Закон войны - Дмитрий Силлов

Я тихо подошел сзади, завел левую руку немцу под подбородок, правую мягко положил на затылок – и резко рванул, будто большую заржавевшую гайку сворачивал.

Послышался сухой треск позвонков. Я не стал глядеть вниз – неприятно это, когда на тебя удивленно смотрят сонные глаза, расширенные от удивления, причем из настолько неестественного положения. Поэтому я быстро рванул голову обратно и положил ее мертвецу на грудь. Со стороны посмотришь – спит солдат, будто ничего и не было. То, что надо. А то проснулся бы, начал выяснять что я тут делаю, а мне б пришлось отмалчиваться. Неудобно получилось бы.

Я осмотрелся.

Тот несчастный парень сказал, что люк находится в зале ожидания. Но ничего похожего на полу не наблюдалось. Доски и доски, крашенные коричневой краской. И деревянные кресла, штук двадцать, для ожидающих поезда. Каждое стоит на квадратном фанерном основании. Интересно зачем? Не проще было их к полу привинтить?

Я позаимствовал у мертвого фрица винтовку и аккуратно прикладом начал постукивать по фанеркам под креслами.

Ничего…

Я уже начал думать, что моя затея дурацкая, что надо поискать где-то еще, может, там, за стойкой буфета… Когда – что естественно и вполне согласуется с законом подлости – при ударе по последней фанерке под ней раздался гул, словно я по крышке подвала ударил.

Так, интересно…

Я подергал кресло. Без толку, намертво привинчено.

Или не намертво?

Я встал на колени, заглянул под сидушку. Ага, а это что за еле заметный рычажок?

Едва я нажал на стальную загогулину, как под фанеркой послышался тихий щелчок. Может, не на то нажал? В СССР народ был мудрый насчет построения всяких пакостей вероятному противнику…

Пережив пяток неприятных секунд, я рискнул качнуть кресло назад – и оно легко легло спинкой на пол вместе с фанеркой, к которой было привинчено, открыв вертикальный проход вниз. С одной стороны шахты были вмонтированы стальные скобы – типа лестница. Ладно. Только уж больно просто как-то.

Я присмотрелся. Ну да, от второй скобы к противоположной стене черная нитка тянется.

Я лег на живот, аккуратно поковырял пальцем стену. Что ж, неплохо придумано – в нише, аккуратно залепленной какой-то клейкой массой и закрашенной под цвет стены, лежали две гранаты Ф-1. Такие же, как из моего времени, только запал маленько другой. И к колечку одной из них та самая ниточка тянется. А рядом с ними противотанковая граната РПГ-40 без рукояти, похожая на консервную банку с тушенкой. Неплохо придуман сюрприз, просто и эффективно. «Заряженная» «эфка» взрывается, две другие гранаты детонируют. Поражающие элементы противопехотных гранат крошат пехоту, а мощный взрыв противотанковой обрушивает вниз шахту. Конечно, при желании через пролом все равно получится спуститься, но на это потребуется время и спецсредства.

Кстати, толстая суровая нитка, тянущаяся к кольцу гранаты, оканчивалась обычным рыболовным крючком. Грамотно. Надо спуститься или подняться тому, кто знает о сюрпризе, – отковырял сантиметр клейкой гадости, снял крючок с колечка – и добро пожаловать.

Что я и сделал.

А когда немного спустился в шахту и закрыл за собой люк, предусмотрительно снабженный скобой, то на ощупь в темноте тот крючок снова на прежнее место накинул. Подарок Гебхарду, который наверняка это место найдет. Хорошо бы, чтоб он сам первым в шахту полез. Хотя, конечно, вряд ли – уроды обычно умирают последними. Если, конечно, их до этого никто не грохнет.

Кстати, когда я интересовался историей Великой Отечественной войны, то отметил для себя удивительный факт: нацистские преступники, которым удалось избежать возмездия, практически все дожили до глубокой старости. Видимо, в этой жизни намного полезнее для здоровья быть негодяем и убийцей, чем порядочным человеком…

* * *

Шахта вела вниз на изрядную глубину – я спускался довольно долго, пока снизу не забрезжил слабый свет. За четыре скобы до окончания спуска я оттолкнулся, упал вниз на ноги, перекатился как парашютист, гася инерцию удара и одновременно изготовив к бою компактный немецкий автомат…

Но стрелять было не в кого.

Я находился в бетонной трубе диаметром если и поменьше метрополитеновской, то не намного. Наверху в знакомых, но на этот раз практически новых круглых плафонах горели лампочки, так что внутри трубы было довольно светло.

Интересно… Получается, что в сороковых годах в окрестностях Чернобыля уже были подземные тоннели! Московское метро запустили, по-моему, лет пять назад, киевского не было и в помине, а тут – вон чего!

Что же могло быть для СССР в плане строительства под землей важнее метрополитена?

Только одно.

Оборонная промышленность. Лишь ради военных целей советское государство могло бросить максимум ресурсов на подобную стройку. И эти цели должны были оправдывать вложенные средства, не зря ж Гебхард притащился из Германии на Украину – видать, очень нужны были разработки наших ученых.

Что ж, постараемся, чтобы они ему не достались.

Я прошел совсем немного вперед – и справа увидел дверь. И надпись на ней «Ленинская комната». Вот уж чего не ожидал увидеть, так не ожидал. И напротив – другая дверь, с табличкой «Актовый зал»…

Слегка офигевая, я направился дальше, читая на табличках других дверей «Душевая для рядового состава», «Душевая офицерская», «Столовая», «Склад продуктовый»… И далее «Рота 1», «Рота 2», «Рота материального обеспечения»…

Без дополнительных пояснений было понятно – я попал в расположение подземной воинской части, которая могла заниматься лишь одним – охраной особо секретного объекта. Однако в помещениях, расположенных справа и слева, не было ни души, я проверил. Причем совсем недавно люди здесь были – в столовой, куда я заглянул мимоходом, стоял устойчивый запах недавно приготовленной пищи, в душевых не было вони застоявшейся воды, в ленинской комнате на столах стояли чернильницы, на специальных подставках – перьевые ручки, рядом с ними тетрадки, некоторые раскрытые. Люди словно покинули это место всего пару-тройку часов назад… и не вернулись.

В расположение одной из рот я зашел. На тумбочке дневального – никого. Нонсенс, но тем не менее. Рядом дверь с надписью «Имущество роты». Ага, то есть каптерка.

Я почесал в затылке.

Бойцов нет, но они в любой момент могут вернуться. И обнаружат в расположении части фрица с характерным автоматом и обмундированием, изрядно залитым кровью – когда я из грузовика вылезал, изрядно испачкался в свежей крови Координатора. В общем, с учетом того, что немцы сейчас творят наверху, конец тому фрицу. То есть мне.

Короче, закрытую фанерную дверь я выбил ударом ноги в замок, вошел – и увидел то, что примерно ожидал увидеть. А именно – стеллажи с заботливо сложенной солдатской униформой. И индивидуальные шкафы с табличками: «Ст. л-нт Капитонов», «К-н Рыков», «Л-нт Овчаренко».