Вечная жизнь: новый взгляд. За пределами религии, мистики и науки - Джон Шелби Спонг

Вторая цель поклонения – угодить божеству одним или несколькими случаями подчинения божественным правилам. Опять-таки, этот образ выглядит по-детски. Будь хорошим мальчиком или хорошей девочкой, и ты угодишь Богу так, как когда-то угождал родителям, и Бог вознаградит тебя, как некогда делали родители.

В каждой религиозной традиции есть свой свод правил или священный текст, в котором, как принято считать, недвусмысленно изъявлена воля Бога. Подчиняясь этим правилам, регулирующим поведение, мы считаем, что нам гарантирована божественная благосклонность. Обычно к требованиям, которые предъявляет к нам Бог, относится прежде всего надлежащая вера и поклонение Богу. В иудаистской версии таких правил первым в списке указано признание реальности Бога; поклонение одному лишь Богу и ничему иному; почитание имени Бога и соблюдение священного дня Бога со всеми полагающимися богослужебными и личными ритуалами. Вторым пунктом в списке правил нам предписано определенным образом вести себя по отношению к членам сообщества. В иудаистском варианте правил нам объясняют, что это означает: мы должны чтить наших родителей и, что не случайно, заменяющих родителей лиц в сообществе, воздерживаться от убийства, прелюбодеяния, воровства, не грешить против истины и не завидовать. Задайте себе вопрос: какие цели ставит перед собой тот, кто стремится выяснить божественную волю и повиноваться ей? Заручиться поддержкой сверхъестественного существа в своих интересах?

Разумеется, существуют и другие аспекты человеческого поведения. Определенные законы должны соблюдаться для того, чтобы сообщество функционировало и выживало. Однако основной темой соблюдения закона в религиозных кругах всегда были старания добиться божественной благосклонности для всего народа и отдельно взятой личности. Повсюду в Библии высказывается мысль, что неподчинение закону Божию со стороны индивида или народа Израиля в целом навлекло божественный гнев не только на конкретного виновника или даже группу виновных, а на весь народ. Если воздействовать на Бога путем манипуляции, весь народ либо получит преимущества, либо будет наказан. Всеобщая взаимозависимость имеет глубокие корни. Весь народ должен жить так, чтобы заслужить одобрение Бога, а не навлечь его гнев. Библейские повествования эффективно подкрепляют это учение, указывая, что неповиновение вызывает незамедлительные кары Божии и даже смерть от его руки. Следовательно, выживание человека зависит от того, одобрит ли Бог его поведение. И это, конечно, дает общине право расправляться с теми, кто способен нарушить ее представления о тех выгодах, которые, с ее же точки зрения, этой общине принадлежат. Бог всегда остается сверхъестественным «иным», в силах которого изменить все, а значит, выживание как цель требует, чтобы мы поставили это божество на службу нашим потребностям, а также чтобы мы в силу необходимости поддавались общественному давлению. Этот процесс выгоден нам, ибо наш союзник – «родитель», безграничная власть и явное одобрение которого необходимы, если мы хотим обуздать свою тревожность. Таким образом, подчинение принятым правилам общественной жизни – всего лишь еще одно орудие в нашем арсенале выживания.

Так что сверхъестественный, теистический Бог был создан как средство человеческой адаптации; человеческая система, названная религией, одомашнила это божество, наделила властью светских и духовных правителей, оговорила конкретные способы адаптации и, по сути дела, путь к победе. Религия учила нас, что в борьбе за жизнь, в битве за выживание мы можем выиграть прямо сейчас – всего лишь заручившись помощью сверхъестественного существа и повинуясь тем, кто называет себя представителями божества. Так религия образовала несущую конструкцию, на которой мы могли петь хвалу и неприкрыто льстить, желая добиться положительного отклика, ибо все эти действия мы совершали, дабы угодить Всемогущему. И опять-таки мы приходим к выводу: человеческая религия, какими бы ни были ее форма или содержание, была призвана противостоять изначальному страху – порождению самосознания, появление которого нанесло нам столь сильную травму. Стоит ли удивляться, что, несмотря на все многообразие религий, созданных людьми, действия и обычаи в них отмечены поразительным сходством?

Выживание вопреки страху, с которым мы сталкиваемся здесь и сейчас – лишь часть борьбы. Еще люди стремятся избежать постоянной угрозы смерти и небытия. И сейчас предлагаю нам вместе посмотреть на то религиозное содержание, которое мы создали, пытаясь совладать со страхом смерти.

Можно ли освободить жизнь после смерти от представлений нашего прошлого, в том числе христианского прошлого? Если нет, тогда вся идея поиска способов обсуждать жизнь после смерти и даже верить в нее – игра, не стоящая свеч. Ракушки давних концепций, которыми обросла религия, следует счистить с изначальной идеи, прежде чем она сможет стать либо правдоподобной, либо заманчивой. Нам нельзя довольствоваться возрождением традиционных надежд, которые, откровенно говоря, были основаны на предпосылках, уже неприемлемых в наше время; нам следует искать и надеяться найти новую точку доступа к тому же предмету. Есть ли такая? Вот об этом мы сейчас и поговорим.

Надежда христианина и, в сущности, любого верующего на жизнь после жизни в этом мире до настоящего момента всегда опиралась на идею существования внешнего божества, которое наблюдает за нами и после нашей смерти «позовет нас домой». Теперь же нам приходится считаться с фактом: наша надежда противоречит всему, что мы видим и понимаем в обозримом мире. Во всем, что нам известно о самой физической Вселенной – а эти познания и обширны, и глубоки, – нет ни единого намека на то, будто хоть что-либо в этой Вселенной вечно. Даже сама Вселенная имеет начало, а значит, сама она конечна. Сегодня мы можем строить в высшей степени интеллектуальные догадки о том, каким будет конец Вселенной, и даже высказывать предположения, когда именно он произойдет. Все, что имеет начало, неизменно заканчивается, неважно, сколько времени проходит между этими двумя событиями. Это означает, что все в мире смертно, и ничего вечного в нем нет. И человеческая жизнь, и жизнь гигантских калифорнийских секвой одинаково конечны. Обычная продолжительность жизни человека по библейским меркам – семьдесят лет, хотя некоторые из нас умирают молодыми, а другие проживают целое столетие. В отличие от нас, гигантские секвойи живут в среднем семьсот лет. Но конечный результат один и тот же. Все живое существует в конечной Вселенной, наша общая судьба – конечность бытия. В таком случае возникает вопрос: можно ли войти в бесконечность через то, чья конечность очевидна? Есть ли что-нибудь вечное в конечной Вселенной – или подобные идеи отражают только нашу готовность, а может, и стремление обманываться?