Русь против европейского ига. От Александра Невского до Ивана Грозного - Михаил Елисеев

К Даниилу лучше всего подходит известная русская пословица: «Повадился кувшин по воду ходить, там ему и голову сломить».

Ярослав Владимирович был отправлен в оковах и под стражей в Переславль-Залесский, из которого, правда, вскоре бежал к немцам.

Интересную трактовку этих же событий передает С. Соловьев: «В 1233 г. эти изгнанники – Ярослав и новгородцы вместе с немцами ворвались нечаянно в русские владения и захватили Изборск, но псковичи отняли назад у них этот город».

Видимо, в картах не разобрались!

«В том же году немцы опять показались в новгородских владениях (видимо, опять нечаянно); князя Ярослава не было в то время в Новгороде; но скоро он пришел с сильными полками переславскими, чтоб отомстить немцам за обиды» (С. М. Соловьев). Понятно, что вооруженный конфликт уже разгорелся и немцы, потерпев первое поражение, просто так утереться не захотели. Бог с ним, с Ярославом Владимировичем, а вот за Даниила следовало отомстить. Но опять не случилось. Однако этими своими жалкими попытками они только играли на руку Ярославу Всеволодовичу. Зря они ярили новгородского зверя. Теперь ему не надо было уговаривать ни новгородцев, ни псковичей в необходимости похода на орден.

«Время было удобное действовать против немцев: Новгород и Псков в соединении под одним князем, а между тем Ливония лишилась своего великого Альберта, умершего в 1229 году» (С. М. Соловьев).

Меч над головой ордена был уже занесен. Но внезапно случилось событие, которое отвлекло деятельного Ярослава и от немцев, и от похода.

«Присутствие Ярослава Всеволодовича было нужно для Новогородцев; но пораженный внезапною кончиною старшего сына, он уехал в Переяславль. Юный Феодор, цветущий красотою, готовился к счастливому браку; невеста приехала; Князья и Вельможи были созваны и вместо ожидаемого мира, вместо общего веселия положили жениха во гроб. Народ изъявил искреннее участие в скорби нежного отца; а Князь, едва осушив слезы, извлек меч для защиты Новогородцев и привел к ним свои полки многочисленные». Такими словами описывает эту трагедию Карамзин. Что с княжичем случилось, что стало причиной его смерти, остается только гадать, поскольку летописи молчат. Но факт остается фактом.

Нежданно-негаданно Ярослав потерял старшего сына, с которым наверняка связывал определенные планы и надежды.

Если другого человека такое горе могло и сломать, то Ярослава оно только подхлестнуло. Ему просто необходим был противник, на котором можно было выместить всю накопившуюся горечь и нерастраченную злость. Ярость бурлила в князе, ища выхода, и немцы были лучшими кандидатами из тех, на ком можно было отвести душу, да еще и с пользой для дела.

Ярослав, собрав войско, вышел в поход.

С Новгородским князем мы разобрались. А что же происходило в стане его заклятого врага, ордена меченосцев?

Как мы уже видели, все, от магистра до братьев-рыцарей, не горели желанием подчиняться кому-либо вообще, однако авторитет Альберта был так велик, что им приходилось с ним считаться или хотя бы делать вид и соблюдать приличие. Однако при всякой возможности они пытались подчеркнуть свою независимость. Так сказать, пытались служить Господу без посредников, напрямую. Епископу Альберту с трудом удавалось держать под контролем свое детище. Не зря меченосцев и по сей день считают самым недисциплинированным орденом из всех. Чуть позже Еренфрид фон Неуенбург (независимый представитель тевтонцев) представил поведение рыцарей Меча вовсе не в привлекательном свете, описал их людьми упрямыми и крамольными, не любящими подчиняться правилам своего ордена, ищущими прежде всего личной корысти, а не общего блага.

Смерть епископа Альберта только усугубила давно наметившийся конфликт и стала решающим фактором в развитии дальнейших событий.

Магистр ордена меченосцев Волквин, которому зависимость от Альберта давно была в тягость, тут же решил воспользоваться благоприятным моментом, чтобы освободить орден из-под власти следующего епископа, которым был назначен Николай из Магдебурга.

Если Альберта он вынужден был терпеть, то Николай вовсе не был для него авторитетом. Скорее нахлебником, явившимся на все готовое.

Мало того, на освободившееся место появился еще один претендент – Альберт Зуербеер из Кельна. Подчиняться новому духовному лидеру, который даже в отдаленной степени не был воином, магистру вовсе не хотелось.

Он считал, что для ордена меченосцев будет намного выгоднее попасть под крыло более известного и процветающего в те времена Тевтонского ордена, то есть соединиться с ним. Братьям-рыцарям уже давно требовался могущественный покровитель. Если орден меченосцев, постоянно проливая кровь и теряя бойцов, еле-еле сводил концы с концами, то Тевтонский богател и развивался. Магистр рассчитывал, что тевтонские рыцари с радостью предоставят ему людей и средства, необходимые для защиты Ливонии, а их дисциплина укрепит дух буйной монашеской братии. Вот тогда никакой епископ больше не будет лезть в их дела.

Однако речь шла не о простом подчинении, кроме просьбы, были еще и условия. Меченосцы требовали такой автономии в возможном объединенном ордене, что реформирование их монастырей было бы невозможным.

Магистр Тевтонского ордена Герман фон Зальц тактично отклонил столь лестное, на первый взгляд, предложение Волквина.

Причин доискиваться не будем, чтобы не уходить в дебри взаимоотношений между организациями и отвлекаться от основной линии, тем более что часть этих проблем лежит на поверхности.

Андриолли М.Э. Тевтонские рыцари

Правда, саму идею, показавшуюся им конструктивной, тевтонцы взяли на заметку. Виды Тевтонского ордена распространялись и на Прибалтику, а Братство меченосцев имело больший опыт существования и выживания в этом краю, ведь они оказались там раньше на два с половиной десятка лет, чем тевтонские рыцари.

Приблизительно в это же самое время орден рассорился и с папским наместником.

В Ливонии вместо усердного служения Христу шла борьба за власть, и скандал следовал за скандалом.

Таким образом, орден меченосцев на данный момент был предоставлен сам себе и располагал лишь собственными силами, которых вовсе не было достаточно для отпора начинающим проявлять все большую агрессивность русским.

Этим и был готов воспользоваться Ярослав Всеволодович. Он понимал, что мимолетные набеги не могут обеспечить победу над немцами. Поэтому стремился вернуть и удержать в русских руках Юрьев как важнейшую крепость, дававшую доступ в центр Эстонии.

В лице Ярослава немцы столкнулись с крупным политическим деятелем и полководцем.

Пусть он был не первым из русских князей, поднявших против крестоносцев тяжелый меч войны, но зато самый последовательный в своих действиях.