Дух неправды - Инна Тронина

Кальпана Бхандари покинула дом, порог которого переступила шесть лет назад. Но она всегда помнила свой долг, и считала свою жизнь принадлежавшей Индии и семье Неру. Потом они с Рамом разыскали старую няньку Локаманьи Тханви. Она послала своего сына в полицию, чтобы тот сообщил о готовящемся сати, и тем самым спасла маленькую вдову. Старушка Рагху прожила восемьдесят лет и умерла в доме Бхандари, окружённая заботой и любовью.

После свадьбы молодые поехали в Мадрас, навестить родных Рама, но дурная молва обогнала их. Невесть откуда узнав, что сын отступника Биджала взял в жёны вдову, зная о её положении, фанатики-индусы устроили супругам отвратительную и кошмарную встречу. Стены и двери дома, где остановились Рам и Кальпана, забросали нечистотами, облили помоями, а после подожгли сразу с четырёх сторон. Рам сумел выбить окно, выбросить жену па улицу, а после выпрыгнул сам.

Под рёв и проклятия собравшейся толпы они бежали в горящей одежде, пока им не посчастливилось нырнуть в залив. Двоюродный брат, пригласивший к себе молодожёнов, погиб в пожаре вместе с женой и ребёнком, а сами они выжили просто чудом. Их спасали английские доктора и индийские знахари. Рам после уверял, что помогли им бальзамы и йога, которой супруги именно тогда и начали всерьёз заниматься. Всю жизнь они выделяли по несколько часов в сутки для гимнастики, но Рам всё равно полностью не выздоровел. Ожог повредил ему почки, потом заболело и сердце.

Пластические операции они делали позднее, в Англии и во Франции. А тогда совсем молодой женщине приходилось плотно закутываться в шаль и носить кофты с длинными рукавами, чтобы спрятать безобразные рубцы. Так же поступал и Рам, который поначалу мог оставлять открытыми одни глаза. Но всё равно муж и жена не прекращали свою работу, разъезжали по стране, организовывали забастовки, участвовали в акциях протеста, сидели под арестом. Рам, изучавший в Англии экономику, стал журналистом, и притом весьма талантливым. Его статьи, очерки и репортажи вызывали восхищение у одних и бешеную злобу у других, но равнодушных не было. В Рама дважды стреляли, но виновных так и не нашли.

Одно из покушений произошло в августе сорокового года, и раненый в плечо Рам не смог поехать в провинцию, на грандиозный сход кисанов. Жена заменила его и выступила перед собравшимся народом. Завершив свою речь, она тотчас же поднялась на двуколку, запряжённую волами, и отбыла домой. В дороге её растрясло, начались схватки, и пятнадцатого числа, ровно за семь лет до того, как страна получила независимость, у Кальпаны родился сын Сарвапалли. В семьдесят первом его убили на индо-пакистанской войне. Это был четвёртый ребёнок в семье. Ещё раньше на свет появились сын Тантия, дочери Тамули и Бимла. Старшая из них, выйдя замуж, по обычаю сменила имя и стала Анандиттой.

Кальпана быстро шла по аллее, засыпанной красноватым гравием, и в темноте шелестела листвой её любимая кадамба.[101]Собака, сверкая богато украшенным ошейником, бежала чуть позади и тихонько поскуливала. Поистине, Кальпана и Рам много грешили в жизни, потому что живых сыновей у них не осталось. Первенец Тантия жил всего двадцать лет и погиб в Гималаях, при сложном восхождении, в то время как остальные, бывшие в связке, сумели спастись. Тогда у Рама случился первый инфаркт, и он протянул оставшиеся три года, почти не вставая с постели…

Кальпана, прежде чем войти в дом, обошла его, словно проверяя, всё ли в порядке. Бассейн, теннисный корт, крокетная площадка – точно как в «Обители радости». И приёмы они с Рамом, а после и одна Кальпана, проводили точно так же, как Мотилал Неру в лучшие свои времена. Индусы-вегетарианцы вкушали в отдельной трапезнице, сидя на полу, на циновках. Для них готовили разнообразные овощи под всевозможными соусами и подливками. Подавали чай, фрукты, сладости, лепёшки. Вина они никогда не брали в рот, довольствуясь ледяной водой и соками.

Приверженцы европейской культуры собирались за обеденным столом с канделябрами, застеленным белоснежными скатертями и салфетками, ели на серебре и дрезденском фарфоре. После обеда мужчины удалялись в библиотеку, куда им подавали коньяк, сигары и чай с молоком. Так было и сегодня вечером. Кальпана лично срезала в саду розы, чтобы украсить комнаты, проверила и столовую; и трапезницу. А после, когда гости обмыли рукн в благоухающих чашах, подошла к каждому и. поговорила с ним, выразив таким образом своё расположение.

Хозяйка ничем не объясняла этот пышный приём. Сказала, что просто ей захотелось увидеть родню и друзей. А теперь её тянуло позвонить Индире, которая только что вернулась из Кашмира, где посещала храмы и высоких йогов. Далее им обеим предстояли предвыборные поездки по стране, но Кальпана почему-то чувствовала, что поездок не будет.

Индира, похоже, была того же мнения, раз захотела ещё раз увидеть Кашмир – их малую родину. Пусть сестра поспит – ей нужен покой. Надо собраться с силами перед дальней дорогой. Те же звёзды, что Кальпана видела сегодня над своим садом, смотрят на Сафдарджанг-роуд, где находится резиденция премьер-министра Индии. Там всё очень скромно, почти аскетично, минимум украшений – совсем не так, как здесь.

Европейские картины и старинный индийские гравюры, фарфор и мрамор, золото, серебро и бронза, громадная библиотека, включающая в себя очень старые, даже рукописные книги – всё принадлежало бывшей принцессе Кальпане. Она восстановила великолепие «Обители радости», пожертвовав ради этого большую часть возвращённых ей драгоценностей. Считала, что заслужила право немного пожить в покое и достатке, воспитывая детей и занимаясь домашним хозяйством. Необходимо было набраться сил в кратком перерыве между двумя войнами – за независимость и за целостность, страны. После отделения Пакистана Индия не должна была потерять ни акра своей земли. В то же время Кальпана не верила, что все испытания позади. Не верила и была права.

Кальпана остановилась на крыльце, под ярким фонарём, вокруг которого роились светящиеся мошки. Как всегда, настанет утро, и потянутся к знакомым воротам люди, главным образом бедные, бездомные, часто даже страдающие проказой и прочими ужасными недугами, в надежде получить здесь хоть какую-то помощь. Придут монахи, йоги, саньяси, сектанты, которые не стеснялись ходить при женщинах даже без набедренной повязки. Они придут, и им скажут, что Кальпана-джи в отъезде и скоро вернётся. Одни уйдут, другие останутся ночевать на газонах, чтобы по прибытии хозяйки первыми увидеть её.

В позе падмасаны, скрестив под собой ноги, они будут сидеть здесь часами, сутками, и никто их не прогонит. А потом им всё-таки придётся уйти, потому что Кальпана Бхандари никогда не вернётся. Те, кто клялись убить её, клялись на кирпане,[102]в гурудварах, слов на ветер не бросали. И если бы только её! Фанатики выставили стране фантастически огромный счёт за осквернённый «Золотой храм» Амритсара, Стране, в которой сикхи жили гораздо лучше других.