Я не ваша, мой лорд - Ольга Островская

— Тода, Скар, ко мне в кабинет. Немедленно! — и ушёл, так же стремительно, как появился.

Мы дружно вскочили и двинулись за ним. Я даже нервно воротник поправила. Куда-то моё спокойствие улетучилось мгновенно, стоило его увидеть. Да и Тода что-то сбледнул слегка. В логово начальства я входила, не зная чего ожидать. Понятно, что сначала нам изложат дело. Но потом… Мало ли что придёт ему в голову.

Однако ничего не происходит. Бросая на меня странные задумчивые взгляды, лорд Гиерно рассказывает нам сначала о том, чем закончилось ночное дознание. Артефакт, как оказалось, у лже-Симона извлекли и скоро его можно будет допросить.

— Это дело ваше, — произносит он и сжимает сурово челюсти. — Лекарь сказал, задержанный придёт в себя к вечеру. А пока ознакомьтесь.

Передо мной на столе появляется небольшая плоская чёрная шкатулка, в каких обычно хранят украшения, а перед Тодой увесистая папка.

— Это изъяли у обычной семьи крестьян, что пересекали границу между Аргандой и Сэйнаром. Подробности в отчётах и протоколах. А это, — Севастьен кладёт рядом с шкатулкой чёрную жемчужину, — то, что спрятали за ухом вчерашнего… липового секретаря.

Склоняюсь над столом, изучая остатки заклинания.

— Почерк тот же, что и на артефакте Янисы Шаньерг, — делаю я вывод.

Гиерно кивает, показывая, что мои слова совпадают с его предположениями. Тода в это время зарывается в папку с документами. Потом я их тоже, конечно перечитаю и подробно проработаю, но моя первостепенная обязанность именно изучать улики и остатки магии на них. Для меня важен первый беспристрастный взгляд. И то, что говорит моё чутьё.

С этим понятно. Тянусь к шкатулке, а там поистине великолепный в своей изысканной и кажущейся простоте гарнитур. Чёрный жемчуг в два ряда, белое золото… и тонкая ювелирная вязь заклинаний, спящих почти на каждой второй жемчужине в верхнем ярусе. И несколько уже активированных.

— Почерк тот же? — интересуется Гиерно, наблюдая за мной.

— Да. — В этом я абсолютно уверена.

— Что ж, — он барабанит пальцами по столу. — Картина складывается неприятная. Работать будем, возможно совместно с Ведомством графа Россара. Ноги у этого дела растут из Босварии…

Спустя пару часов мы с напарником вышли из кабинета начальника, озабоченные по самое не могу масштабом надвигающихся на нас проблем. Если в Сэйнаре массово появятся артефакты Воплощения — даже представить страшно, каких бед с ними можно натворить. Вчерашний инцидент с королевским секретарём яркий тому пример. А ведь нельзя забывать и попытку убийства королевы в прошлом году, когда злоумышленница под видом личного лекаря её величества пробралась в королевские покои. Я уже молчу о менее значимых происшествиях, которых, возможно, было гораздо больше, чем мы знаем.

— Предлагаю начать с допроса этой семейки, раз лже-секретарь пока ещё в отключке, — резонно замечает Тода.

Киваю задумчиво.

— Согласна. Может к тому моменту уже и от Федо ребята вернутся. Интересно, что там контрабандистам предлагали и на что они согласились. Насчёт этой дамочки, которой везли этот подарочек, — морщусь я, — очень сомневаюсь, что её найдут в указанном месте.

— Окстись, — напарник зыркает на меня наигранно-раздражённо. — Вот не дашь ты понадеяться, что преступники сами сдадутся.

— Ага, из Босварии прибегут, — фыркаю я. — Пошли уже, наивный.

Занявшись поставленными задачами, я изо всех сил старалась не думать о Севастьене. Что всё это было, что означали его странные порывы? И почему, действуя с таким грубым напором вчера, сегодня мужчина вёл себя отстранённо и как-то… созерцательно. Нет уж! Не буду вникать! Не буду, и всё тут! Поважнее есть дела. Например задушевный разговор с молодым, но уже матёрым вором, который обнаружился под личиной Симона. Тот, стоило мне появиться в лазарете да ещё в сопровождении гиганта Тоды, почему-то попытался в стену спрятаться. Зато информация, которой он поделился, сдавшись нашему общему неописуемому “обаянию”, была весьма интересной. Парня наняли, выйдя на него через картель, почти месяц готовили, объясняя, что и как он должен сделать, а ещё, скорее всего, ожидая подходящего момента. Своих нанимателей он описал, как двоих среднего роста босварийцев, которые разговаривали с характерным выговором и прятали от него лица за национальными платками куфи. Я же про себя отметила, что под этими платками могли прятаться и наши земляки, поскольку остро стоял вопрос — откуда этим залётным известно, что да как происходит в королевском дворце? Говор и изобразить ведь можно. Знаю умельцев. В общем, работать есть над чем.

И ещё эти перепуганные свалившимися на них неприятностями крестьяне, которых, во избежание, пока держат в застенках Департамента. Супруги Бонадос и вовсе чуть ли не с жизнью дружно прощались, не понимая, что происходит. Мне по-человечески тяжко было видеть, как защищающе обнимала мать своих юных шалопаев-сыновей, пока отец семейства горячо и в мельчайших подробностях рассказывал нам о важном смуглом господине в чёрной куфие, который всучил им эту шкатулку. Не скрывал он ничего и о том, где, кому и как они собирались передать этот подарок. Дама, которой он предназначался, по договорённости должна была встретить их в приграничном городке Кигаше на постоялом дворе. Туда уже отправились оперативники нашего отдела, оставалось только ждать вестей. А несчастных незадачливых и нечаянных контрабандистов я постаралась уверить, что за чужие преступления их карать не будут, большего всё равно обещать пока не могла. И, кстати, о контрабандистах. Федо, глава представителей этой прибыльной профессии в нашей славной столице, как любая крыса, почуяв опасность, залёг на дно, что закономерно натолкнуло на мысли, что от щедрых предложений босварийцев он не отказывался. Как бы там ни было, наши ребята его не нашли. Зато изловили его правую руку Тимаса.

Когда мне доложили, что этого ушлого молодчика привезли в Департамент, я как раз вернулась из лазарета, купив по дороге столь любимый мною синнабончик и надеясь его съесть в кабинете, пока Тода отправился в портальный зал встречать парней с новостями из Кигаша. Уже близился вечер. За целый день у меня и маковой росинки во рту не было, так что на образовавшегося в дверном проёме младшего следователя я посмотрела как на живодёра, но, вздохнув, буркнула.

— В пятую допросную его, если свободно. Сейчас приду.

Эх. Вот сама накаркала про жаркую ночь. Сидеть мне тут хорошо, если не до утра. Голодной. Зато ой какой злой. Держись, арестант. Я иду с тобой общаться. Однако не успела я отложить ароматную сдобу, как дверь снова открылась, и на пороге появился сосредоточенный лорд Гиерно.

— Скарлетт, могу я с тобой поговорить? — интересуется он, но застывает, заметив булку в моей руке.

Его взгляд теплеет и на губах у мужчины появляется задумчивая улыбка.

— Ты всё ещё их любишь, — констатирует Севастьен.

— Да, — неловко пожимаю плечами, не зная что ещё сказать. — Всё ещё люблю.