Наследники стали - Виктор Зайцев

С каждой верстой удаления от Джампура местность менялась, переходя из субтропической лесостепи в тропическую низменность. Скоро угры спустились в огромную долину реки Инд, заросшую тростником, с редкими вкраплениями рисовых чеков. Посевы пшеницы и ячменя, окружавшие селения, сошли на нет, взамен их появились поля сахарного тростника. Вдали от поймы паслись стада диких буйволов, ланей и косуль. Белов постоянно высматривал слонов и носорогов, но они редко попадались на глаза. Зато более мелкой живности встречалось огромное количество, в прибрежных тростниках хрюкали дикие кабаны, буйволы держались подальше от реки на лугах, огромными стадами до тысячи животных. Встречались и домашние буйволы, составлявшие единственный в этих краях гужевой транспорт, коней в крестьянских хозяйствах не было совсем. С продвижением на юг цивилизованность ведения крестьянского хозяйства росла, появились каналы и дамбы. Вместе с ростом площади возделанной земли возрастала плотность населения. Селения встречались всё чаще, вскоре они расположились через каждые пять вёрст. Растянувшаяся колонна угров одновременно проходила сразу через два, а то и три селения. Бежавшие от войска жители испуганно выглядывали на проходивших степняков из зарослей тростника.

Наслушавшись жалоб от тигра, скучавшего в отдельной закрытой повозке, Олег разрешил Мурзику покинуть укрытие и бежать с ним рядом. Приходилось успокаивать своего коня, едва не обезумевшего от такого соседства, но хищнику нужна подвижность. В первый же вечер семейный костёр Олега посетили все вожди и сотники, с любопытством рассматривая лежавшего рядом с уральцем зверя. Простые воины подходить боялись, верховный вождь Мадьяр счёл ниже своего достоинства проявлять нездоровое любопытство. Хотя никто из уральцев, как стали называть себя пушкари и отряд сопровождения, не сомневался, что Мадьяру о тигре доложили сразу. Ночью Мурзик уходил на охоту, одновременно охраняя стоянку уральцев от чужаков. «Своих» тигр научился отличать довольно быстро, не только запоминая личный запах каждого, но и по присущему исключительно пушкарям запаху пороха.

Сразу после штурма Джампура к отряду присоединились старые пушкари и остатки полусотни сопровождения, в результате численность уральского воинства выросла до двухсот девяносто пяти воинов, при двадцати девяти орудиях. Причём практически все были вооружены огнестрельным оружием, отряд сопровождения – ружьями, пушкари – обрезами и револьверами. На пяти повозках везли большие щиты, на остальных тридцати с лишним повозках перемещались орудия, припасы, семья Олега, ремесленники и трофеи, среди которых везли более тонны железа, две тонны меди и много свинца. Мурзик днём предпочитал передвигаться в повозке, где приучился спать, выбираясь из неё вечером. Мадьяр всё же не выдержал и поинтересовался на третий день пути, как уралец приручил тигра.

Олег напомнил вождю, что в стойбище рода Ракоци он прибыл на шерстистых носорогах, и объяснил общение с животными родовым навыком, присущим только его родичам. Что касаемо пользы от зверя, мужчина сослался на дополнительную охрану ночью да на поднятие авторитета орды среди аборигенов. Чтобы не оставить в сердце первого венгра зависть, он сразу предложил подготовить для него такого же телохранителя из любого хищника. Самоуверенный вождь отказался, рассмеявшись, а через неделю задумался над предложением уральца всерьёз. Но до этого произошло много событий.

На четвёртый день орда с ходу захватила небольшой городок, практически без крепости, с полуразбежавшимся населением. Всё ценное вывезли бежавшие на юг богачи и наместник, удалось разжиться лишь продуктами. Зато бедняки, не побоявшиеся остаться в городке, выболтали слухи об армии, идущей из столицы княжества навстречу северянам. Обычно размер армии указывался в двадцать тысяч воинов, что звучало совершенно неправдоподобно. Однако упоминание о том, что армию возглавил старший сын князя, давало повод к размышлению. В таком случае князь мог отправить с наследником действительно лучших воинов. Орда, вобравшая в себя воинов покорённых племён и городов, не превышала пяти тысяч всадников, что предвещало неприятные итоги сражения. В этих условиях принести победу уграм могли только пушки.

Это понимал и противник, результатом чего стала попытка ночного нападения на пушкарей. В первой же ночёвке после городка, покинутого на другой день, Мурзик разбудил Олега перед полуночью. Уралец сразу понял, что к стоянке именно пушкарей приближается отряд чужаков, двигающихся по зарослям тростников, где охотился хищник. Белов сразу организовал тихий подъём личного состава, благо догадался в своё время отработать подобную команду. Пока бойцы поднимались, соблюдая тишину, он мысленно просканировал окрестности лагеря и ужаснулся. Их окружал отряд в тысячу воинов, сжимавший кольцо вокруг пушкарей всё плотнее и плотнее. Едва полуодетые уральцы успели окружить себя кольцом из пушек, зарядить их картечью, как Олег скомандовал: «Огонь!» Он уже физически ощущал приближение врагов, подошедших на расстояние полусотни метров, абсолютно незаметных в темноте и зарослях тростника.

Неожиданный для индусов залп орудий на несколько секунд остановил нападавших, что позволило уральцам перезарядить пушки. Белов, отлично видевший происходящее при мерцающем свете звёзд, командовал стрелками, разбитыми на четыре отряда, в какую сторону стрелять. Дружные залпы в темноту особого урона врагу не наносили, но дали время пушкарям перезарядить орудия. Успевших пробраться к лагерю близко одиночных врагов командир отлично видел в темноте и отстреливал из карабина. Новый пушечный залп, за которым последовали беспорядочные ружейные выстрелы в темноту, затем третий пушечный залп. Только к этому времени нападавшие сообразили, что ждать нечего, нужно нападать или убегать. Скорее всего, они рискнули бы напасть, но в это время прозвучали боевые кличи остального войска угров, пришедшего на помощь пушкарям. И ночные гости растворились в зарослях тростника, оставив на вытоптанной траве полсотни трупов и столько же тяжелораненых.

Допросы выживших врагов дали примерное представление о численности противника: пятнадцать тысяч воинов, из них две тысячи личной конной дружины князя, три тысячи всадников объединённых дружин вассалов князя, остальные – пехотинцы- ополченцы. Всё это войско ожидало орду в полутора днях пути, на широком поле, удобном для действий тяжеловооружённого конного войска индусов, основной ударной силы княжества. От этих сведений заболела голова у всех командиров, никакой самоуверенности не хватало для нападения на такого противника, даже с использованием пушек. Собравшиеся на совет вожди и старейшины в течение часа ругались, предлагая возможные варианты действий: от безоглядной атаки до отступления в ближайший городок. Белов молчал, обдумывая возможный выход, вспоминая сражения семнадцатого-девятнадцатого веков, с использованием пушек против превосходящей по численности конницы.

Сразу вспомнились Багратионовы флеши и батарея Раевского, отличившиеся на Бородинском поле. Но там пушки были окружены земляными укреплениями, противник просто не даст уграм времени для строительства укреплений. Говорят, казаки в таких случаях ставили передвижные укрытия, под названием «Гуляй-город», рубили из брёвен переносные укрепления, собираемые прямо на глазах противника. Будь в орде больше пехоты, можно было так и сделать, срубить заранее бревенчатые щиты с бойницами и собрать их прямо на поле. Как, однако, защитить четыре с лишним тысячи конницы, пока пушкари будут отстреливаться из-за палисада? Угры хороши, когда надо рубить отступающего врага, но встречную атаку с плотным строем тяжёлой конницы они не выдержат. Олег реально оценивал боеспособность сборного войска, до сих пор одетого в лёгкие доспехи и нападавшего разрозненной лавой.