Долгая дорога к маме - Михаил Константинович Зарубин

деньги, они думают о людях и их будущем. Они уверяли, что работы коллективу хватит на десятки лет и называли адреса будущих строительных объектов.

Михаил Константинович обошел все возможные органы власти, но везде разводили руками. «Помочь ничем не можем, разбирайся сам», — такой был ответ. У Карнаухова сложилось твердое убеждение, что никому ни он, ни его трест не нужен. Его рассказ о том, что с людьми за акции расплачиваются наличными, никого не трогал. Даже знавшие его долгие годы начальники пытались поскорее закончить разговор, советуя обратиться еще куда-нибудь.

Беда надвигалась, как ледоход на реке. В такие моменты и в коллективе порядка не бывает. Те, кто продал акции, уже ничего не боялись и рассказывали всем, какие они умные, а кто будет хозяин, наплевать, они ведь сами никогда хозяевами не станут. Разгонят трест, город большой, во многих местах их головы и руки понадобятся. Все сводилось к одному: жди, когда последние дрогнут, и тогда большинством можно будет переизбрать директора и совет директоров. Что дальше будет, хорошо известно. Сколько таких организаций по стране погубили. В законе это называется — спор хозяйствующих субъектов. Вот и спорьте! А чиновники думают: налогоплательщик исчезнет — ерунда, страна большая, найдем других, а не найдем, так налоги поднимем.

В один из таких тревожных дней Михаил Константинович был на совещании в районе, а когда оно закончилось, и все потянулись к выходу, заместитель главы администрации, Иван Иванович, увидел его и поздоровался. Знакомы они были давно: на бюро райкома партии, где Ивана Ивановича за большую провинность исключали из партии, Михаил Констаинович, как член бюро, должен был принять уже готовое решение. Но он воспротивился и мало того, убедил и других членов не исключать, а ограничиться строгим выговором.

— Я слышал плохи у тебя дела, Михаил Константинович?

— Плохи, Иван Иванович.

— И решения не найдешь?

— Похоже, нет.

— Зайди ко мне на минутку.

Зашли в кабинет, выпили по стопочке коньячка, запили крепким кофе, поговорили за жизнь. Иван Иванович спросил:

— Помощь нужна?

— Нужна, да кто поможет…

— Есть у меня один выход.

Он снял трубку и позвонил:

— Александр Иванович, прошу тебя, прими моего хорошего знакомого, он сам расскажет обо всем, прошу помочь, если б была мелочь, не звонил бы.

— Вот адрес, вот телефон, — он подал визитку, — остальное слышал, он ждет тебя завтра в десять.

Особой радости не было, надежды тоже, спасибо, хоть мимо человек не прошел в трудную минуту. Кто мог остановить акционеров от продажи собственных акций? Господь Бог или еще какое-то чудо. На другой день в десять утра Михаил Константинович был в условленном месте. Это оказался огромный рынок, где его встретили два молодых, спортивного вида человека. С первого взгляда можно было безошибочно определить, кто они. Молодые люди провели его в хоромы Александра Ивановича, а были это именно хоромы. Побывав и повидав много мест, шикарных и супершикарных, войдя, он изумился увиденному. Хозяин заметил это, довольно улыбнулся:

— Нравится?

— Нравится, Александр Иванович.

— Значит, не только вы, но и мы умеем строить.

В течение десяти минут Михаил Константинович рассказал все свои проблемы. Хозяин внимательно выслушал, уточнил детали.

— Чего ты хочешь? — спросил он.

— Хочу вернуть все на исходные позиции, если, конечно, это возможно.

— Дай мне пару дней, я узнаю, кто это делает, зачем и почему.

— Спасибо и на этом, на связь мне выходить?

— Не волнуйся, найдем, это мои ребята умеют.

Прошла неделя. Михаил Константинович уже не ждал и не рассчитывал на результат состоявшегося разговора. Но, приехав на работу, он увидел ожидавшего его парня и сразу узнал его. Это был один из встречающих на рынке.

— Поехали, вас ждет Александр Иванович, — сказал парень.

— А что, позвонить нельзя было?

— Это не ко мне. Моя задача найти вас и привезти.

Александр Иванович встретил, как и прошлый раз, приветливо.

— Нашли твоих «скупщиков». Хорошие знакомые из «тамбовских», работали по заказу твоих конкурентов. С трудом, но договорились. Сегодня в два встреча. Поедешь с моими ребятами. Бояться не надо. Мои, в случае чего, прикроют.

— Как это прикроют, что, там стрельба будет?

— Надеюсь, нет, но мало ли что. Да ты не волнуйся.

Место, куда они приехали, находилось рядом со зданием главного управления внутренних дел города. С третьего этажа этого здания даже без бинокля можно было наблюдать, что делается во дворе, по которому ходили вооруженные люди. Через ворота, автоматически открывающиеся и закрывающиеся, въезжали и выезжали машины с молодыми парнями в военной форме, однако без погон. Михаила Константиновича вместе с сопровождающими его парнями провели внутрь трехэтажного здания, со вкусом отделанного современными материалами, оборудованного средствами видеонаблюдения и усадили в мягкие кресла в помещении второго этажа. Вывеска при входе говорила, что это малый конференц-зал.

За несколько минут зал заполнился, присутствующие были разных возрастов, в обычной одежде с обычными прическами. Если бы не место, где они находились, то можно было предположить, что проводится совещание по решению какого-то вопроса жизнеобеспечения предприятия или чего-то подобного.

Потом открылась боковая дверь, вошли и сели за стол два человека. Одного из них Михаил Константинович узнал сразу. Его часто показывали на телеэкране, а снимки его появлялись практически во всех газетах. Спутать с кем-либо другим было невозможно. Этот простой деревенский паренек из-под Тамбова взлетел высоко. Имя его произносили шепотом. Если в юности он был осужден за хулиганство, хранение патронов и поддельное удостоверение, то, освободившись, занялся бизнесом, торговал энергоносителями. Весь автопарк Смольного обязан был заправляться бензином на подконтрольных ему автозаправках. Ему выделили персональный кабинет в здании правительства Ленинградской области, а его выдвиженцы занимали должности главных федеральных инспекторов, руководителей региональных силовых структур, депутатов. И при этом он возглавлял самую «жестокую» группировку, члены которой совершали убийства и захват предприятий. Эта группировка облагала данью все коммерческие структуры независимо от их принадлежности.

Михаил Константинович впервые встретился с Эдуардом Олеговичем «вживую». Подумал: из огня, да в полымя!

Меж тем Эдуард Олегович начал собрание:

— Кто нам доложит о скупке акций строительного треста?

Встал невысокий, уже немолодой мужчина с большой лысиной на голове, выделяющийся среди всех сидящих в зале белоснежной рубашкой и приятной расцветки галстуком.

— Сергей Иванович Петров — руководитель сделки, — представился он. — Положение на сегодняшний день таково: нами приобретено двадцать три процента акций и подготовлены сделки еще по десяти. Уверены, что через месяц будет пятьдесят и одна акция и это даст возможность переизбрать генерального директора и Совет директоров.

— Сергей Иванович, — перебил его Эдуард Олегович. — Вы работаете по заказу?

— Да, работу нам заказала фирма «Феникс».

Услышав