Формула Бога. Возвращение - Юрий Витальевич Яньшин

не смущаясь, она бодро сунула ему под локоть свою руку и потащила в дальний конец зала. Девица в росте мало чем уступала ему, поэтому идти с ней было легко и приятно. Он поймал себя на мысли, что уже и не припомнит, когда вот так вот под ручку гулял с собственной женой, не говоря уже о других представительниц слабого пола. Он все время что-то порывался спросить у нее, но мысли в голове путались, и он не решился продолжить разговор. До нужного места добрались за пару минут.

— Вон, — кивнула она на окно под номером 18, возле которого уже стояло два ангела. — Я послала запрос, так что следите за табло. Как только высветится ваш номер, так можете подходить.

— Очень вам благодарен, Ксанта! Вы представить себе…

— Могу, — перебила она его со смехом. — Так не забудьте, что обещали мне сегодня рассказать о ваших приключениях, — и она требовательно заглянула ему еще раз в глаза.

— Расскажу, — не стал и он отводить с нее своего взгляда.

Она еще раз улыбнулась и развернувшись стала медленно, будто чувствуя своим женским нутром, что он пялится на нее, как половозрелый подросток во все глаза, удаляться от него походкой «раненого верблюда», что, как известно, во все времена радовал мужской взор. Долго ждать не пришлось. Через минуту пара ангелов отошла от окна, а еще через минуту на табло загорелся его номер. На него почему-то напало игривое настроение и, просунув голову в окно, он с запыхавшимся, как будто после долгого бега голосом почти проорал:

— Моя фамилия — Итого! Я за зарплатой! Где тут расписаться?!

Но то ли у его шутки была слишком длинная борода, то ли он сам нарвался на такого же шутника, во всяком случае, не такого оборота событий он ожидал. Сидящий за столом ангел неопределенного возраста поднял на него свои глаза и радостно прокричал в ответ как своему старому и долгожданному приятелю:

— Итого? Итого говорите?! Так вот ты где! Попался! А мы-то тебя по всем райским кущам обыскались! Тут на тебя исполнительный лист пришел! Задолженность по алиментам на троих детей за сто пятнадцать лет! Ну, уж теперь-то не отвертишься, милок!

От неожиданности происходящего, Захария хотел что-то возразить, но поперхнулся:

— Я не… эээ…

— Ребята! — закричал в упоении кассир, повернувшись к кому-то там, в глубине помещения, — Хватайте его под микитки! Щас ты у нас и пИсать и расписываться будешь!

Наконец прокашлявшись и уже багровея от натуги, Захария проорал в ответ:

— Да вы что?! Совсем охренели?! Я же пошутил! Не понятно, что ли?! Вот мой номер! — он стал совать бумажку в окно, одновременно пытаясь пролезть в него целиком.

Из-за спины ангела-кассира раздался дружный мужской хохот. Захария, запоздало поняв, что его банально разыграли уже начал приходить в себя. И чтобы шутники не слишком зазнались от того, что провели полковника за нос, как мальчишку уже повеселевшим голосом ввернул:

— Ну что, школота, славно я вас разыграл?! Небось уже лет сто не смеялись так?! А то я смотрю, совсем уже зачахли на своей работе! — подмигнул он. — Неужели вы и впрямь думали, что я испугался?!

— Тай, хто ж його знаэ?! — перейдя на малоросский суржик, пожал плечами сразу как-то поскучневший кассир, принимая от Захарии бумажный талончик.

Бодро простучав по клавишам персоналки короткую дробь, и внимательно изучив информацию отображенную на дисплее, кассир-оператор сделав полуоборот негромко сказал кому-то:

— Мыкола, будь ласкив, принеси картку по сто третьему номеру.

Захар тут же отметил какое-то шевеление за спиной своего собеседника. Чтобы не стоять столбом в ожидании заветной карточки и как-то скрасить это время спросил:

— Эээ… уважаемый, вы случайно не с Украины будете?

— З Конотопу я, — моментально ответил тот и тут же добавил в свою очередь, — А вы не бували до Конотопу?

— Ни-и, — попытался принять его манеру говорить Захар, — Тильки в Харькиве, тай и то произдом.

— И як тамо?

— Дуже гарно было. Вишня цвите у садах. Правда це було давно. Двадцать рокив тому.

— А у нас у Конотопи огирки ростуть дуже солодки, — пошевелил тот ноздрями, словно вспоминая родной запах с огорода. По его речи и голосу, ностальгирующему о прошлом, Захария понял, что это прошлое было не так уж и давно. Воспоминания о прежней жизни, преследуют «обращенных» первые лет тридцать-сорок, и лишь приблизительно после окончания этого периода начинают блекнуть и покрываться легкой патиной грусти.

Тем временем принесли карточку. Вернее большой бумажный пакет. Служащий передал пакет Захарии. В пакете лежала карточка и сложенный пополам лист бумаги. Полковник развернул лист. Это была банковская выписка с его индивидуального счета. В ней скрупулезно были подсчитаны все причитающиеся за почти тридцатилетний период суммы к выплате, включая отпускные, командировочные, пайковые, компенсационные, наградные и еще невесть какие. Выписку венчал сиреневый оттиск круглой печати со стилизованным изображением «рога изобилия» в центре и размашистая подпись главного бухгалтера с более чем красноречивой фамилией — Абрамович Иван Мойшевич. От обилия цифр рябило в глазах так, что он поначалу с трудом смог их зафиксировать на одном месте. Наконец собрав в кучу зрачки, глянул в самый низ. Там значилась совершенно сумасшедшая, по мнению Захария сумма. Сто шестьдесят четыре с лишним миллиона райалов делали его поистине Крёзом местного пошиба. И хотя он знал, что тут деньги, заработанные им не только за последнюю операцию, а за все годы «длительной и непорочной», все равно, сумма была просто аховой. «Вот что значит никогда не интересоваться собственным финансовым положением», — подумал он. Да и когда ему было думать о нем, если он не вылезал из командировок. Насколько он помнил, ни один отпуск, положенный после каждого возвращения он как следует, не использовал до конца, срываясь в очередное перевоплощение от повседневной хоть и райской, но все же немного скучной жизни. Теперь он до конца понял мотивы настойчивости Ксанты и ее любопытства по поводу сроков его последнего пребывания на Земле. Невольно помотав головой, подумал: «Даже имея за спиной ангельские крылья, женщина не перестает быть в душе чертовкой».

— Ну, що тамо? — нетерпеливо поинтересовался райский хохол.

— Богато, — солидно и лаконично ответил Захария.

Сложив опять бумагу с выпиской в конверт, достал оттуда пластиковую карточку стандартных размеров. Повертел ее в руках. Карточка переливалась всеми цветами радуги. Наверху ее золотыми буквами славянской вязи шла надпись «Русский филиал Райского Центрального Банка». Внизу карточки выпуклыми буквами было написано его имя. Еще чуть ниже располагался его идентификационный номер. На обратной стороне карточки была только черная магнитная полоска. Ни тебе