Испытание на прочность - Александр Ярославцев

Между русскими и турецкими батареями завязалась ожесточенная перестрелка, верх в которой оказался за русскими пушкарями. Развернув двадцать четыре батарейных и семьдесят шесть легких орудий, они в течение полуторачасовой перестрелки сумели привести к полному молчанию многие вражеские батареи, либо выбивая ядрами прислугу, либо повреждая сами орудия. Кроме этого, метким огнем канониров подполковника Гофмана было уничтожено пять вражеских пороховых складов, что нанесло большой ущерб турецким силам.

Не отставали в борьбе с вражеской артиллерии и штуцерные стрелки, которые расположились между батареями и вели плотный огонь в сторону врага. Их меткие выстрелы наносили большой урон вражеской прислуге, а если пули проходили мимо, то их пронзительный свист над головой заставлял турецких пушкарей сильно нервничать, отчего результативность их стрельбы была невысокой. Все это привело к тому, что турецкие орудия замолкали одно за другим.

Видя столь бедственное положение обороны Евпатории, на помощь пришли три британских парохода, стоявшие в это времени в гавани. Вначале они обрушили огонь своих орудий на позиции русских батарей, а затем подошли к берегу и стали обстреливать изготовившиеся к атаке русские пехотные колонны. В них входили четыре сотни спешившихся казаков и около батальона греческих добровольцев под командованием майора Коккинаки.

Наблюдавший за ходом сражения Ардатов очень встревожился, опасаясь, что огонь врага сможет сорвать штурм Евпатории, однако благодаря умелым действиям подполковника Гофмана все обошлось. Андрей Федорович вовремя заметил возникшую угрозу со стороны моря и, не дожидаясь указаний свыше, приказал развернуть против англичан две батареи. Гофман сам лично руководил этой артиллерийской дуэлью, и вскоре британские корабли были вынуждены отойти на середину бухты, откуда продолжили обстреливать берег.

Стремясь спасти положение и не дожидаясь, когда русская пехота пойдет на штурм Евпатории, турки решили упредить их решительной контратакой. С этой целью из города на дорогу в Саки вышли три эскадрона турецкой кавалерии, имея задачу атаковать русскую пехоту с фланга и сорвать наступление на ослабленные оборонительные позиции Евпатории.

Этот маневр не остался незамеченным со стороны полковника Попова, находившегося вместе со штурмовыми колоннами. Едва только возникла угроза удара во фланг, как стоявшие в прикрытии два батальона Азовского полка были развернуты в каре и двинулись на врага, грозно ощетинившись штыками.

Как только турецкая конница приблизилась на расстояние выстрела, азовцы дружно встретили противника густым ружейным огнем. Раз за разом из стройных рядов русской пехоты гремели дружные залпы, приводившие вражеских всадников в трепет. Бросившись в атаку на каре азовцев, турки на полпути стали заворачивать головы своих коней и под громкие крики стрелков поспешили ретироваться.

Еще не успела отойти вражеская конница, как русские штурмовые колонны бросились на штурм города. Первыми, под треск барабанов, с развевающимися знаменами бежали греческие добровольцы, твердо верившие в скорую победу. Турки попытались остановить их оружейным огнем, ведя его с крыш и из-за заборов близлежащих домов, но безрезультатно. Не обращая внимания на выстрелы, греческий батальон уверенно шел вперед.

Добровольцы уже преодолели больше половины пути, когда на помощь туркам пришло подкрепление. Это были новые пушки под командованием британских офицеров. Прекрасно сознавая всю опасность создавшегося положения, англичане решительно оттеснили турок в сторону и сами встали за орудийные лафеты.

Вражеская картечь обрушилась на греческих добровольцев в тот момент, когда они приблизились ко рву, заполненному водой. Передние ряды батальона, уже до этого понесшие потери от ружейного огня турок, буквально споткнулись, уткнувшись в невидимый барьер, и остановились в нескольких шагах от препятствия. Возник критический момент всего сражения. Многие из добровольцев были ранены или убиты, в том числе и сам майор Коккинаки, шедший в первых рядах колонны. Казалось, еще минута, и греки дрогнут и отступят, но мощное «ура» идущих в атаку казаков, раздавшееся за их спинами, переломило эту опасную ситуацию. Подхватив выпавший из рук убитого знаменосца штандарт с ликом Христа, прапорщик Паподаки смело бросился ко рву. Его примеру последовали остальные добровольцы, начавшие решительно перебираться через ров по принесенным с собой настилам или штурмовым лестницам.

Мужественные действия пехоты были поддержаны огнем двух легких батарей капитана Крамского. Как только добровольцы пошли в атаку, артиллеристы оставили свои прежние позиции и, выдвинув пушки далеко вперед, открыли убийственный огонь по противнику. Картечные залпы батарей быстро смели с крыш и заборов засевших там вражеских стрелков, заставив покинуть свои позиции.

Благодаря этой своевременной огневой поддержке штурмовые колонны полковника Попова смогли без долгой задержки преодолеть широкий ров и ворваться в город. В первые же минуты сражения между русскими и турками развернулась ожесточенная борьба. Противники яростно бились врукопашную за каждый дом, за каждое строение, за каждый перекресток, которые по нескольку раз переходили из рук в руки. Обладая численным перевесом, солдаты султана не собирались просто так сдавать русским свои позиции и готовы были биться до конца.

В сложившихся условиях штурмовым колоннам русских солдат срочно требовалось свежее подкрепление. Как ни храбро бились греческие волонтеры майора Коккинаки и казаки полковника Федорцова, они не могли полностью сломить сопротивление противника. Срочно требовалось подкрепление, и оно подоспели благодаря новшеству, примененному графом Ардатовым. В каждой из колонн имелись специальные дымовые шашки, которые по приказу графа следовало зажечь в тот момент, когда роты прорвут оборону противника и нужно будет вводить в дело резерв.

Применение столь необычного способа подачи информации встретило полное непонимание среди командиров атакующих колонн, предпочитавших иметь дело с привычными эстафетными донесениями. Возможно, в какой-то мере они были и правы, но Михаил Павлович хорошо помнил роковую заминку французов при штурме батареи Жерве, когда прорвавшемуся отряду врага вовремя не было послано подкрепление. Поэтому Михаил Павлович, не желая дать врагу ни одного лишнего шанса на победу, самым решительным образом настоял на своем.

Едва только дымные столбы взвились в воздух, на наблюдательном пункте Ардатова раздались радостные возгласы. Тяжелое бремя неизвестности, все это время давившее на плечи Ардатова, спало, и его сердце с удвоенной силой забилось в предвкушении победы. Граф отдал приказ адъютанту, и два батальона Азовского полка под командованием генерал-майора Орлова устремились к Евпатории.

Одновременно с этим Ардатов придвинул к Евпатории артиллеристов подполковника Гофмана. Грамотно выбрав новую позицию, они сосредоточили свой огонь по главной улице города, поделившей Евпаторию на две части. В результате этих действий турки уже не могли использовать свое численное преимущество при отражении русской атаки. Всякий раз, едва только пытались прийти друг к другу на помощь, они попадали под губительный огонь русских канониров, опустошавший картечью ряды султанских аскеров. Напрасно их офицеры и английские инструкторы гнали в бой своих подопечных. Линия смерти, проведенная русскими артиллеристами, была непреодолима.