Постучи в мою дверь - Маша Моран

— Никаких. Откуда я могу знать, как они договорились?! Она же сумасшедшая. Кто знает, что у нее там на уме.

Габор сдержал ухмылку.

— Раньше ты выходил из себя, когда кто-то называл ее сумасшедшей.

Габор видел, что Миклош с трудом сдерживается. Злился и пытался подавить ненависть, но она упорно проскальзывала на лице и в глазах. Его история была шита белыми нитками. Скорее всего, Миклош даже не утруждал себя тем, чтобы придумать сколько-нибудь правдоподобную версию. Он всегда был самовлюбленным подонком, уверенным в собственной безнаказанности. Ему вряд ли пришло в голову, что кто-то может не поверить в его историю.

Маргит не будет принадлежать ему. Нет. Габор знал, что сделает все, чтобы выяснить, что произошло на самом деле, а потом заберет Маргит себе. Что-то долго Миклош молчит. Нельзя позволять ему собраться с мыслями и придумать новую отговорку. Габор стер с лица все эмоции. Миклош никогда не поверит, что он вдруг превратился в заботливого старшего брата.

— Что ты намерен делать?

Миклош нахмурился. Видимо, уже успел расслабиться.

— Что ты имеешь ввиду?

— Твою жену. Нужно же ее найти.

Миклош побледнел, но быстро взял себя в руки. Подонок прекрасно умел притворяться и жонглировать эмоциями. Но и Габор бы не был тем, кем стал, ведись он на подобное.

— Зачем ее искать? Я ей не нужен. Она сбежала с жалким крестьянином. Предпочла его мне! А раз так — то и она мне теперь не нужна.

Не знал бы Габор Миклоша, поверил бы и сердитому выражению его глаз и обиде на лице и даже горечи в голосе.

— Дело касается всей нашей семьи, Миклош. Маргит — ее часть. Я не позволю смешивать наше имя с грязью. И не позволю, чтобы на каждом закоулке обсуждали то, как полоумная безродная девица обвела вокруг пальца нас всех, выставила дураками, наставила тебе рога, а затем сбежала.

Миклош все-таки не сдержался. Потерял контроль. На лице появилось злобное раздраженное выражение. Роль скучного главы семейства всегда удавалась Габору лучше всего. Может, потому что он таким и был? Привык с детства отвечать за все и всех, в то время как Миклош мог развлекаться, как душа пожелает. Габор загнал непрошенные воспоминания поглубже в память, туда, где всегда их хранил. Сейчас у него другая цель. И все меньше времени до приезда в крепость. Меньше времени до того момента, когда Миклош увидит Маргит, а она его. Габор хотел посмотреть на их реакцию от встречи друг с другом — она о многом могла бы ему рассказать. Но какое-то внутреннее предчувствие твердило, что это плохая идея. Чем дольше они не будут видеться, тем лучше. Невозможно скрыть от Миклоша приезд Маргит. Как и то, что она теперь говорит. Другой вопрос начал мучить Габора: как давно она говорит. Он не сомневался в том, что все эти годы Маргит не притворялась. Нет. Но что-то же случилось. Что-то, что вернуло ей голос и речь, окрасило один глаз в голубой и наделило неожиданной смелостью. Или глупостью, раз посмела спорить с ним. Но даже так сильно изменившись, она все равно оставалась странной. Как будто сумасшествие оставило на ней легкий отпечаток своего прикосновения.

Габор взглянул на Миклоша. Нужно срочно вызвать своих людей из замка брата и переговорить с ними. Должны же они были что-то заметить.

Миклош все еще пытался взять себя в руки. Он постоянно отворачивался к окну, чтобы скрыть свою растерянность, но Габор видел, как бегают его глаза. Да, это тебе не с любовником развлекаться.

Миклош наконец пришел в себя.

— Как посчитаешь нужным, брат. Ты же — глава рода. Мы все давно научились плясать под твою дудку. Выбирай музыку, а мы станцуем.

В его словах слышалась не злость, нет. Обида. Обычная детская обида. За то, что родился младшим. И — странная самоуверенность. Как будто он был уверен в своей правоте и своем успехе. Копыта лошадей застучали по камню, карета поехала по ровной поверхности. Крепость. Габор тут же собрался. Нужно увести Миклоша со двора. Даже если Маргит будет вести себя смирно, в чем Габор сильно сомневался, то Адрианна наверняка ляпнет лишнего. Она обожала Миклоша, не желая видеть червоточину, появившуюся в нем, кажется, с рождения. Габор почти не сомневался, что Адрианна сразу же расскажет Миклошу и о том, как нашла Маргит, и о ее исцелении. Этого допускать нельзя. Прятать Маргит от Миклоша он не сможет. Да и кто-то из слуг проболтается. Они просто могут обсуждать это между собой, как было в тот раз, когда Маргит умудрилась их подслушать. Нет, он должен поступить иначе. Сейчас Миклоша легче всего вывести на эмоции и заставить ошибиться. Он зол из-за расспросов, устал с дороги и, похоже, уверен в том, что удастся выбраться сухим из воды.

Габор и сам не знал, почему заранее принял сторону Маргит. Она ведь действительно могла сбежать с любовником, который ее избил и бросил умирать на дороге. Но… но что-то внутри упорно твердило, что это не так. Она не поддалась ему, отвергла поцелуй, которым он хотел ее проучить. Спорила с ним и дерзила. Вряд ли бы простой крестьянин вообще удостоился ее взгляда. Габор пытался придумать оправдания, но понимал, что просто не хочет верить в то, что она могла с кем-то спутаться. К тому же он слишком хорошо знал Миклоша. От него сбежала бы и святая. Хоть с крестьянином, хоть с демоном. Габор вдруг вспомнил, как Адрианна просила его разобраться в том, что происходит между Миклошом и Маргит. Он ведь не собирался этого делать. Не было никакого желания лезть в их семью. Но теперь все изменилось. Все изменилось в тот момент, когда Маргит выскочила прямо на его саблю, не боясь острого лезвия и смотря прямо в глаза. Перед ним словно была другая женщина. Вроде бы и черты лица те же, но все-таки незнакомка. И эта незнакомка околдовала. Какой-то странной демонской властью. Опутала его своими интригами, и теперь он готов биться за нее насмерть.

Карета совсем замедлилась и остановилась. Габор быстро выскочил наружу и кивнул подоспевшим слугам:

— Проводите господина Миклоша в его комнаты и проследите, чтобы он получил все необходимое.

Габор смотрел вдаль, где за поворотом уже показывалась вторая карета. Снова обернувшись к Миклошу, который с недовольством зыркал на окруживших его стражников, Габор вновь превратился в заботливого старшего брата.

— Ты долго был в пути. Отдыхай, сколько пожелаешь.

Миклош недовольно скривился:

— Так торопишься избавиться от меня?

Габор хмыкнул:

— Как ты угадал?

— Не переживай, я не буду претендовать на твою пташку. После тебя подбирать не хочется.

Габор знал, что Миклош пытается его уколоть. В этих словах было столько всего… Словно Габор был виноват в том, что родился первым. Но он уже давно перестал реагировать на подобное. Наоборот, у него было огромное желание рассмеяться в лицо брату. Конечно, он не будет претендовать. Хотя бы потому, что интерес у него вызывают мужчины. Но Маргит все еще его жена…

Габор подождал, пока Миклош скроется в замке. Он пристально следил за тем, как брат исчезает в сумраке холла, где еще не были зажжены ни свечи, ни факелы. Солнце бросало последние лучи на крепость, на темные стекла и утоптанный снег. Казалось, что все кругом тонет в огне и крови. Габор повернулся ко второй карете. Едва кучер натянул поводья, дверь распахнулась, и наружу вылетела Адрианна.