Постучи в мою дверь - Маша Моран

— А вы, я вижу, не обременены таким пороком, как скромность…

На ее щеках вновь расцвел яркий румянец. Но судя по лихорадочному блеску в глазах, вовсе не смущения или стыда, а гнева.

— А зачем? Вам ведь будет намного проще вывести меня на чистую воду, если я не буду краснеть и падать в обморок каждый раз, когда вы полезете ко мне со своими детскими поцелуйчиками.

Зачем? Ну зачем она его провоцирует? Рядом с ней и так невозможно сдержаться. А когда она еще говорит подобные вещи, его выдержка вообще летит к демонам. Проклятая девчонка! Сама напросилась. Сама разрешила своими словами. Габор метнулся к Маргит. Она не ожидала и тихо удивленно вскрикнула. Он прижал ее к спинке сидения, грубо вклиниваясь между стройных ног. На ее лице сменялись испуг и недоумение, как будто она не могла понять, чего от него ожидать. И Габор этим упивался. Тем, что она еще не осознает, в какую ловушку саму себя загнала. Он задрал бесконечные метры ткани вверх, облегчая доступ к обнажившейся коже. Маргит уперлась ладонями в его плечи и попыталась отодвинуться. Габор почти с наслаждением наблюдал, как она мечется в тесном пространстве. Отступать дальше было некуда.

— Ч-что в-вы делаете?..

Габор еще никогда так быстро не расшнуровывал брюки. Пальцы дрожали от предвкушения, а член рвался наружу, поскорее погрузиться в жар и влагу Маргит. Почему-то он был уверен, что внутри нее будет очень жарко и влажно. Эти мысли выбили последние остатки разума. Габора хватило лишь на то, чтобы сбивчиво прохрипеть:

— Как что? Разве непонятно? Лезу к вам со своими «детскими поцелуйчиками».

Он прижался к ее пухлым алым губам, с жадностью прикусывая зубами и втягивая в рот, как самое желанное лакомство. Маргит протяжно выдохнула горячий воздух. От одного только этого тело покрылось испариной. Она была такой вкусной. Сладкой и свежей. Невероятной. Хотелось пробовать ее часами. Везде. И он обязательно это сделает. Габор проник языком в рот Маргит, коснулся ее языка. Она с готовностью ответила на поцелуй. Их языки сплетались и сталкивались, узнавая друг друга, скользя по нежной поверхности. Проклятье! Она целовалась так… словно только одним поцелуем отдавалась ему. Ни одна женщина и близко не была сравнима с Маргит.

Габор развязал тесемки ее плаща, развел полы в стороны и потянул вниз лиф платья. Чертова ткань не поддавалась, плотно облепив тело. Он свихнется, если не увидит ее обнаженной. Кое-как Габору удалось стащить с плеч Маргит верх платья. Но она вдруг снова ударила его в плечо.

— Прекратите немедленно! Там ваш брат и… и…

Габор непонимающе уставился в ее раскрасневшееся лицо. Голубые глаза ярко сверкали, занимая почти половину лица.

— Пусть Миклош вас больше не волнует.

Маргит уперлась ногой в его бедро и с силой оттолкнула от себя:

— Он очень даже меня волнует!

После этих слов ему захотелось ее придушить.

— Вот как? И чем же он вас так взволновал?

Маргит растерянно моргнула, выпрямилась на сидении и быстро одернула платье.

— Он… он мой муж. И ваш брат.

— Раньше нужно было об этом думать.

Ярость в ее глазах могла бы его убить. Он почти ощущал покалывание на коже.

— Это вы начали меня целовать. Не я. — Ее голос превратился в гневное шипение.

Габор понял, что ему доставит огромное удовольствие сломить ее сопротивление. Заставить Маргит умолять о ласках… Довести ее до такого же состояния, в котором находится он. Чтобы сама пришла к нему и предлагала себя. А он вдоволь насладится ее мольбами и только после этого успокоит огонь, бушующий в крови.

Мышцы живота судорожно сжались. Член болел от необходимости выплеснуть семя в Маргит. Габору физически необходимо было скинуть дикое напряжение. Но Маргит оттолкнула его. Несколько раз. И чтобы наказать ее, он потерпит.

Неторопливо затягивая шнуровку брюк, Габор сражался почти с нестерпимой болью. Сжав зубы, он с трудом выговорил:

— Миклош поделился со мной подробностями вашей нелегкой супружеской жизни.

Маргит как раз одергивала подол платья. Ее плечи едва заметно напряглись. Совершенно бесцветным голосом она глухо произнесла:

— Вот как?..

И это все? Ей ни капли неинтересно, что братец наговорил? В какой-то момент Габор даже позавидовал ее выдержке.

— Да-а-а. — Откинувшись на спинку сидения, Габор с удовольствием рассматривал ложбинку между грудей Маргит. — Оказывается, вы далеко не такая верная жена, какой мы все вас считали.

Маргит вскинула голову и прищурилась. По ее лицу сложно было что-либо прочитать. Она пожала плечами и затянула у горла тесемки плаща.

— Но для вас это ведь не новость.

— Почему же? Я всегда был твердо убежден в вашей добродетели.

— Ну да! Значит, все, что здесь произошло — испытание моей добродетели? Которое я, конечно же, не прошла. И теперь вы уверены, что ваш брат говорит правду. Я права?

Габор удивленно поднял брови. А Маргит оказалась сообразительной. И хоть он не предполагал ничего подобного, но выглядел его поступок не лучшим образом. Действительно, как проверка. И Маргит быстро пришла к этому выводу. Но разубеждать он ее не будет. Пусть лучше думает, что он пытался таким образом ее проверить, чем знает, насколько сильно на него действует. Что рядом с ней, думая о ней, он теряет способность соображать.

— Правы, Маргит. Вы раскрыли мой коварный замысел. Но я все-таки спрошу еще раз: что произошло между вами и Миклошем?

Она тряхнула головой, откинув потрясающей красоты волосы назад. От этого движения по телу Габора снова прошла дрожь. Воображение с готовностью нарисовало десяток картин с участием блестящих черных локонов. Возбуждение, которое немного унялось, взвилось с новой силой. Габор едва не застонал сквозь стиснутые зубы. Эта девчонка сведет его с ума.

— Задайте этот же вопрос ему.

— Уже задал.

— И что он ответил?

— Что вы посмеялись над его доверием, изменив с каким-то крестьянином.

Лицо Маргит вытянулось. Она несколько раз удивленно моргнула и приоткрыла рот. Габор тут же испытал жгучее желание прижаться к ее губам, запустить язык в горячий рот и снова повторить все те поцелуи, которые так внезапно оборвались. Она выглядела слишком нежной и беззащитной. Либо весьма умелая актриса, либо… Нет, ей он верил. А вот брату — ни капли.

— Что ж… — Маргит разгладила последнюю складку на коленях. — На крестьянина вы мало похожи. Возможно, Миклош обознался.

Она попыталась выйти из кареты, наверняка задумав сбежать. Но Габор преградил дорогу рукой.

— Наденьте капюшон. — Он внимательно осмотрел Маргит.

Даже если Миклош следит за ними, вряд ли ее узнает. На ней не только одежда сестры, но и сама Маргит стала иной. Внешность та же, но внутри… Габор вдруг вспомнил слова старухи Бражены. «Тело одна, а душа — другая.» Так, кажется, она сказала. Да нет… Это самая настоящая глупость. Но разве Маргит не изменилась до неузнаваемости? У нее даже походка другая. Раньше она сутулилась и низко опускала голову. Теперь же ходит, гордо задирая подбородок. Не боится отвечать ему, даже откровенно грубить и провоцировать. И в одночасье излечившаяся немота…