Пленницы. Расплата - Мария Меркер

Ну наконец-то, блядь, ты какого хрена телефон отключаешь, Дин? Не могла зарядить что-ли с утра, я тебе уже раз двести, блядь, звонил! — с ходу наезжает парень.

— Заткнись и слушай меня, — перебиваю истеричный визг, — твоя жена сейчас со мной. Твоя задача...

— Ты кто, блядь, такой?! — визг продолжается, и мне приходится повысить голос.

— Твоя задача сейчас сидеть на жопе ровно, не рыпаться, не подавать в розыск, не ходить к ментам, всё ясно? Если её станут искать, ты ей только навредишь, понимаешь? Нажать на курок и пусть ей пулю в лоб — секундное дело, моя дверь всегда заперта, и если её начнут ломать, я это сделаю.

— Что тебе нужно? — спрашивает парень после пары секунд напряжённого молчания.

— Ты оглох? Я же сказал, что мне нужно от тебя. Больше ничего. Хочешь, чтобы Дина осталась жива, делай, как я говорю. Хочешь получить труп с простреленной головой, можешь прямо сейчас бежать к ментам. Выбирай.

Нажимаю отбой, пока он не успел назадавать кучу новых вопросов, выключаю телефон и откидываюсь на спинку сидения. Полдела сделано. Гораздо проще увезти девушек из города, пока не ведутся активные поиски. Муж Дины обязательно обратится в полицию, но сначала хорошо обдумает своё решение. У меня есть время. А пока что нужно достать еды на вечер. Интересно, что она любит?

Глава 18

Просыпаюсь, а вокруг — кромешная тьма. Во рту пересохло, в туалет хочется так, что болит низ живота, что-то большое и тёплое давит на грудь. Пытаюсь убрать этот источник дискомфорта и пугаюсь, когда он начинает шевелиться. Спросонья не поняла, что это тяжёлая рука Стрелы. Мужчина не спит, когда я начинаю ёрзать, он встаёт и включает тусклый свет.

— Выспалась наконец-то, — говорит, снимая мои вещи со спинки стула, что стоит рядом с кроватью. Присаживаюсь и смотрю на него, прикрывая грудь одеялом. Это вызывает у Вадима усмешку. — Стесняешься?

— Немного, — отвечаю, забрав у него одежду, скромно и зажато, чтобы ненароком не увидел ничего лишнего, натягиваю на себя.

В уборной привожу себя в порядок — прочесываю волосы пластмассовой расчёской с редкими зубьями, что нашла на раковине. Полощу рот водой вперемешку с мятной зубной пастой и стараюсь не обращать внимания на отражение, заметив в нем собственные глаза малинового цвета. Я должна была отоспаться, но чувствую себя отвратительно, словно сна не было целую неделю. Слабость не отпускает. Конечности ломит так, будто по ним проехался бульдозер. Добавляет лёгкое саднящее чувство в заднем проходе. Воспоминания взрываются фейерверком: его член в моей заднице, боль, что становилась всё слабее по мере того, как расслаблялось тело. Стоило ли мне бороться с ним, хотя бы попытаться дать отпор? Неужели, если я нарушу условие нашей сделки, он тут же к Дине и сделал с ней то же самое? Что-то подсказывает мне, что это всего лишь угрозы с его стороны. Попытка сломать меня, подмять под себя. Вопрос только в том, зачем ему это нужно, если виновата в смерти его жены вовсе не я? Просто сливает гнев?

Он ждёт меня за столом. Протягивает банку пепси-колы, коробочку с лапшой, мясом и овощами, предварительно сняв с неё несколько слоев фольги. Не спрашивая, чем я буду это есть, кладёт рядом деревянные палочки и пластиковую вилку. Глотнув пепси, беру палочки. Всё делаю молча под пристальным взглядом мужчины, сейчас он похож на мать, что следит за тем, чтобы её ребёнок хорошо поел. Еда еще тёплая, очень вкусная, мяса много, лапша щедро приправлена кисло-сладким соусом. Половину коробки я съедаю, почти не чувствуя вкуса, как собака, хватаю кусками. После сна разыгрался просто зверский аппетит. Стрела подпирает подбородок кулаком, улыбается мне, и я, отведя взгляд, начинаю есть медленнее и аккуратнее.

— Ты любишь такую еду? — спрашивает меня.

— Угу, — киваю. — Ананас бы не помешал здесь, а так всё хорошо, вкусно.

— Что? Ананас? — уголки его тонких губ ползут ещё выше. Улыбаясь, обнажает ровные зубы. Такой контраст: почти идеальная улыбка и глубокий, жуткий шрам на щеке.

— Да, а что такого?

— Мясо с фруктами? Серьёзно? Типа это вкусно, да?

— Очень вкусно, — пожимаю плечами. — И чтобы соус поострее был, вообще бомба, я такое всегда себе заказываю.

— Вот как, — мужчина вскидывает брови. — А я почему-то подумала, что ты острое не любишь, более нейтральное тебе взял. Ладно, буду знать. Но Ананасы... — усмехается, — а на меня не будут как на дурака смотреть, когда я всё это заказывать буду?

— Нет, конечно, это за границей, может, и посмотрят, а у нас это привычно, и пицца с ананасами есть. Ты вроде не старый, а будто из прошлого века вышел.

— Я почти всю жизнь в посёлке прожил. А, как говорится, девушку из деревни вывести можно, а деревню из девушки уже никак, — отвечает Стрела.

Поглядывая на мужчину, ловлю себя на улыбке. Разговорились как хорошие друзья. Тут же вспоминаю, что он рассказал мне про Оксану и сердце больно сжимается в груди. Как она могла так поступить со мной? Обида на Стрелу кажется совсем незначительной рядом с этим. Он мне никто, у меня нет ни чувств, ни привязанности к нему, разве что влечение на физическом уровне. С Оксаной же мы дружим довольно давно, как и с Кирой. Знала ли она об этом?

Аппетит мгновенно пропадает, и оставшуюся еду я засовываю в себя насильно. Стрела замечает мои косые взгляды в сторону двери в камеру и быстро понимает, что меня расстроило.

— Помнишь, о чем мы договаривались? Насчёт Оксаны.

— Помню.

— И что ты помнишь?

— Я должна узнать, почему она так сделала, — отвечаю вполголоса.

— Да. А ещё желательно тихо и без скандала.

— Очень постараюсь.

С одной стороны, я понимаю, что должна верить подруге, а не какому-то хрену с горы, который держит меня взаперти и периодически насилует, но сердце подсказывает мне, что врёт именно она. Поэтому я сдержу своё обещание, но хочу получить кое-что взамен. Когда мы возвращаемся в комнату Вадима, и после небольшого отдыха, чувствую, как мужчина, который снова голоден, прокрадывается ладонью под футболку и мягко сжимает грудь, говорю ему:

— У нас с тобой сделка... И я от неё не отказываюсь, правда. Но у меня только одна