Кошмарная практика для кошмарной ведьмы - Анна Замосковная

В раскинувшемся под холмом поле не было ни капли живого цвета: серая, высосанная до последней капли земля, усыпанная, точно струпьями, чёрными маслянистыми лужами. Обманчиво спокойными, неестественно плоскими, неправильными в самой своей сути. От одного их вида кружилась голова и мутило.

– Видишь их? – сипло прошептала я, стискивая холодившие ладонь колышки.

– Да, конечно, – Матис выглядывал из-за плеча, дыхание слабо касалось моей щеки – единственное дуновение здесь, где должен быть, судя по трепетанию растительности на полях вне гнезда, сильный ветер. В голосе Матиса мешались отвращение и страх. – Жуткое зрелище. Тени без предметов, которые их отбрасывают.

– Следи, чтобы… беги!

Я отскочила. Из тени замешкавшегося Матиса взметнулась чёрная слизистая фигура.

– А? – Покачнувшись, Матис плюхнулся наземь.

Клещ плотнел и расширялся – принимал его форму, а Матис выцветал, серел… Размахнувшись, я треснула наросшую курчавую башку жезлом. «Голова» клеща промялась, вывернулась набок. Колышки посыпались на землю.

Продолжая обрастать мышцами, плотью, клещ развернулся ко мне. На перекошенном чёрном лице пузырились глаза, рот раскрылся в пиявочную присоску. Вскинув жезл, я резко ударила, и голова вдавилась в плечи. Руки клеща задёргались, я треснула по одной, другой, по коленям – клещ неловко накренился. Блеклый Матис соизволил пихнуть его под ноги, и клещ свалился.

– Скотина паразитская! – Я просто била.

В сердцевине магия – этого достаточно, чтобы достать тварь ударами.

Магический жезл с чавканьем врезался в клеща, чёрная поверхность вздымалась пузырями, лопалась, разбрызгивая тёмную энергию.

Дыхания не хватало.

Я представляла зомби – гниющую плоть, тянущиеся ко мне руки, рты – и била. Чвак! Чвак!

Жезл казался неподъёмным, но я представляла красивое лицо Дайона де Гра, нахальные руки и лупила. Чвак! Чвак! Бух!

Я задыхалась, сил не было, но… Саги, его наглые ответы, взгляд, каким провожал меня из окна, – била часто и резко. БАМ! БАМ!

Воздух стал раскалённой лавой, корсаж не давал вздохнуть, руки немели… Наглые руки Матиса припомнила и застучала по распластанному на земле пятну в форме человека. Хрясь! Хрясь! Хрясь! Особенно между ног. ХРЯСЬ! ХРЯСЬ-ХРЯСЬ-ХРЯСЬ!

Воздух хрипло вырывался из опалённого горла. Выпрямившись, я дрожащей рукой утёрла со лба пот. Меня слегка трясло, но с сердца свалился камень, дыхание выравнивалось, я дышала полной грудью, и было так легко, так радостно…

На сером лице Матиса округлившиеся глаза казались огромными. Неужели его до сих пор пьют? Присмотревшись, поняла, он просто побледнел так… до серого цвета.

– Ты чего? – сипло спросила я.

Его взгляд перепуганным зайцем метнулся с меня на вмятину в паху серой тени и снова на меня:

– Ничего.

– Осторожнее надо быть, – я вновь утёрла пот и присела собирать колышки в карман пояса.

Матис быстро закивал.

Ни капли магии не потратила, ещё и запинала клеща так быстро, что остальных не успел разбудить, – молодец, да и только! Но Матис смотрел как-то… не восхищённо точно. Зато живой. А что ему энергию попортили – ничего страшного. Спать будет побольше неделю или две – и само пройдёт. Поднявшись, Матис отряхнул штаны, оправил пояс с мечом и револьвером.

В мышцы вползала истома, но дело надо завершить:

– Так! Следи за тенями.

– Слушаюсь, – оглядываясь и осторожно переступая по жухлой траве, Матис отступил.

Ещё с минуту я просто дышала мёртвым воздухом.

«Пора!» – подняв жезл и закрыв глаза, я мысленно повторила формулу, и в голове вспыхнул яркий образ: сеть из маслянистой жижи, тёмная энергия, текущая между «лужами» спавших паразитов в землю, сочившаяся в воздух, точно грибница в поражённое дерево…

Гнездо запущено так, что едва получалось охватить разумом возникшую картину, запомнить, просчитать. В груди разверзалась пустота. Выдохнув, я опустила потяжелевший жезл и открыла глаза. Всё было по-прежнему – хорошо сработала, клещи не проснулись. По вискам струился пот. Обтирая их, я попятилась:

– Всё, теперь знаю, как пентаграмму расположить, отступаем, – сделав ещё несколько шагов, я развернулась и припустила с холма – назад, в цветной мир трепавшего волосы и одежду ветра, шуршавшей травы и живого, полного запахов, воздуха. Они ударяли в ноздри, щекотали, и я улыбалась.

– А ты… чисто магией справишься? – Матис подступил справа, тут же метнулся под левую руку. – Может, кого на помощь позвать?

– Если знаешь кого – зови, буду рада, – спину неприятно холодила мокрая от пота блуза, кровь бурлила.

– Не знаю, – понуро сознался семенивший следом Матис.

Я шагала к месту для первого колышка, чуть не напевая от поселившейся в теле лёгкости. Практика, похоже, шла мне на пользу, хотя началась нелучшим образом. Ещё бы инициироваться удачно – будет совсем красота.

Прицепив жезл к поясу, я опустилась на колено и вытащила колышек.

Первый, полностью самостоятельный, без малейшего надзора проведённый масштабный ритуал… Руки вспотели.

«Соберись», – вдохнув и выдохнув, я прикрыла глаза, чтобы чётче ощутить циркулировавшие в земле силы и выбрать наиболее эффективную точку приложения. Недавно чёткая, созданная заклинанием картина выветривалась из памяти, тускнела.

Воткнув колышек до самого хрустального шарика, я послала в гладкое холодное навершие магический заряд, и хрусталик наполнился алым. Внутри капельки переливалась моя сила. Поднявшись, я несколько секунд не могла оторвать взгляд от «кровавого кружения» – первая самостоятельная работа, впору смахнуть слезу умиления.

Но я как-то недостаточно для этого умилилась. Кивнув, побежала дальше, по широкой дуге огибая поражённое поле. Сзади топал Матис.

– Красиво, – упоённо выдохнул Матис.

За уничтожением клещевого гнезда мы наблюдали с соседнего холма. Пусть Матис не видел процесса во всей красе, ало-золотые всполохи его впечатляли. Я, опустив ладонь на лежавший между коленями жезл, нагоняла в пентаграмму магию и следила, чтобы ни один клещ не выскользнул из огненной сети.

Пот щекотал между лопаток. Волшебное пламя пожирало шипевшие и ёжившиеся лужи, раздирало в клочья и испаряло, но не разжигало даже искры настоящего пламени на ковре из мёртвых стеблей.

– А посев нельзя восстановить? – Матис покосился на меня. – Ну как-нибудь?

Просила же не отвлекать – как об стену горох. Многозначительно вздохнув, я сосредоточивалась на поддержании заклинания.

– Нельзя так нельзя, – тоже вздохнул Матис и сцепил лежавшие на расставленных коленях руки.

Я прикрыла веки, дышала ровно и размеренно, слушала природу. Её стон переходил в надрывное завывание, магия опаляла не только паразитов, но и землю, пусть внешне, человеческому взгляду, это не видно.