Мойте руки перед бедой - Андрей Бронников

Алексей Савельевич сидел за письменным столом, глубоко откинувшись в кожаном кресле, и улыбался. Глаза его были закрыты. Этот миг блаженства от наконец достигнутой цели являлся всего лишь перерывом в работе. До утра Босселю предстояло сделать много дел.

Несколько часов назад его внесли сюда на руках больниционеры, оказав ему доверие – управлять лечебницей. Алексей Савельевич первый раз оказался на третьем этаже, куда вход больным был строго запрещён.

Светлые коридоры были добротно, но без роскоши отделаны и покрашены в персиковые тона, а пол – выложен лакированным паркетом, идеально чистые окна открывали взору руководства красивый вид на сосновый бор и чистые пруды вдалеке. Часть окон выходила во внутренний дворик, и аромат сирени врывался сквозь распахнутые форточки. Со вкусом подобранные шторы добавляли уюта коридорам и холлам. Удобная мебель и обилие цветов благоволили спокойствию и комфорту. Время от времени едва слышно работали кондиционеры, поддерживая приятную температуру. Несколько огромных аквариумов с декоративными акулами радовали глаз.

Теперь на входе дежурили вооружённые больниционеры – самые преданные и надёжные. Третий этаж стал для посторонних совсем недосягаемым. Начальник охраны остался при своей должности, но теперь с ним постоянно находился Полковник. Куроедов оказался у него в прямом подчинении.

Боссель вдруг встрепенулся, открыл глаза и приподнялся, но только для того, чтобы нажать кнопку вызова дежурного в приёмной. Он с трудом сориентировался в пульте, ткнул в него пальцем и расслабленно упал обратно в кресло. Едва Алексей Савельевич успел надеть маску «Эбису» – бога счастья, как дверь распахнулась, и вошёл незнакомый ему больниционер.

Новый хозяин кабинета, поднялся с места, вышел из-за стола, порывисто пошёл навстречу к вошедшему. По-приятельски протянул ему руку и, проявляя крайнюю заинтересованность, участливо спросил:

– Ну что, товарищ? Как дела у вас? Всё в порядке? – и получив положительный ответ, продолжил: – Любезный, пригласите ко мне сию же минуту Сергея Ильича.

После того, как посыльный удалился, Боссель распахнул сейф и с шумом вывалил на пол всё содержимое. То, что он искал, в куче чужих вещей не оказалось, и Алексей Савельевич сдвинул её башмаком в проход между письменным столом и книжным шкафом. С недовольным бурчанием Боссель продолжил поиски.

Затем Верховый целитель повернулся к письменному столу Новый хозяин поочередно выдвигал ящики и высыпал содержимое на пол. Через минуту в опрятном и аккуратном помещении воцарился полный беспорядок: ручки, карандаши раскатились по полу, исписанные листки бумаги разлетелись по углам, канцелярские принадлежности и медицинские брошюры валялись под столом.

Алексей Савельевич начал нервничать. С раздражением он выдернул нижний ящик тумбочки и не смог удержать его. На пол со звоном вывалились связки ключей. Радостный возглас Боси, вероятно, был слышен даже в приёмной. Благо, там сейчас никого не было. Именно ключи были его целью.

Новоявленный главврач собрал их, аккуратно рассыпал по столешнице и принялся рассматривать прикрепленные к каждому ключу пластиковые бирки с надписями. Один за другим Боссель прочитывал назначение каждого ключа и сбрасывал обратно в открытый ящик письменного стола, старательно составляя опись. За этим занятием и застал его Полковник.

– Савельич, ты чем занят-то? – спросил Сергей Ильич и поставил баян, с которым он теперь не расставался ни на минуту, на стол. Бося не откликнулся, а продолжал искать необходимый ему ключ. Наконец он увидел бирку с надписью «подвал+санузел гл. корпус», радостно подкинул связку вверх и тут же ловко поймал её на лету.

– Ага! Вот! – торжествующе воскликнул он, бросил ключи в сейф и запер дверцу. Полковник без приглашения уселся на стул и вопросительно посмотрел на хозяина кабинета.

– Во-первых, убери свою музыку со стола, – раздражённо взмахнул рукой Боссель. – Во-вторых, где у нас ещё ключи хранятся?

– Где, где?.. – задумался Сергей Ильич, побарабанил пальцами по столу, потянулся к баяну и опустил его на пол возле стола. Наклонился, зачем-то поправил ремни музыкального инструмента, выпрямился и радостно выпалил:

– У вахтера внизу возле главного входа в шкафчике есть, – потом опять задумался и твёрдо сказал. – Всё больше нигде нет. Все тут.

– Слушай, Ильич, – доверительно попросил Боссель, – возьми в помощь охранника у моих дверей и тащи все ключи сюда. Только быстро! Одного только охранника – другой пусть бдит! – уже вслед товарищу крикнул он.

После того, как шаги соратника-больниционера стихли, Боссель достал из стола ножницы, листок бумаги и несколько фломастеров. Теперь он занялся канцелярской работой.

Вначале Алексей Савельевич тщательно приготовился к предстоящему делу. Почти все необходимой лежало на столе: ножницы, карандаш, линейка и ручка. Недостающие предметы он нашёл в столе, однако фломастер был только коричневого цвета.

Боссель включил настольную лампу и склонился над столом. Через несколько минут результатом его трудов были два бумажных прямоугольника размером со спичечный коробок. На одном из них было написано: «столовая, завтрак+ужин», на другом – «сортир». Алексей Савельевич полюбовался результатом своей работы и продолжил труды. Коричневым фломастером он закрасил с обратной стороны «сортирный» пропуск. Первая часть работы закончилась. Далее требовалось напряжение ума, и Бося задумался.

Новый властитель человеческого здоровья вооружился ручкой и воинственно замахнулся ею над чистым листом бумаги. Через мгновение он нарушил девственную белизну интеллектуального поля боя и написал: «приказ № 1».

Однако такое «начало борьбы» ему не понравилось и Алексей Савельевич, гневаясь на самого себя, зачеркнул написанное слово и чуть выше начертал корявыми печатными буквами: «указ № 1»

По всей вероятности, и это слово не соответствовало замыслу автора, и скомканный лист бумаги полетел под стол. Вторая попытка также не удалась и ещё одно девственное поле предстоящей административной битвы, нарушенное лишь словом «распоряжение» полетело в темноту металлической урны.

Только четвёртая попытка удовлетворила полководца административных баталий. Слово «декрет» ему показалось наиболее подходящим для того документа, который он намеревался сейчас запечатлеть на бумаге.

Дальнейший текст Боссель писал легко и быстро, диктуя его сам себе вслух. Закончив писать, Алексей Савельевич зачем-то дунул на листок и перечитал первый документ подчинённой ему больницы.

Декрет

о прядке пропитания и посещения отхожих мест НИИ психического здоровья.

1. Работу столовых и буфетов учреждения производить строго в определенное время. Завтрак с 8-00 до 9-00 часов. Ужин с 20–00 до 21–00 часов.

2. Вход осуществлять по временным пропускам (см. приложение)

3. Работу отхожих мест определить круглосуточно.

4. Вход в отхожие места осуществлять по одноразовым пропускам.