Особист - Владимир Поселягин

Картинка мигнула, и из кухни своего дома я переместился…

— А где это я? Если это окрестности Ковно, то я русский монарх.

Я планировал отправиться в июнь тысяча восемьсот двенадцатого года в окрестности литовского города Ковно, где через реку Неман должны были переправиться французские части. Это первые стычки и перестрелки с русскими войсками, и я планировал в них поучаствовать. Тем более местность лесистая. Однако вокруг я видел натуральную степь, кое-где изрезанную оврагами. Вдали подымалось несколько столбов дыма, похоже, что пожарища, точно не дымы от костров. Солнце слепит сверху, ни облачка, жара серьёзная. Правда, и я в лёгкую форму одет, не пустынная, конечно, но вытерпеть жару можно.

— Чего мне делать с лесным камуфляжем в степи? У меня даже тент имеет лесную маскировку, — пробормотал я и, достав солнцезащитные очки, надел их.

Скинув рюкзак, я привёл автомат к бою, взведя затвор, и, достав из чехла на бедре бинокль, стал внимательно изучать горизонт в стороне, где дымило. Похоже, там море — голубая гладь мелькнула. Чёрт, а ведь кажется, я знаю, где нахожусь. Меня подвёл мой аналитический ум. При переходе нужно думать только о точке назначения, а когда я перемещался, у меня почему-то в памяти всплыла фотография захвата японцами порта Дальний. Так что провести параллель и понять, где я в действительности оказался, было не сложно. Достав из нагрудного кармашка разгрузки небольшой блокнот, я отстегнул ручку и записал на первом листке:

«Вывод при первом переселении в мир-копию. Мысль о точке перемещения ни хрена не помогает, как на ней ни сосредотачивайся, любое параллельное воспоминание сбивает настройки, и перемещение происходит не туда, куда хочешь, а по случайным координатам от случайных мыслей, которые практически невозможно удержать».

Спрятав блокнот на место, я отстегнул чехол с планшетом, где была вся информация по Отечественной войне 1812 года, которую удалось найти в интернете, и убрал его в боковой кармашек рюкзака — сведений по Русско-японской войне в нём не было. Мой просчёт. Что ж, опыт учтём, в следующий раз соберу инфу по разным войнам, где участвовала Россия. Снова достав бинокль, я продолжил изучать горизонт. С одной стороны я смог рассмотреть кавалерию, не скажу принадлежность, с другой вроде обоз и пехота двигались, тоже не знаю чьи. Надо было ПКМ брать, пулемёт тут как раз в тему. Только тяжёлый, зараза, и боеприпаса много не унесёшь. Вот тут «козлик» как раз бы пригодился. А лучше счетверённая зенитная пулемётная установка на базе ЗИС-5. А ещё лучше танк. Даже лёгкий. Натянем японцев на кукан, пока они наших не натянули. Надо с парнями эту тему обговорить и из миров-копий Великой Отечественной войны перетащить сюда несколько единиц бронетехники. Танкист у нас Толя, вот кто фанатом этой идеи станет и захочет поучаствовать. Эх, где бы губозакаточную машинку взять? Была бы техника, так к ней столько топлива и боеприпасов нужно, что не напасёшься. А вот мобильные внедорожники с установленными на них пулемётами — это самое то, и бензина они жрут куда меньше, чем бронетехника.

Почесав уколотую ягодицу, я продолжил наблюдение за неизвестными подразделениями на горизонте. Переносить на себе всю тяжесть амуниции и боеприпасов желания у меня особого не было. Это тело у меня всего три недели, я, конечно, серьёзно налегаю на физическую подготовку, тренируюсь, но совершить марш-бросок со всей этой ношей мне точно не под силу. Свои возможности я прекрасно за эти три недели изучил. Нет, далеко. Выключив бинокль и убрав его в чехол, я отсоединил от рюкзака складной стул со спинкой и, сев на него, достал из кармана сложенный лист бумаги. На принтере распечатал. Филькина грамота, сообщавшая, что я русский дворянин из Твери. Для 1812 года ещё более или менее, особенно сияющая голограмма могла произвести впечатление, взял её из своего запаса акцизных марок — трофеев, доставшихся от бандитов, что контрафактный алкоголь гнали. Для этих времён хрень полная. Так что достал зажигалку, дешёвую китайскую в прозрачном корпусе, и сжёг листок, тут он мне точно не пригодится, а туалетная бумага и так запасена.

Снова осмотрев горизонт со всех сторон — нужно следить за окрестностями, я продолжал размышлять. Как поступать, встретив наполеоновских солдат, я прекрасно знал, даже план боевых действий подготовил, но что тут делать? Нет, я понимаю, что японцы враги, но я даже не знаю, где нахожусь. Возможно, вдали горит совсем и не Дальний. И что хреново, до портала у Бреста за пару дней не дойдёшь, да и за месяц тоже, разве что по железной дороге. А она уже перерезана японцами. Я ведь не просто так с французами решил повоевать — там портал не так далеко, быстро бы добрался. Оттого и Русско-японскую исключил из круга внимания. Грустя об этом всем, я крепил пучки сорванной травы к костюму «Леший», чтобы хоть как-то маскировку под местные условия подогнать.

Неожиданно пришлось прерваться, в мою сторону направилась большая группа всадников. Уложив рюкзак, я накинул на себя маскировочный костюм и выставил навстречу им толстую трубу глушителя автомата. В бинокль разглядел — без сомнений японцы. Те на кочку не обратили внимания, маскировочный костюм я закончил, и тот не сильно выделялся на местности. Стрелять японцев даже и не думал. Мимо прошло две сотни всадников, так что привлекать внимание к себе я не хотел, вот были бы у меня пулемёты с длинными лентами, тогда другое дело. Когда японцы скрылись за горизонтом, я снова сел на стул и решил проанализировать ситуацию. Вообще-то, я не боевик, контрразведка — это немного другая сфера армейской службы. Однако я получил молодое тело, а с ним и гормоны, которые бушевали в крови и требовали приключений. Мне не помогали ни трезвый разум, ни опыт контрразведчика, ни холодная голова. Всё смывалось эмоциями и гормонами. Вот я и подумал, а почему бы нет? И сам развеюсь, а то к пятидесяти годам как-то стал уставать от жизни, тут же всё яркими красками заиграло, эмоции и адреналин дали стимул к жизни. Зачем всё это сдерживать? Я наслаждался молодостью, постоянным стояком и свежестью взора. И не собирался это терять, а планировал насладиться каждой минутой и даже секундой жизни в теле молодого парня.

Пришлось ждать наступления темноты. Потом собрался и, пошатываясь от тяжести и кряхтя от натуги, направился к порту Дальний. Время от времени я сканировал окружающее пространство с помощью прибора ночного видения. Модель военная, качество картинки отличное, да и прибор разбить сложно, антиударный корпус. На горизонте были видны отсветы костров, там какие-то части на ночёвку встали, но на моём пути никого не было. К полуночи я добрался до крайних строений. Причина, почему я двигался именно сюда, в том, что мне нужен был транспорт, и я планировал его здесь найти — хоть пару верховых лошадей. Второго коня я как вьючного собирался использовать.

Оставив рюкзак за пределами населённого пункта и приметив место, я, держа в руках АПБ с глушителем, скользнул к крайним домам. Левее виднелась железнодорожная станция, по виду целая, видимо наши не успели её уничтожить. Пока шёл по городку, ликвидировал шесть часовых и трёх гуляк. Лошадей выбрал лучших, явно офицерских. Оседлал одного из коней и повёл их к выходу. Так же по-тихому и спокойно вывел из поселения, те не шумели, голос не подавали. Дальше, достав из рюкзака «монку» и две гранаты, загрузил поклажу на лошадей и бегом вернулся к городку. Там на окраине почти два десятка гаубиц стояли, готовых к открытию огня. Я поставил растяжку на пути патруля и чуть дальше у строений, где спали артиллеристы, «монку» установил, чтобы та как можно больше потерь японцам нанесла. Патруль подорвёт растяжку, на шум японцы поднимутся и побегут к орудиям, тут и «монка» сработает. В штабель ящиков со снарядами я подложил гранату, выдернув кольцо. Поднимут верхний ящик, та и подорвётся. Снаряды у японцев не особо устойчивые, бывают даже самоподрывы, так что я был уверен, что детонация произойдёт.