Наследница долины Туманов - Мария Лунёва

– Ну и что? Я видела, как умирают другие и не раз, – менее уверенно произнесла я.

– Смерть не должна касаться чистых женщин, – подойдя вплотную, он присел передо мной на колени. – Поэтому вам и вашей матушке было рекомендовано оставаться в доме.

Теперь я просто обязана была увидеть, что творят на моей земле пришлые северяне. Молча, объехав молодого воина, доехала до тяжёлой дубовой двери, ведущей на широкое крыльцо, и потянулась к ручке, но на неё легла мужская ладонь.

– Я прошу вас пересмотреть своё решение, вартеса, – произнёс ви Алеш. – Смерть, кровь, грязь – это не то. что должна видеть перед собой сияющая. И хоть ваш огонёк почти погас, чистота души поражает. Не нужно вам видеть всё это.

Поджав губу, я поморщилась.

– Не понимаю тебя, что значит сияющая и какой огонёк погас? – уступать, я не желала.

– Сияющая – это женщина, наделённая магией. А огонёк – это собственно её дар. Я вижу, что в вас он еле теплится. Словно что пожирает его, не давая расти.

– Видишь? – тихо переспросила Мояла, стоящая за нашими спинами и молчавшая всё это время.

– Да, вартеса, вижу. И ваш дар тоже. Вы маг целитель: не сильный, но облегчить боль способны.

Пораженно я подняла голову и встретилась с васильковыми глазами Иного. Как он мог видеть дар, что сокрыт в душе? Разве такое возможно!

– Вас удивили мои слова? Каждый Иной и Древний с сильной кровью способен сразу определить, кто стоит перед ним. Я также в лёгком недоумении от того, что вы столь магически слепы.

Колокольный звон, наконец, умолк, ия решительно посмотрела на дверь.

– Ви Алеш, если вы действительно не мой надзиратель, то отворяйте дверь. Если там произойдёт нечто, отчего мне или моей названой матушке станет плохо, – просто отвезёте меня обратно в замок.

– Вы не измените своего решения? – устало, словно сдавшись, последний раз спросил он.

– Нет, – я настойчиво качнула головой, – я хочу знать, что ждёт эти земли и людей, которые на ней живут.

– А я хочу посмотреть, как вздёрнут ту тварь, что мне жизнь испортила, – с этими словами Мояла обошла Иного и сама отворила дверь.

На площади перед высоким крыльцом собралась пара сотен человек. Огромное пространство оказалось заполнено, и только перед самой деревянной конструкцией с привязанными на перекладине петлями в количестве десяти штук было свободно.

Народ сдерживали воины, выстроившись цепью перед помостом.

Гер Каил обнаружился сразу.

Он стоял на этой самой платформе и счастливо улыбаться, демонстрируя зубы.

Если бы над его головой не болталась петля, я решила, что у северянина праздник.

– Он выглядит словно сумасшедший, – растерянно шепнула Мояла.

– Если вы о гере Кайле, то не заблуждайтесь на его счёт. Все варды клана Бессон всегда отдают себе отчёт в действиях и не терпят неповиновения. Они жестоки даже в мелочах.

Ви Алеш подошёл к моему креслу и встал за спиной.

– Выйди, пожалуйста, вперёд, – не сдержалась я. – Я не люблю, когда стоят позади.

– Простите, вартеса, – он сделал один шаг и поравнялся со мной, – я понимаю ваше недоверие.

Я не сразу поняла, о чём он, а когда до меня дошло, тихо рассмеялась.

– Нет, ви Алеш, я не проявляю к вам недоверия, просто, я предпочитаю видеть своего собеседника. Говорить с тем, кто стоит за тобой, несколько неуютно.

Иной ухмыльнулся и кивнул своим мыслям.

– Мне приятно слышать ваши слова, вартеса.

А между тем народ из примыкающих к замку деревень всё прибывал. Давно колокол не собирал здесь люд. Я невольно всматривалась в истощённые лица.

Царившая вокруг нищета оставила свой отпечаток на всём: похожая на лохмотья одежда, почерневшие людские лица, затравленное выражение на них.

Я вспомнила завтрак. То малое количество блюд на нашем столе. А может, и правы северяне. Коли голод вокруг – чего пировать.

Гер Каил прошёлся по деревянному помосту и глянул по сторонам, натолкнулся на меня взглядом. Вся расслабленность ушла. Подобравшись, он спрыгнул наземь и двинулся к нам. При этом люди буквально вжимались друг в друга, чтобы не вставать у него на дороге. Взойдя на крыльцо, Каил бросил короткий, но очень негодующий взгляд на ви Алеша.

– Он честно нас не пускал, – попыталась я оправдать молодого воина, – до последнего не давал открыть дверь.

– Плохо старался, значит, – рявкнул Каил.

– Нет, это я была настойчива, – гнула я свою линию. – Я хочу видеть, что здесь происходит и кого будет казнить.

– Переживаешь за бедного супруга? – поинтересовался северянин, приподняв бровь.

– Нет, – я продолжала невозмутимо вглядываться в лица своих подданных, – хочу убедиться, что никто не получит больше того, что заслужил.

Схватившись за подлокотник моего кресла, гер присел передо мной и заставил смотреть ему в лицо.

– А кого я должен наказать незаслуженно? – немного грубо произнёс он Я понимала, что лгать ему нельзя. Поэтому постаралась сформулировать свой ответ наиболее приближено к правде.

– Тех, кто решил разграбить замок, когда князь Хумъяр стремительно нас покинул. Я видела, что происходит, но посчитала, что так будет правильно, к тому же некоторым слугам сама отдала ключи от складских комнат. Поэтому будет несправедливо, если кто из них понесёт наказание.

Я смотрела в тёплые медовые глаза северянина и видела, как разгорается в них красный огонёк. Совсем нечеловеческий взгляд. Словно одержимый.

– Значит, позволила? – криво усмехнулся он. – Решила, что им нужнее, чем врагам северянам.

– Да, – я говорила честно и открыто, потому как не стыдилась за свои действия и решения.

Гер внимательно выслушал, улыбнулся и, поднявшись на ноги, выдернул меня из кресла.

– Что же, милая, раз уж тебя волнует весь этот сброд, то пойдём совершать перевороты вместе, – пафосно заявил он.

– Туда?! – я испуганно посмотрела на деревянную конструкцию и удавки, раскачивающиеся на ветру. А ещё на толпу, что будет глазеть на меня и шептаться, гадая: умертвие я или ещё живая. Как же я ненавидела эти моменты и старалась избегать их всеми путями.

– А что испугалась? – гер веселился, он явственно видел моё состояние. – Значит, мне перечить, тебе не страшно. А туда идти и появиться перед народом боишься?

На мгновение я устыдилась. Мне было жутко неприятно предстать перед толпою в инвалидном кресле или ещё хуже – на руках северянина. Но признать, что действительно боюсь перед этим мужчиной, просто не могла. Так же, как и не имела права позволить себе быть слабой.