Очаровательная дикарка - Николь Джордан

Девушка поймала его пристальный взгляд, и до нее вдруг дошло, что она стоит перед ним в одной кружевной ночной сорочке, а на кровати лежит кое-как брошенное одеяло.

— Спасибо за заботу, милорд, — поспешила сказать Элеонора, — но вы должны идти. Вам не следует здесь находиться, — повторила она.

Дэймон смотрел на нее с нежной улыбкой, похоже, даже не собираясь двигаться с места.

— Неужели я не заслуживаю похвалы за свою изобретательность? Поскольку ты отказала мне в аудиенции, я просто вынужден был пойти на крайние меры. Поверь, мне нелегко было взбираться по проклятому дубу за твоим окном.

Элеонора тихо засмеялась, сама удивляясь своей реакции. Странно, что Дэймону удалось заставить ее смеяться, в то время как она должна была бы разгневаться на него за дерзкое вторжение.

— Вот видишь, — произнес он, — как мало надо, чтобы обрадовать тебя.

Она попыталась сдержать улыбку.

— Если вы надеетесь на комплимент, то скорее ваш наряд прохудится, и сами вы поседеете, прежде чем дождетесь от меня похвалы за самоуверенность.

Отрицательно покачав головой, Дэймон все с той же очаровательной улыбкой сказал, растягивая слова:

— Ну, не-е-е-ет, мне никак нельзя сегодня возвращаться домой в прохудившемся наряде. Поверьте, мой слуга оторвет мне башку, если я испорчу свой новый сюртук. Корнби прилагает огромные усилия, надеясь сделать из меня человека, одетого по последней моде.

Элеонора отметила про себя, что выглядел он, как всегда, безукоризненно. Разве что пышные волосы были более взъерошенными, чем обычно.

— Скажи, — Дэймон сделал серьезное лицо, — ты бы очень обрадовалась моей смерти?

— Конечно же, нет. — Улыбка вдруг исчезла с лица Элеоноры. Она даже в мыслях не желала Дэймону смерти. Она лишь не хотела, чтобы он постоянно преследовал ее. Особенно его присутствие было неуместно сейчас, когда она находилась в такой совершенно нелепой ситуации.

— Дэймон, вы должны уйти: Вы же сами сказали, что не хотите, чтобы мне угрожала опасность, а ваше присутствие в моей спальне может окончиться большим скандалом.

— Согласен, может. — Однако вместо того чтобы выполнить ее просьбу, виконт лишь выпрямил спину и удобнее уселся на краю кровати, всем видом показывая, что он не собирается никуда уходить.

— Полагаю, ты должна сначала извиниться за то, что так несправедливо обвиняла меня.

— Хорошо, извините. А теперь, будьте добры, уйдите.

— Думаю, я заслуживаю чего-то большего.

— Что вы имеете в виду?

— Мне кажется, что ты должна меня поцеловать.

Сердце Элеоноры на мгновение остановилось. Он требует от нее поцелуя в качестве благодарности?!

— Подойди сюда, Эль, — прошептал он, пока она, остолбенев, пыталась осознать его слова.

От звука его охрипшего голоса у нее вдруг пересохли губы. Эль инстинктивно провела по ним языком и тут же почувствовала, как жадно Дэймон смотрит на нее. Она внезапно вспомнила наставление из книги Фэнни: облизывание губ свидетельствует о том, что девушка жаждет поцелуя. Но в данный момент это получилось случайно, и она вовсе не хотела давать ему что-либо понять…

— Не собираюсь я вас целовать! — с жаром воскликнула она.

— Вот как? В таком случае я не гарантирую, что твоя репутация не пострадает. Если потребуется, я охотно просижу здесь хоть до утра. — И Дэймон насмешливо наклонил голову набок. — Боже мой, что скажет тетушка, когда обнаружит, что я провел с тобой целую ночь?

— Вы законченный мерзавец! — возмущенно произнесла Элеонора.

— Я и не отрицаю этого, — ответил Дэймон, ничуть не смущаясь.

Раздражение девушки нарастало. Ей следовало бы сразу понять, что избавиться от него будет очень непросто. Дэймон был человеком, который создавал сплошные неприятности, а еще — самым отвратительным шантажистом, живущим на земле.

— Думаю, вам удалось заставить меня передумать, — прошептала Элеонора. — Возможно, ваша смерть действительно была бы всем на руку!

— И это говорит моя Эль, та самая Эль, которую я знаю и люблю…

Нотки иронии, прозвучавшие в его голосе, заставили девушку крепко сжать кулаки.

— Вы не любите меня! И никогда не любили!

Странно, но насмешливое выражение вдруг исчезло с его лица, улыбка стала мягкой, почти грустной. Однако Дэймон настойчиво повторил:

— Поцелуй, Элеонора: вот цена моего ухода.

Все еще, внутренне сопротивляясь, она не двигалась с места.

— Неужели вы не понимаете, что это низко — настаивать на поцелуе против воли женщины!

Его лицо еще больше смягчилось.

— Ничего ужасного я не требую, это просто тактический ход. Я лишь снова хочу напомнить вам об огне, которого вам с принцем так не хватает.

«Ах, вот оно что», — подумала Элеонора, раздираемая разочарованием и чувством легкой обиды. Дэймон всего лишь хочет в очередной раз доказать, насколько слаба ее привязанность к знатному ухажеру. И снова он умудрился поставить ее в безвыходное положение! Но больше всего девушку сердило сознание того, что она, несмотря ни на что, жаждет, как и прежде, этого поцелуя. И уж совсем плохо то, что Дэймон, по всей видимости, прекрасно угадывает ее желания.

Он пристально наблюдал за ней горящими глазами, и невидимые искры страсти, казалось, летели потоком сквозь тишину спальни. Элеонора, обожженная этим любовным огнем, почувствовала, как сладкая дрожь прокатилась по спине.

— Я жду, Эль, — прошептал Дэймон.

Низкий, чувственный, бархатистый голос вдруг в один миг сломил ее сопротивление. Элеонора глубоко вздохнула и неуверенно подошла к Дэймону. Он осторожно взял ее за руку и, широко раздвинув свои колени, притянул девушку к себе. От этой головокружительной близости кровь моментально прилила к щекам Эль. Она вся затрепетала, прижавшись грудью к его сильному горячему торсу. Соски налились как две спелые горошины, стали чувствительными, прерывистое дыхание едва удавалось сдерживать, а сердце вот-вот готово было выскочить из груди.

Умелыми руками Дэймон обхватил ее груди и слегка сжал их, приблизив вплотную свое лицо так, что Элеонора почувствовала, как невидимые жаркие искры, исходящие от него, обжигают ее губы.

И вдруг все прекратилось.

— Ну? — спросил Дэймон.

— Что?

— Ты должна поцеловать меня, помнишь?

Он крепко сжал ее запястье, потянул вниз и решительно усадил к себе на колени. Понимая, что он не отступится от задуманного, пока не добьется своего, Элеонора наклонилась, на мгновение прижалась к его губам и тут же отпрянула. Это был всего лишь миг, но даже это непродолжительное прикосновение ударило ее словно молнией… Однако Дэймон, казалось, остался недоволен такой благодарностью.