Сами мы не местные - Юлия Жукова

— Конечно, почему нет? Не молча же шить! И всякое обучающее видео буду ставить.

— Тогда я за! — мгновенно светлеет лицом Орива. — А кто ещё будет?

— Да пока только мы втроём, у меня больше подруг нету… Хотя… — тут мне в голову приходит мысль, за которую Алтоша мне точно эту самую голову откусит, но духовника бояться — за порог не ходить, я так считаю. — Слушай, а ты не против, если с нами ещё парень будет? Он просто давно просился поучиться шить, а всё никак не складывалось…

— Парень — шить? — изумляется Орива. Потом догадывается: — А-а, это такой смешной мальчик, который у вас бывает иногда? С завитыми волосами, да? Он ведь, кажется, пара Алтонгирела?

— Он самый.

— Хм, надеетесь, что Алтонгирел к вам меньше прицепляться будет? Ладно, я не против. С этим парнишей ещё веселее будет.

Азамат и голубцы поспевают одновременно, так что я очень горда собой. Азамат весь сияет — видимо, созидательная деятельность приносит ему много удовольствия. Он стаскивает Унгуца вниз, на диван, и вручает ему какие-то книги и вещи, которые удалось вынуть из-под завала.

— Тут в прихожей всё лежит, и одежда, и всё. Только кухню совсем погребло, а так даже немного мебели уцелело. Сегодня уже всё разобрали, завтра отстраивать начнём, — бодро рассказывает он, уплетая обед. Голубцы мне удались, даже при том, что капусты тут нет, и её пришлось заменить каким-то местным салатом.

— Так это ты там всё утро торчал? — интересуюсь. Я как-то думала, он уже за мою стройку взялся…

— Я торчал на разработках. Это где стройматериалы берут. Заодно заказал всё, что будет нужно для твоего дворца, — он подмигивает. Сейчас поем и полечу туда, надо же пастухов предупредить, что всё это приедет. Не волнуйся, дней за десять управлюсь.

— Так быстро?! — обалдеваю я. — Я думала, пару месяцев…

— Ну, это если б я был один, а мне ж никто не мешает нанять рабочих.

— А как же твои тренировки? Ты сегодня не занимаешься?

— А не с кем. Все, кто на тренировки ходят, заняты на Старейшинском доме. Конечно, после обеда можно было бы, но ведь устали все, толку не будет. Ничего, передохнут, в голове уложится, там и быстрее пойдёт.

— Ну ладно, ты вообще сегодня домой-то вернёшься?

— Вернусь, правда, к ночи. Ой, Лиза, там ещё остались эти забавные пирожки или как ты их называешь? Припаси мне на ужин, а? Ты ведь вечером в клуб, а я только приду и упаду после всех этих разъездов.

Я открываю рот и набираюсь духу, чтобы объяснить про клуб, но тут Азамату кто-то звонит, и он вскакивает из-за стола и принимается собираться, одновременно что-то отвечая в гарнитуру. Ладно, пусть развлекается, если ему так нравится.

Азамат уезжает, зато приходит целитель, которому передали, что Старейшина Унгуц здесь. Он осматривает пациента с таким видом, как будто за студенткой проверяет, и мне это очень неприятно. Над экзоскелетом он надолго зависает, не зная, что сказать. Зачем эта штука нужна и как устроена, ясно с первого взгляда, а вот почему муданжцы сами не допёрли такое сделать… хи-хи. После этого он прогнозирует полгода лежания и принимается перечислять средства от пролежней, но я его быстро затыкаю. Нечего мне тут пациента обезнадёживать.

— Ничего подобного, — говорю. — Дней через семь забегаете. У матери моей матери такой перелом был, а она вас постарше, и ничего, через месяц на работу вышла.

А дальше, поскольку у обоих стариков глаза на лоб лезут от идеи, что моя старая бабка должна работать, приходится быстро соврать, что она ведёт детский клуб. На самом деле она университетский профессор, но ведь разница только в возрасте учащихся, по сути…

Потом я предоставляю старикам общаться между собой, а сама пишу сообщение Эцагану. Звонить я не хочу, а то ведь он живёт с Алтонгирелом, и тот может докопаться, кто и зачем звонил, и тут же примчаться в гневе. А я пока к этому не готова. Вот соберёмся вечером с Оривой и моей новой знакомой, они местные, помогут мне свою позицию отстоять хоть перед целым Советом. Одна я, конечно, тоже справлюсь, но перенервничаю, а мне это сейчас в особенности вредно.

Эцаган отвечает моментально, заглавными буквами и с большим количеством сердечек до и после текста. Общий смысл этого печатного вопля сводится к тому, что он с радостью придёт. Ну вот и чудненько.

С тёткой с базара (надо будет как-нибудь осторожно поинтересоваться, как её зовут, а то уж очень неудобно) мы договорились, что вместо платы за уроки она будет здесь ужинать и что-то прихватывать домой мужу, а то он тоже по вечерам занят, и получается, что ужин готовить некому. Так что я убираю в холодильник обещанные Азамату голубцы и принимаюсь за приготовление ужина. И как они живут тут, если женщины не готовят?..

Эцаган является первым. При нём огромная спортивная сумка, в которую он видимо сгрёб все швейные принадлежности, какие у него были. Физиономия сияет, а кудри в особенности тщательно уложены. Можно подумать, на свидание пришёл. Я немедленно приставляю его к делу — отволочь задремавшего Старейшину обратно наверх, а то нечего ему в нашем клубе делать.

— А что, Лиза, — говорит Эцаган, спустившись, — вы доделали то, что вязали на корабле?

— Да давно уж, и отправила маме. Это ведь ей свитер был.

— Ах да, точно, вы ведь, кажется, говорили. А с тех пор вы больше ничего не мастерили?

— Да так, пару гизиков сплела… Я ведь всё надеялась, что меня научат в клубе, а эти курицы ни на что не способны.

Эцаган рассеянно кивает. Видимо, бесполезность столичных дам — ни для кого не секрет, это только я всё узнаю на собственном опыте.

— И как, ваша мама была рада? Наверное, здорово, что вы ей посылаете вещи так издалека. Редко кто родителей так любит.

— Да моя мама была настолько заинтригована историей с бормол, что она тот свитер и не заметила!

Приходится объяснять Эцагану, каким местом моя мама имеет отношение к этой истории. Вообще, я ей тогда в пылу мести так размашисто пообещала всё объяснить, хотя на самом деле не имела ни малейшего желания это делать. Она бы стала долго возмущаться и призывать меня к действиям, которых я совершать не могу и не хочу, потому что это может задеть чувства Азамата. А объяснять про чувства маме тем более не стоит, потому что она считает, что у мужиков их нет, а если есть, то это размазня, а не мужик. Впрочем, она вообще противоположный пол не жалует. Так что пришлось выдать ей скорректированную версию, что, дескать, встретила тут того дядю, который меня от джингошей защищал, а он меня не узнал, так что и понадобились бормол в качестве доказательства. В общем, ни разу не соврала, и на том спасибо.

Орива является через полчаса, а следом за ней собственно наша наставница. Я не была уверена, спокойно ли она отнесётся к присутствию Эцагана — тётка-то она разумная, но мало ли… Однако её внимание в первую очередь привлекли гобелены на стенах — те самые, что в первый вечер привёз Арон.