Тайный наблюдатель - Мария Александровна Скрипова

но скрывать в таких условиях информацию – не вариант. – У нас труп с пробитой башкой. Наш несостоявшийся инструктор, мертв уже несколько дней. – Растеряны, молчат, друг с другом переглядываются. – Это еще не все. У Тима, похоже, заражение.

– Какого черта, дружище?! – спрыгивает Казанова, помогая Ладе. – Я же просил!

– Мы все в одной шлюпке, и грести будем в одну сторону. К тому же в силу последних событий лодка у нас с пробоиной и трупом на корме, до больницы мы не скоро доберемся, – пытаюсь перевести все в шутку, хлопая его по плечу. – Не бесись.

– Рану покажи! – требует Марина. Тим поднимает футболку, морщится, отдирая пластырь. Состояние не из лучших, гнойный экссудат вперемешку с кровью, специфический неприятный запах, кожа вокруг бордовая, припухлость. – Это точно инфекция, – кладет ему руку на лоб, обеспокоенно качая головой. – Температура повышенная, потливость, учащенное сердцебиение и дыхание, это может быть сепсис. Я прибить тебя готова, почему ты всегда такой засранец?! Ты должен был сказать!

– Нам сейчас не до этого, – пожимает Тимофей плечами. – Я в порядке.

– Нет, не в порядке! – злится Рита, с мольбой поднимает глаза на Кишу. – Ты же можешь ему помочь?

– Нужно промыть и обработать рану, убрать гной… Ребята, я же не врач, – она теряется, стараясь вспомнить полный объем информации, который успела получить на первом курсе медицинского колледжа. – Так, ладно. Рюкзаки мы затащили в комнату видеонаблюдения, там аптечка. Рану я обработаю, но придется потерпеть. У нас есть обезболивающее, и увеличиваем дозу антибиотиков. Нужно срочно подавить инфекцию, если она попала в кровь…

Замолчала, не решается сказать.

– То? – настойчиво спрашивает Тим.

– Ты можешь умереть. Летальность при сепсисе пятьдесят процентов, без специального лечения практически сто… – тихо отвечает.

Вопрос с трупом на чердаке отошел на второй план. Все замолчали, понятия не имеем, что в таких случаях говорить. Ритка на шею к Тиму со слезами бросается, Маринка тоже обнимает. Даже мы с Бодей разрыдаться, как девчонки, готовы. Одна Лада в сторону отошла, особняком держится, на корточки опустилась, крутит в руках давно разрядившийся телефон.

– Да ладно вам, ребята, никто не говорит, что инфекция попала в кровь. Обычная загноившаяся рана, – в привычной манере успокаивает всех Тим. – К тому же пятидесятипроцентная выживаемость – неплохой коэффициент, учитывая, что за нами гоняется психопат с арбалетом. Точно выше, чем у нашего несостоявшегося инструктора. Хватит нюни разводить. – Подходит к Ладе, присаживается рядом. – Ну же, выше нос, никто не умер, если не считать трупа на чердаке. Ну же, Ладушка, хотя бы посмотри на меня.

– Не смей, понял? – выдавливает, носом ему в плечо уткнулась, пряча глаза. – Ты не можешь меня оставить с этими придурками одну! Я тебе не прощу…

– Если так подумать, не такие они придурки, – улыбается он, личико приподнимает. Слезы на ресницах. Впервые вижу, чтобы она плакала, впрочем, как и Тим, сам растерялся. – Я тебя не оставлю, не дождешься.

Звук… По полу что-то катится… Дымовая шашка. Ритку собой прикрываю, теряя ребят из вида. Голова кружится, пытаюсь сконцентрироваться, не выходит. Тело ватное, не слушается, веки тяжелеют… Кажется, я засыпаю. Что это такое?!

Глава № 14

Жив

Что происходит? Где я? Перед глазами все плывет. Какого лешего! Опять эта палата… Я сплю. Картинка становится четче: инвалидное кресло, цветы на окне и тумбочка с фруктовыми пюрешками. В детстве я любил такие. Как же хочется есть.

– Катюша, твоя двоюродная сестренка, выходит замуж, свадьба через неделю. Мы вчера с отцом выбирали подарок, спорили, в конце концов решили, что молодой семье будет лучше помочь деньгами. Такая взрослая стала, красавица, а кажется, еще недавно вы вместе с ней под стол бегали. Как быстро летит время, – знакомый, ласковый голос. Мама… Мамочка! Как я по ней соскучился, кажется, вечность прошла. Впервые за все время что-то приятное, вопросы только к содержанию. Что только разум не выдумает. Катьке семнадцать недавно исполнилось, мелкая еще замуж выходить! Но свадьба будет, только не двоюродной сестры, а моя. Мама точно с Рыжиком свадебное платье пойдет выбирать, они же как подружки. Родители обрадуются.

Вот же, йети болотный, Ритка… Ребята! Перед тем как я выключился, был какой-то странный дым… Дымовая шашка. Прости, мамуль, рад был поболтать, но мне нужно просыпаться.

– Семен, – голос Тимофея приводит в чувство. Открываю глаза, привыкая к свету. Уже день, мы провели в отрубе всю ночь! Голова квадратная, глаза слезятся, но удается оглядеться. Как же руки затекли! Пошевелить руками не выходит, связаны за спиной. Справа Богдан, слева Тим, девчата в ряд с другой стороны, еще не очухались.

Кто-то со спины подходит, берет меня за шиворот, заставляя встать на колени. Черный плащ, массивный капюшон… Мы попали.

– Эй, ублюдок! Не вздумай их трогать, – пытается подняться Тим, как только психопат поворачивается в сторону девчонок. – К тебе обращаюсь, даже прикасаться к ним не смей!

Наблюдатель оказывается рядом в одно мгновение, ударяя под колени ногой. Тимофей падает обратно на пол, стараясь освободиться.

– Сема, – Ритка просыпается, испуганно смотрит по сторонам, извиваясь на полу.

– Рыжик… Все будет хорошо, – вру, чтобы хоть немного успокоилась. – Он ничего нам не сделает… Не сопротивляйся.

Наблюдатель поднимает ее под руку, Киша с Ладой тоже очухались, всех троих усаживает в ряд. Мы пока живы, это главное. После газа с трудом удается собрать картину, разум затуманен. Перила, серая плитка на полу – мы все еще на третьем этаже, холл напротив лестницы, между правым и левым крылом. Руки, ноги перемотаны скотчем, но рты не заклеены, значит, хочет поговорить. Это хорошо. Если бы собирался сразу убить нас, то не стал бы все так усложнять.

– Девочек, урод, не трогай! Хочешь что-то сказать, я здесь, – рычит Тим, замечая под плащом охотничий нож. – Что тебе от нас нужно?

– Правду, – отвечает хриплый, совершенно незнакомый голос. – Вы все заслужили, каждый…

Стоп! Я уже слышал эту фразу во сне. Те же самые слова сказала девушка, лица которой я так и не смог разглядеть. Как мои сны связаны с этим психом?

– Мы ничего не делали, отпустите нас, – испуганно пищит Рита. Слезы на глазах, ненавижу, когда она плачет!

– Хочешь, чтобы мы признались в своих грехах? – спрашивает Богдан. – Тогда ты нас отпустишь?

– Признайтесь, – так же хрипло произносит наблюдатель, переводя взгляд с одного на другого. – Вы должны признаться…

– В чем тебе признаться, ублюдок?! – второй раз пытается подняться Тим, получая очередной удар в живот. Загнулся, рана и без того дает о себе знать. Побледнел, цвет лица землистый, ему совсем