Снежинки на твоих губах - Барбара Уоллес

– И как мне это сделать? – спросил он, выпивая. – Она на другом конце мира.

Бармен выгнул бровь:

– А в ее стране есть аэропорты?

– Конечно, но…

– Но что?

А вдруг поездка в Коринтию ничего не изменит? У Макса уже разбито сердце. Стоит ли опять испытывать судьбу?

– Кто сказал, что она меня любит? – произнес Макс.

– А кто сказал, что она тебя не любит? – тут же спросил Дарий. – Ты этого не узнаешь, пока не спросишь ее об этом.

Макс потянулся к бурбону.

– Конечно, тебе решать, – заметил Дарий, схватив бутылку до того, как Макс снова наполнил свой бокал. – Я обязан тебе напомнить, что если бы ты так осторожничал, пока мы работали в «Макдоналдсе», то до сих пор оставался бы помощником официанта.

Повернувшись, Дарий поставил бутылку на полку:

– Я скажу официантам, что закрываю клуб.

С этими словами он оставил Макса в покое, и тот уставился в бокал. Дарий был прав. В восемнадцать лет Макс, не задумываясь, рисковал. Он хватался за любую возможность преуспеть. Но это касалось только денег, поэтому в случае провала его чувства не были задеты.

Осмелится ли он полететь к Арианне и обнажить перед ней свою душу? Возможно ли, что она испытывает к нему те же чувства? Единственный способ обо всем узнать – спросить у нее. В противном случае он до конца жизни будет терзаться сомнениями. А если она скажет, что не любит его…

Его сердце все равно уже разбито.

– Ты уверена, что все в порядке, дорогая? Ты сама не своя после того, как мы уехали из Нью-Йорка.

Это произошло потому, что она оставила часть своей души в Нью-Йорке. Видя беспокойство отца, Арианна улыбнулась:

– Я в порядке, папа. Просто немного устала после перелета и от смены часовых поясов.

Судя по всему, ей надо брать уроки актерского мастерства, потому что король не выглядел убежденным.

– Я хочу знать, что происходит, – произнес он. – Ты же понимаешь, что мы с Армандо сделаем все возможное, чтобы тебе помочь.

– Я понимаю. – К сожалению, они не смогут ей помочь.

После того как они уехали из «Фокс-клуба», Арианна попросила отца ехать прямо в аэропорт и не заезжать на квартиру Макса. Несколько ее вещей не стоили того, чтобы мучиться, возвращаясь в его дом. Она не выдержит, когда на нее нахлынут воспоминания. Хотя она прожила в его квартире всего несколько дней, ей представлялось, будто прошла целая жизнь. Ей казалось таким естественным завтракать с Максом или сидеть рядом с ним на диване.

Если ее отец и заподозрил неладное, когда она попросила его ехать в аэропорт, то ничего не сказал.

Арианна до сих пор не сообщила ему о ребенке. Она хотела это сделать в самолете, но в последнюю минуту передумала. Несмотря ни на что, она считала, что Маноло должен первым услышать ее новость.

Обхватив себя руками за живот, она встала с дивана и подошла к окну с большим эркером. Коринтия готовилась к праздникам. Служащие развешивали еловые ветви на стенах дворца. Его интерьер был уже оформлен. В арке установили елку, а на окна поставили свечи. В музыкальном салоне матери Арианны на рояле лежал большой рождественский венок.

Как обычно, дизайнеры превзошли себя. Дворец стал по-настоящему сказочным, утопая в красных, золотых и фиолетовых оттенках.

Но все украшения меркли по сравнению с дешевыми магазинными гирляндами и деформированной пластиковой елочной игрушкой Макса.

А завтра, когда отец зажжет дворцовую елку и объявит в Коринтии начало рождественских праздников, Арианна все равно будет скучать, ведь ей вряд ли удастся забыть прогулки под снегопадом у Рокфеллеровского центра вместе с Максом.

О, Макс. Она прижалась лбом к оконному стеклу и вспомнила его предложение о замужестве. Его слова не давали ей покоя. Каждый раз, думая о ребенке или Маноло, она отчетливее вспоминала предложение Макса.

Зачем он сказал ей об этом? Почему он не промолчал и не отпустил ее, а раздразнил недостижимой фантазией?

В дверь тихо постучали, и у Арианны засосало под ложечкой. Сейчас решится ее судьба. Сделав глубокий вдох, она успокоилась и увидела, как в комнату входит секретарша ее брата, Роза.

– Простите за беспокойство, ваше величество, но синьор Тутуола хочет увидеться с принцессой Арианной.

– Маноло? – Лицо ее отца просияло, и Арианна сильнее разволновалась. – Какой сюрприз! Как он узнал, что ты вернулась?

– Я позвонила ему и попросила приехать, – ответила Арианна.

Король улыбнулся:

– Я бы солгал, если бы сказал, что не рад это услышать. Я всегда считал, что из вас получится красивая пара.

– Я знаю. – Даже сейчас улыбка на лице отца затмевала его беспокойство последних двух дней. Арианна представляла, как он обрадуется, когда она выйдет замуж за Маноло.

Король будет счастлив. Ее ребенок будет законнорожденным. Вот почему она так поступает.

– Пригласите его, Роза, – сказала Арианна.

Говоря, что из Арианны и Маноло получится красивая пара, король не лукавил. Маноло Тутуола был привлекательным мужчиной и выглядел скорее как модель с подиума, чем промышленник. Его светло-каштановые волосы были идеально острижены, а борода ухожена. Когда они впервые встретились, Арианна поразилась тому, как стильно он одевается. Он всегда выделялся на фоне остальных мужчин.

Маноло плавно вошел в комнату и сразу же поклонился ее отцу. Он не протягивал королю руку, строго соблюдая протокол.

– Как приятно видеть вас снова, – произнес король, кивая Маноло в ответ. – Арианна только что сообщила мне, что попросила вас приехать к нам.

– И я рад, что она меня об этом попросила. Я скучал по тебе, – произнес Маноло, кивая ей. Она заметила, как он изо всех сил старается не хмуриться при виде ее темных волос. – Ты прекрасно выглядишь, как всегда.

Арианна кивнула в ответ. У нее были мешки под глазами, она не накрасилась, не говоря уже о том, что цвет ее волос изменился. Поэтому она засомневалась в искренности Маноло.

– Папа, ты не против того, чтобы мы с Маноло несколько минут поговорили наедине?

– Вовсе нет, дорогая. В любом случае мне нужно поговорить с Армандо перед нашей встречей с министров финансов. Маноло, я рад снова видеть вас. Возможно, нам удастся переговорить позже.

– Я жду этого с нетерпением, ваше величество. Не могли бы вы передать привет синьору Балдеччи? Его интервью итальянской прессе показалось мне весьма актуальным.

– Я обязательно сообщу ему ваше мнение, – ответил король. – Увидимся позже, дорогая моя.

Когда отец наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, Арианна не могла не подумать, что его поцелуй – знак одобрения.