Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы - Рустам Максимов

Мужчина, согласно «железной» женской логике, по определению виновен во всех несчастьях и бедах всего мира. Уточнение: всех миров. Про то, что сами женщины с некоторых пор задались целью превратиться в карикатурное подобие мужиков, представительницы прекрасного пола предпочитают помалкивать. Именуется сей процесс эмансипацией, а она, как и красота, также требует жертв во имя идеи. Колоссальных жертв, между прочим.

В данном конкретном случае Марина напрасно изливала на меня свое недовольство – Улдашюр обещал, что выделит для переводчицы отдельное помещение на юте, где девушка будет находиться в абсолютной безопасности. Никто не осмелится потревожить ее ни днем, ни ночью, ни в процессе приема пищи, ни во время… ну, вы поняли. Уж что-что, а дисциплина у найшудов железная, впитанная в детстве с молоком матери.

Дымовой сигнал, поданный с одного из парусников, известил, что госпожа Удача улыбнулась нашим краснокожим друзьям во все тридцать два зуба. Да, да, после непродолжительных поисков найшуды умудрились обнаружить место последнего пристанища флотилии племянника Улдашюра.

Подойдя ближе, мы убедились, что лежащий в паре кабельтовых остров в точности соответствовал описанию моего бывшего командира, посетившего его на катамаране «Пингвин». В бинокль был прекрасно видно, как закинутый на террасу полуразрушенный корпус шебеки, так и торчащие из-под воды у самых скал мачты двух-трех затонувших судов.

Спустив шлюпки, воины клана Мавораш добрались до указанной Северьяновым бухты, на дне которой покоились останки множества их соплеменников.

– Что-то я не пойму – они что, собрались собирать и хоронить кости погибших? – в голосе капитана Барулина сквозило искреннее недоумение. Александр опустил бинокль, протер пальцами уставшие глаза и вновь приник к окулярам.

– Вряд ли. Такое впечатление, что они ищут что-то другое, – не отрываясь от бинокля, задумчивым тоном отозвался Зеленцов.

– И это что-то весьма важно для них самих и их вождя, – предположил капитан Ковалев, также наблюдавший за действиями найшудов. – Ага, что-то нашли…

– …Или кого-то, – эхом откликнулся Владислав. – Смотрите! Вода бурлит!

Действительно, в одном из уголков маленькой бухточки забурлило, словно там заработала ванна с джакузи, и секунд пять спустя над водной поверхностью поднялось здоровенное щупальце. Похожее на осьминожье, что ли. Неведомое существо, потревоженное людским вторжением в свои владения, двинулось в сторону ближайшей шлюпки, то и дело выбрасывая на поверхность воды одно-два щупальца. Мы так и не поняли, плыло ли данное животное, либо оно передвигалось по дну.

Воины-найшуды также заметили появление на сцене нового персонажа, и, громко крича, дружно налегли на весла. Суденышко резво стартануло в открытое море, преследуемое здешним монстром, на палубе флагмана хитайтара засуетились, забегали моряки, разворачивая в сторону острова «скорпионы». С мостика танкера было видно, что животное превосходило шлюпку в скорости и постепенно приближалось к избранной жертве.

Стоявшие на корме суденышка воины в хорошем темпе опустошали свои колчаны, но их стрелы не причиняли монстру сколь-нибудь существенных травм и повреждений.

Наблюдая в бинокли за происходящим, мы просто не верили своим глазам – почти все бронебойные стрелы найшудов отскакивали от шкуры здешнего осьминога; лишь немногие втыкались в щупальца, входя в плоть на небольшую глубину. Эти уколы, похоже, нервировали и злили многоногого монстра, находившегося от шлюпки уже в трех десятках метров.

На корме «Минданао-3» что-то негромко хлопнуло, и хорошо различимый дымный след стремительно понесся в сторону острова.

Несколько секунд полета, едва видимая вспышка пламени, после чего прямо за шлюпкой взметнулся султан воды. В следующее мгновение место взрыва заволокло облако дыма, стремительно расползающееся над поверхностью моря – северокорейская ПТУР с фугасной БЧ угодила точнехонько в головонога.

По ушам тотчас ударил протяжный, непередаваемо жуткий вой, переходящий в прерывистый свист. Порыв ветра рассеял облако дыма, открыв нашему взору картину агонии смертельно раненного существа: монстр бился в конвульсиях, кружась на одном месте и беспорядочно молотя своими длинными щупальцами по воде.

Вероятно, взрыв повредил важнейшие артерии в теле хищника – голубая кровь взбесившимся фонтаном хлестала из ран во все стороны, быстро перемешиваясь с зеленоватой морской водой.

Потрясенные этим зрелищем, воины-найшуды перестали махать веслами, мгновенно позабыв о том, что минуту назад их жизни висели на волоске.

– Голубой яузюн! – в голосе Трапанга слышались одновременно испуг и изумление. Громко переговариваясь между собой, серокожие бросали восхищенные взгляды в сторону северокорейских солдат, деловито перезаряжавших пусковую установку. Командир морских воинов Дайяра разразился громкой и эмоциональной речью, обращенной то ли к нам, то ли к своим бойцам.

– Из живущих ныне в воплощенном мире голубого яузюна видели около пятидесяти человек (иржиков), – поднявшаяся на мостик Марина постаралась как можно точнее перевести слегка сумбурный спич Трапанга. – Из них всего восемь человек (иржиков) – знаменитые капитаны и охотники – могут похвастаться победой над этим страшным чудовищем. Вы, русские, первым же выстрелом убили голубого яузюна!

– Красавица, разъясни-ка нашему другу и союзнику, что страшного зверя убили не мы, а северокорейский спецназ, – хмыкнув в усы, попросил майор Рачко. – Да, и пусть Трапанг нам расскажет, что это за зверь, и почему вояки Улдашюра, черт подери этого алкаша, решили содрать с него шкуру? С голубого яузюна, а не с хитайтара.

Не дожидаясь, пока туша испустившего дух осьминога перестанет агонизировать и кровоточить, к месту гибели монстра устремились сразу четыре шлюпки с воинами Улдашюра.

Первыми подошли те, кто еще пять минут назад чудом спасся от погони со стороны чудовища, убрав весла, стали метать арканы. Вскоре к морякам присоединились их товарищи, десятком веревок заарканившие тушу убитого животного. После этого, подтянув тушу головонога ближе к своим шлюпкам, найшуды взялись буксировать ее на мелководье, полагаю, чтобы разделать редкую морскую тварь.

– …Кожа яузюна очень толстая и прочная, словно дерево кавадац, – Трапанг увлеченно рассказывал, Марина старательно переводила, периодически переспрашивая и уточняя непонятные для нее моменты. – Ее почти не пробивают стрелы и копья, поэтому у многих народов она ценится на вес золота. Легкий панцирь из кожи голубого яузюна защищает тело воина лучше, чем доспехи из металла…

– А если использовать огнестрельное оружие? – полюбопытствовал Владислав. – Возьмем, к примеру, обыкновенный «макаров» – пробьет ли он шкуру этой зверюги или нет?

– Ружья иржиков пробивают кожу голубого яузюна с близкого расстояния, – заявил командир морских воинов Дайяра. – Ваши ружья также должны пробивать его кожу.

– Странно получается: стрелы и копья не пробивают шкуру здешнего осьминога, а топоры и мечи – запросто ее режут, – вступил в разговор Михаил, указывая в сторону шлюпок найшудов. Отбуксировав ценный трофей на мелководье, воины Улдашюра деловито расчленяли тушу мертвого хищника. В бинокль можно было видеть, что краснокожие умело орудовали мечами, топорами, кинжалами, и, судя по всему, дело у них спорилось.