Испытание богов - Дана Мюллер-Браун

я вижу, что сотворила в порыве гнева, то внезапно понимаю, что именно находится внутри меня. Во мне есть часть, полная злобы и жажды убивать, которая избивала за деньги мальчишек и хотела убить фантома у костра. Часть, которую я сама до сих пор не осознавала.

Я изворачиваюсь в объятиях Кирана, прижимаюсь лицом к его груди и выкрикиваю всю свою ярость миру. Весь гнев, который живет во мне. И я плачу всеми слезами, которые у меня остались.

Руки Кирана мягко обнимают меня, еще крепче прижимают к себе, а затем он заставляет тени танцевать вокруг нас. Он защищает меня от самой себя и в то же время оставляет мне возможность быть собой.

Мои колени подгибаются, но Киран держит меня так крепко, как никогда раньше не держал ни один человек. Даже моя Марра.

– Я слабая, – всхлипываю я и чувствую, как Киран мягко качает головой и нежно гладит меня по макушке через капюшон тахилла.

– Ты не слабая, Сари. Ты сломлена. И ты пыталась это проигнорировать.

В ту ночь мне снится цветочный луг, на котором я лежу вместе с Яррушем и где мы играем, как самые обычные брат с сестрой. Я знаю, что именно Киран внес это сновидение в мою голову. Он хочет, чтобы я стала сильнее. И я благодарна ему, даже если он делает это по собственным эгоистичным причинам.

Мы уходим из небольшой горной пещеры, в которой остановились, и Киран с Медисой идут впереди по узкому ледяному проходу. Ред и я плетемся немного позади, бросая друг на друга неловкие взгляды.

– Мне не стоило вспоминать о твоей матери, – наконец говорит Ред. – Это было неправильно.

Я поворачиваюсь и разглядываю царапины на его лице.

– Но я не смогу ее простить, Сари из дома Лакар. – Он слегка колеблется, перед тем как шагнуть ко мне. Его взгляд устремлен в мои золотые глаза. – Твоя мама убила мою маму.

Я останавливаюсь как вкопанная. Сначала хочу это оспорить. Но я знаю, что Ред говорит правду. Не только потому, что чувствую это в его душе. Еще потому, что я знаю нашу Марру. Она всеми силами боролась за нас.

– Мне очень жаль.

– Это не твоя рука орудовала ножом, Сари. А ее. Но я забыл об этом.

Я сглатываю, хотя горло пересохло, а затем протягиваю руку.

– Точно так же, как я забыла, что в смерти моей мамы виноваты отдельные люди, а не целый народ.

Ред кивает и сжимает мою руку. Это жест примирения. Тот, который мне запрещено использовать как фантому. Но я слишком долго была послушной девушкой, которая не хотела бросаться в глаза. И все это только ради того, чтобы меня наказали за поступки, за которые я не должна была отвечать.

Изо всех сил я стараюсь не смотреть вниз, потому что горная тропа становится все уже и опаснее. Ветер хлещет нас по лицу твердыми осколками льда, и я впервые по-настоящему рада нашим балаклавам. Однако я мало что могу видеть, поэтому просто цепляюсь за гладкую ледяную стену рядом с собой. Мои колени дрожат, и Ред замечает это всякий раз, когда я чуть ли не сгибаюсь, и держит меня за пояс.

– Мы скоро будем на вершине, – кричит он мне сквозь ледяную метель.

Я всегда считала, что это миф, будто враждебно настроенным парням нужно просто подраться, чтобы стать друзьями. Но, судя по всему, мы с Редом – идеальный пример этого. Даже если мы все еще не настоящие друзья и, вероятно, никогда ими не будем – с момента нашей ссоры мы стали чем-то вроде союзников.

Когда мы добираемся до вершины горы, я едва верю своим глазам. Передо мной вход в пещеру с голубой ледяной лестницей, спускающейся внутрь горы.

– Почему вход находится здесь, а не у подножья? – спрашиваю я у Реда.

– Я подаю петиции по этому поводу уже несколько лет, – отвечает он, подмигивая мне и подталкивая к лестнице. – Осторожно, ступеньки скользкие.

Затем начинается наш спуск, который длится несколько часов. Ноги постоянно скользят по льду, но страх удерживает меня в вертикальном положении. На этот раз он не парализует. Я принимаю его и превращаю в уважение. Точно так, как меня научила моя Марра. Я продолжаю задаваться вопросом, почему же она убила мать Реда, но тут же отвлекаю себя, считая ступеньки. Наконец мы подходим к небольшой пещере.

– Она ведет к следующей скале, – говорит Киран, задумчиво глядя на меня, когда я останавливаюсь рядом с ним и опираюсь рукой о стену.

– И как я должна была найти это место в одиночку? – спрашиваю я.

– Ты не должна была, – отвечает Ред, спускаясь вглубь расщелины с низким потолком. – Для этого каждый из фантомов получает сопровождающего.

– А в чем тогда состоит экзамен? Пройти через это с тобой? – спрашиваю я с утомленной ухмылкой.

Ред смеется и осматривает пещеру.

– В конце концов экзамен тебе все же придется сдавать в одиночку. Даже если мы укажем тебе путь и пройдем по нему с тобой, тебе придется выдержать убийственный холод самостоятельно, – объясняет Киран учительским тоном.

Жестокий животный крик доносится до нас из пещеры и вынуждает меня застыть.

– Что это такое?

Киран кривит лицо и задумывается.

– Ледяной лев или ящер.

Он говорит это так спокойно, словно окружающий мир не может причинить ему вреда. Словно десятки тысяч людей каждый день не вешают именно за эти истории и сказки. Это еще больше демонстрирует силу Кирана.

– Где остальные? – спрашиваю я, чтобы отвлечься от мысли о возможности встретить ящера.

– Ты про кого? – интересуется Медиса.

– Фантомы и их сопровождающие. Почему мы здесь одни?

– Умный вопрос, – бормочет Киран и прикладывает палец к губам, словно раздумывая, что мне можно рассказать, а что нет. Возможно, он советуется со знаком на своей коже по этому поводу.

– В этом году в Беге участвует сорок девять фантомов.

– Но…

Киран бросает в мою сторону гневный взгляд, потому что я перебила его. – Сорок девять смогли получить знак Туниса, воскресив прах умершего, как и ты.

Я с трудом сглатываю. Когда мы только отправлялись в путь, нас было примерно на двадцать больше. Двадцать молодых людей умерли или все еще бродят где-то в лесу. Они борются за оставшуюся часть