Мама на Рождество - Екатерина Орлова

знаю, сколько времени проведу у отца в больнице, и тащить туда Милли не хотелось бы…

Вот! Так все и начинается! Сначала «Мне так неудобно просить тебя…», потом будет «Слушай, приглянешь за Милли?», а дальше: «Ты почему не забрала мою дочь из школы?!» Ну не-е-ет, я на такое не подписывалась.

Я открываю рот, чтобы ответить отказом, но тут звонит мой телефон. Теперь на связи моя мама. Они сговорились, что ли?

— Да мам?

— Если ты милуешься с мужчиной в машине в центре города, но не собираешься афишировать ваши отношения, то позаботься о том, чтобы свет в салоне автомобиля был выключен, — мама игриво журит меня, а я тут же краснею и поворачиваю голову влево.

Там, конечно, стоит мама под ручку с лучшей подругой — Синтией Уоттс. Перевожу испуганный взгляд на Киллиана, а потом снова на маму. Он следит за моим и кивает, увидев маму, а потом глушит мотор и выходит из машины. Ой-ей, их нельзя оставлять наедине. Я вообще не собиралась пока афишировать наши с ним отношения, а мама, конечно, сделает из этого целое событие. Кил и моргнуть не успеет, как будет сидеть в доме моих родителей, попивая мамину ягодную настойку и просматривая мои школьные фотографии.

Когда я вылетаю из машины, Киллиану как раз представляют Синтию. Он сжимает ее руку и галантно кивает. Почему он вообще не едет в больницу? У него же там папа!

— Мам, Синтия, — запыхавшись, приветствую я. Мамина подруга, игриво улыбнувшись, тянется поцеловать меня в щеку.

— Какой он, — шепчет она мне на ухо. — Надо брать, Эрика.

— Ш-ш-ш, — шиплю на нее, бросая встревоженный взгляд на Киллиана.

— А мы тут решили прогуляться, — мама указывает рукой на ярмарку. — Но уже замерзли и разъезжаемся по домам. А вы? Только приехали или уже уезжаете?

— Уезжаем. У Киллиана отец в больнице.

— О, я надеюсь, ничего серьезного, — восклицает мама, всплеснув руками.

— Перелом ноги, — отвечает Кил, качая головой.

— Тогда вам нужно ехать к нему.

— Как раз собирался. Вот, уговариваю Эрику присмотреть за моей дочкой, пока буду в больнице.

— Конечно, мы присмотрим за очаровашкой Милли.

— Мы? — перевожу испуганный взгляд на маму.

— Ну конечно. — Она дарит мне выразительный взгляд, говорящий, что спорить бесполезно и, по меньшей мере, неприлично. — Где малышка?

— В моей машине.

— Эрика, ты приехала на своей?

— Да, — отвечаю тихо, боясь даже говорить громче, чтобы мама не проявила еще какую-нибудь инициативу.

— Тогда поехали. Киллиан, вы привезете малышку к Эрике или мы ее сразу заберем?

— Я завезу, только адреса не знаю.

Мама быстро диктует мой адрес, Кил кивает и садится в машину. Мама прощается с Синтией и, схватив меня за руку, поворачивается в сторону выхода с парковки.

— Где твоя машина?

— Мам, тебе разве нечем заняться? Я и сама присмотрю за Милли.

— Я уже пообещала Киллиану, что тоже поучаствую в этом. Давай, веди к машине.

Я закатываю глаза, но тащусь к своему автомобилю с мамой, висящей на моем локте.

Всю дорогу до дома она, не замолкая, рекламирует мне Киллиана, как будто он ее собственный сын. Такое ощущение, что мамино отчаянное желание выдать меня замуж достигло апогея, и она сходит с ума от того, что на горизонте наконец появился достойный мужчина. Честно говоря, энтузиазм в ее голосе немного пугает. Если не сказать, ввергает в панику. Такое ощущение, что стоит мне немного потерять бдительность, и я буду стоять у алтаря, держа Милли за руку. Меня бросает в холодный пот от самой мысли, что события могут развиваться столь стремительно.

Глава 18

Киллиан

Отдав Милли Эрике и ее маме, я еду в больницу. Мама сидит на диванчике в приемном покое. Подхожу и целую ее в щеку, а потом сажусь рядом.

— Ну что там? — киваю на коридор.

— Накладывают гипс. Ну почему надо обязательно так поступать? В доме же есть лестница, можно было встать на нее и достать злосчастного кота. Где Панда?

— У Эрики.

Лицо мамы за секунду меняется. Она начинает с пониманием улыбаться, а мне хочется перевести тему, потому что сейчас начнется. Три, два, раз…

— О, какая прекрасная девочка, — ну вот, началось.

Следующие минут пятнадцать я слушаю о замечательных перспективах моих отношений с Эрикой Коулман. Мама не забывает напомнить, как сильно мне повезло. Упоминает, что мне уже не двадцать, и пора построить семью с нормальной девушкой. В общем, она готовится снова стать свекровью.

Меня спасает папа, которого вывозят на кресле.

— Посидите здесь, мистер Томас, — просит медсестра. — Я принесу вам костыли.

— Ладно, — бурчит недовольно папа.

— Ну что там, пап?

— Ничего критичного, максимум через полтора месяца буду бегать.

— Пф, бегать, — фыркает мама.

— Луиза, — шикает на нее папа.

— Ладно, поехали домой, — встает она, когда медсестра возвращается с костылями.

Я помогаю отцу встать и опереться на костыли. Он ворчит, но наконец начинает передвигаться.

— А Милли где? — спрашивает папа, оглядываясь.

— О, она у той замечательной девочки. Ветеринар Эрика, помнишь? — щебечет мама.

— Коулман? — спрашивает отец, глядя на меня вопросительно. Киваю, а потом закатываю глаза, когда мама начинает расписывать достоинства Эрики, которых сама толком не знает.

Отвожу отца домой и помогаю ему лечь на диване в гостиной. Мама кружит вокруг него, набрасывая плед и подкладывая подушки. А попутно расспрашивает меня, как мы с Эрикой провели дни в заточении. Я стараюсь отвечать односложно, потому что меня утомляет, когда лезут в мою личную жизнь.

Убедившись, что моя помощь больше не нужна, сбегаю от родителей и еду к Эрике. Только в машине я могу свободно выдохнуть.

Мне нравится Эрика и то, что между нами происходит. Но теперь не покидает ощущение, что в нашей постели лежат еще два человека: наши мамы. Вспоминается, как со мной в университете учился Базз Литман. Так вот его мама была той самой еврейской мамой, о которых шутили. Та, которая заставляла парня одеваться с иголочки, играть на скрипке, а позже подбирала ему девушек. Базза чуть не женили на третьем году обучения, но он каким-то чудом избежал этой участи, а после учебы вообще ушел служить в армию,