Двуглавый Орден Империи Росс. Магия изначальная - Алекс Нагорный

— Что? — я на самом деле не понял.

— Мама докторскую защитила, — Лерка подняла голову и посмотрела на меня мутными красными глазами.

Вот значит оно что. О доме вспомнила. Не этого я хотел, ну да уж вышло что вышло. Извиняться не буду, хотя, может и стоит.

Нет, не буду. Я и сам в таком же положении, и меня почему-то никто не утешает. Так что пусть привыкает. Может быть это и жестоко, но вот нехрен было орать.

— Знаешь, Саша, — сказала она, наконец, — Вся эта фигня с перемещениями меня так напрягает. Я вся на нервах, всё раздражает. Капец просто.

— И ты решила весь свой негатив на меня сливать? Типа пусть не одной мне хреново будет? — кажется, я начал понимать причину. — И чё? Легче становится?

— Представь себе, да! — походу, её уже отпускает. — Пар выпустила и всё, про наше положение уже не думаю.

— Лер, а чё на меня-то? — возмущаюсь я. — У меня что, ситуация какая-то другая?

— А на кого? — совершенно искренне вопрошает это чудо. — На Аннушку с Глашей что ли? Они-то здесь причём?

Я даже не верю своим ушам. Значит, они не причём? А я, значит, при чём?

— Ты охренела?! — я не просто возмущён, я в бешенстве. — Это я штоль тебя сюда затащил? — аж захлёбываюсь от негодования. — Это чё? Ты на меня своё говно выплеснешь и успокоишься. А на меня плевать! Главное чтоб тебе хорошо было?! А я… Да кто такой я? Нахрен обо мне вообще думать?! Это же ты у нас принцесса! Это же вокруг тебя весь мир вертится! А я кто? — быстро вдыхаю, и по новой. — А я, а я — НИЩЕБРОД! Мы же не люди, мы — обслуживающий персонал. А нет! Стой! Что это я такое несу? Я ещё хуже, потому что это Аня с Глашей — обслуживающий персонал, а на них орать нельзя! Они не причем! Да пошла ты к чёрту!!!

— Ты чё орёшь? — изумляется «принцесса».

— Чё ору? — ору я. — А я так стресс снимаю! Ясно тебе? Мне так легче разлуку с родной Самарой переносить!

Лерка смотрит на меня тяжёлым взглядом.

— Што? Не нравится? — я ору и мне хорошо. — Привыкай, потому что мне нисколько не лучше, чем тебе. Я тоже в этом дерьме по самые гланды. Будешь орать на меня — я буду орать на тебя! Так что привыкай, сестрица, мы тут надолго!

Я выдохся. Гнев мой угас, пыл остыл, страсть улеглась, напряжение спало.

— Легче стало? — она спросила это абсолютно спокойным голосом. Я аж удивился.

— Да! — буркнул я. Но нельзя не признать: легче стало.

— Видишь? — абсолютно безэмоциональным тоном интересуется Лерка. — Как всё просто, да? Проорался, и отпустило. Как и не было. Да?

Я поражён. Нет. Я в замешательстве. Она права: отпустило. Но так же нельзя! Вымещать свои нервы на другого? Охренеть, не встать!

— Лер, ты вообще соображаешь, что говоришь?! Проорался — отпустило?! Ты что предлагаешь каждый раз вот так вот орать друг на друга?

Ни хрена себе перспектива!

— Нет, только ситуация пока ещё не нормализовалась, и такие срывы попросту неизбежны, — говорит ведь совершенно спокойно, как будто сама верит.

Мне её позиция не нравится.

— А вдруг она никогда не нормализуется? Нам теперь что, всю жизнь друг другу нервы мотать?!

Лерка посмотрела на моё «барахло» кучей сваленное на кровати.

— Давай лучше я помогу тебе вещи разложить.

Странно, тон не просто спокойный, а можно сказать дружелюбный. Как будто это не на неё только что наехали.

— Сам справлюсь, — я всё-таки ещё не весь отошёл.

— Ну, как знаешь, — она вроде бы чуть-чуть расстроилась из-за моего отказа.

Но не ушла, а наоборот, устроилась на кровати поудобней:

— Ты так и не рассказал, где так обогатился.

Я встал, подошёл к шкафу и отворил дверки. Увиденное озадачило. Там отсутствовало отделение для «висячей» одежды. Всё пространство занимали полки.

— Чё, «плечики» ищешь?

Я не сразу понял, что плечики — это вешалки для рубашек и пиджаков. А когда дошло, выдавил из себя:

— Да.

— А у них здесь нет, — и видя моё непонимание проблемы, добавила: — В их мире плечиков нет. Не используют. Они даже не понимают о чём речь.

— Ха! Так ведь и я тоже поначалу не врубился, что за плечики такие. Сказала бы «вешалка» и всё. А то «плечики»!

— Вешалка в их понимании, Саша, это у нас при входе такая штука с крючками. А одежду в шкаф они складывают, а не вешают. Так-то.

Я ни черта не въехал. И это состояние души, похоже, отчётливо читалось у меня на лице.

— Я когда с Глафирой этот вопрос обсуждала, каких только примеров не приводила. Знаешь, чем закончилось? — я, конечно же, не знал. — Она мне пообещала манекен для платья принести. — Она грустно вздохнула. — На хрена мне манекен? У меня и платье только одно.

Мы помолчали.

— Ты, может, уже расскажешь, в какую лотерею деньги-то выиграл? Вдруг мне тоже свезёт.

Даже и не знаю, свезёт ли.

— Ладно, — согласился я. — Слушай.

Я хотел параллельно с рассказом заняться вещами, но Лерка меня отстранила, сославшись на богатый опыт. Усевшись на подоконник, я начал повествование:

— Пришёл я, значит, на рынок. Хожу такой сканирую, чё продают. Продукты там разные, лапти, кур, уток, тулупы. Смотрю у одного мужика железяки всякие. — я перевёл дух и продолжил. — Подошёл поближе, а он: «чё изволите». Ну, я пригляделся, у него фигня всякая неинтересная, а замков нет, никаких. Я ему сразу, где, мол, замки посмотреть можно? А он такой: «Микола, вали сюда, тут вам клиента нашёл». Подошёл Коля этот. Пошли с этим Кольком в ихнюю лавку. По дороге Колёк предложил бои посмотреть. — Тут я остановился по-быстрому обдумать, чё говорить, чё нет. Решил, рассказать как есть. — Подходим. Там на ринге мужик один распинается, зазывает народ с другим мужиком подраться. Тот второй тут же рядом стоит. Посмотрел на него, здоровый, конечно, только тот из Ульяновска, ну, из Вольного города, покрепче будет. — Пока я неторопливо делаю вдох, Лерка внимательно слушает, и что особенно приятно, не перебивает. — Выходит из толпы против него какой-то Ваня, вроде как из Тюмени, но не точно. Тоже крупный такой, не меньше этого Прошки.

— Прошка — это Прохор что ли?

Я задумался. Вроде нет? Точно нет!

— Нет, Трофим. Точно Трофим!

— Тогда не Прошка, а Трошка, может быть? — Лерка ехидно щурится.

Я снова задумался. Точно Трофим… А, ну да! Трошка!

— Да! Спутал просто. — Блин, сбился! Чё там дальше-то было? А, ну да. — Короче выходит этот Ванёк, ставит на себя деньги, и приз с рубля поднимается до полутора!

— До полутора? — изумлённо спрашивает Лерка. — Так, подожди. Четыре девяносто пять… — она что-то прикидывает, глядя на потолок. — Ты что там, их всех троих завалил?!