Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II - Жоубао Бучи Жоу

— …

При такой подаче, отказ принять подарок нанес бы удар по достоинству дарителя, поэтому Чу Ваньнин кивком поблагодарил Хуа Биньаня, но саму шкатулку сразу же передал Сюэ Чжэнъюну.

Обрадовавшись как ребенок, тот переспросил:

— Отдаешь ее мне?

— ...Для старейшины Таньлана, — ответил Чу Ваньнин. — Меня не отпускает чувство, что этот Хуа Биньань немного странный. Каждый год Палата Сюаньюань продает с аукциона лекарства по завышенным, практически заоблачным ценам, и что? Он каждому покупателю компенсирует переплату?

Сюэ Чжэнъюн пробормотал:

— А я не думаю, что это странно. В конце концов, может там и высокие цены, но озвученная тобой действительно переходит все границы допустимого.

На лице Чу Ваньнина отразился гнев:

— Когда ты в чем-то нуждаешься, любые деньги отдашь. В общем, возьмите эти пять флаконов и передайте их старейшине Таньлану. Не думаю, что в них содержится какой-то яд, так что пусть он изучит и научится готовить Ароматную росу Тапира, чтобы впредь у нас не было лишних расходов.

— А разве тебе это больше не нужно?

— Мне…

Чу Ваньнин осекся на полуслове. Если подумать, в последнее время его и правда почти не тревожили эти странные, слишком уж похожие на реальность сны. Может, за исключением нескольких дней, когда они покинули орден Жуфэн, но даже тогда это были скорее разбитые на фрагменты отрывочные сцены, в остальные же ночи он спал глубоко и спокойно.

Было бы транжирством пить Ароматную росу Тапира без особой надобности, поэтому Чу Ваньнин решил, что при таком раскладе не стоит держать дополнительный запас при себе.

Пробыв несколько дней в Линшане, они вернулись на Пик Сышэн, но Мо Жаня там уже не было.

— Ушел укрощать нечисть, — сказал Сюэ Мэн.

Между бровями Чу Ваньнина пролегла едва заметная морщинка беспокойства:

— Снова демон? Уже девятнадцатый в этом месяце.

— Беглецы из Пагоды Цзиньгу, — Сюэ Мэн вздохнул, — хотя мы уже многих поймали и заперли в нашу пагоду Тунтянь, но она все же не такая вместительная, как та, что была в ордене Жуфэн, да и вмурованные в ее основание духовные камни и амулеты недостаточно сильны, чтобы удерживать такое количество нечисти, так что, боюсь, однажды она просто не выдержит и рухнет.

— В следующий раз, когда сюда снова наведается Ли Усинь, надо попросить, чтобы он забрал часть пойманных нами демонов в Пагоду Шэнлин[187.2] Усадьбы Битань, — предложил Сюэ Чжэнъюн.

Сюэ Мэн улыбнулся:

— А это отличная идея.

Сюэ Чжэнъюн продолжил:

— И с Гуюэе тоже можно поделиться. Я слышал их Пагода Чжайсин[187.3] даже выше и мощнее, чем та, что была в Духовной школе Жуфэн...

Но на этот раз Сюэ Мэн и не думал соглашаться. Черные как смоль брови сошлись над переносицей, а голос вскипел от гнева:

— Нет!

— Но почему?

— Бесит меня этот пес Цзян! Отвратительный тип! Скорее Пагода Тунтянь лопнет, чем я отдам ему хотя бы одного демона, пойманного нашим орденом!

Чу Ваньнин покачал головой и, не желая больше слушать крики отца и сына, просто развернулся и ушел, не прощаясь.

Вернувшись в Павильон Алого Лотоса, он лег вздремнуть и в тот вечер снова спал очень хорошо без странных снов и видений. К тому времени, когда он снова открыл глаза, заходящее солнце залило небеса алым как кровь сиянием, и сумерки, как наступающий прилив, постепенно затягивали тьмой пылающий небосвод. Когда он встал с кровати, кровавый отпечаток заката превратился в тонкий росчерк на линии горизонта.

В этот час в Зале Мэнпо вряд ли осталось хоть что-то съестное, а он все же немного проголодался. Приведя в порядок одежду и волосы, Чу Ваньнин вышел из надводного павильона, собираясь прогуляться до Учана, чтобы там перекусить.

По счастливому совпадению, на выходе он встретил Мо Жаня, который вернулся с охоты за нечистью и как раз шел по лестнице, направляясь к Павильону Алого Лотоса.

Увидев его, Мо Жань широко улыбнулся:

— Учитель, дядя сказал, что ты, наверное, уже выспался, и я как раз шел разбудить тебя.

— У тебя какое-то дело?

— Нет, — ответил Мо Жань, — я просто хотел встретиться с тобой и немного прогуляться.

Он такого совпадения на сердце у Чу Ваньнина сразу потеплело. Как же приятно, что они так хорошо чувствуют и понимают друг друга. Одна эта мысль развеяла его тревоги лучше тысячи слов.

— Куда мы пойдем?

Одновременно сказали они.

Чу Ваньнин так же, как и Мо Жань на несколько секунд замер в растерянности, прежде чем решился предложить:

— Куда скажешь.

И опять они произнесли это вместе.

Покраснев от смущения, под прикрытием длинных рукавов Чу Ваньнин крепко сжал пальцы в кулаки. Хотя глаза его горели, а ладони вспотели, он тут же нацепил на лицо маску спокойствия и невозмутимо взглянул на своего ученика.

Наблюдавший за ним Мо Жань не мог сдержать понимающей улыбки:

— Везде хорошо.

На самом деле сейчас Чу Ваньнина переполняли эмоции, но по старой привычке он во что бы то ни стало старался сохранять холодное выражение лица, и его тихое счастье было похоже на чуть тронутые розовой дымкой белые цветы яблони.

— Тогда пошли в город, — сказал он, — там на месте осмотримся и где-нибудь перекусим.

Чу Ваньнин даже не спросил, как Мо Жань управился с демоном, впрочем, это было и не нужно, ведь теперь они понимали друг друга без слов. Еще у двери Павильона, стоило ему разглядеть слабо мерцающий в сумерках золотой узор на одежде Мо Жаня, он понял, что все прошло удачно, и вопросы отпали сами собой.

Они вместе вошли в город Учан.

За последние годы он разросся и расцвел. Раньше здесь было всего три продольные улицы, связанные тремя переулками, сейчас же улиц стало пять, а переулков шесть.

— Когда я впервые пришел на Пик Сышэн, в этом городе все двери закрывались еще до наступления темноты, дворы были усыпаны пеплом от сгоревших благовоний, на входе висели отражающие зло зеркала, а под карнизами — колокольчики для успокоения неупокоенных душ, — Чу Ваньнин смотрел на поток людей, который не иссякал, несмотря на то, что давно сгустились сумерки и зажглись фонари, — от тех времен у этого города осталось разве что название, а все остальное изменилось до неузнаваемости.

Мо Жань с улыбкой сказал:

— Теперь, с Пиком Сышэн под