они против воли опаивают меня вербеной. Какие уж тут силы. А физически… — мужчина вздохнул, — Против пятерых с кнутами и я не выстою.

Чертова вербена. Удивительно, что меня ей не стали пичкать. Хоть за это Хану спасибо.

— Как вообще получилось, что Бат пленил тебя? Он же недоумок.

— Да сам не пойму. Я